Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция. Страница 79

Нет. Нет, лучше он проскользнет туда точно так же, как научился проскальзывать в дом к Жаки. Он проскользнет к Брейдену Грэнвиллу, сделает свое дело и выскользнет обратно незамеченным. Он сможет это сделать. Херст знал, что сможет. Вчера Грэнвилл застал его врасплох, когда ввалился к нему в дом и открыл стрельбу. Ну что ж, теперь настал его черед устроить Грэнвиллу неприятный сюрприз.

Да, да, именно так он и поступит! И пусть Грэнвилл не надеется, что маркиза удовлетворит пуля в ноге! Херст тут же решил, что не откажет себе в удовольствии полюбоваться на то, как ненавистный соперник испустит дух.

Даже Герцог будет гордиться таким кровожадным помощником!

Глава 36

Брейден Грэнвилл сидел у себя в библиотеке с бокалом виски в руке. Он даже не пригубил янтарную влагу, а задумчиво любовался тем, как играет в ней свет от канделябров. Это так напоминало ему загадочное сияние выразительных глаз одной его знакомой…

Голос графа Бартлетта вывел его из задумчивости.

— Значит, вы по-прежнему считаете, что мне не стоит появляться дома? — прокричал Томми. Ему приходилось напрягать голосовые связки, поскольку глухота еще не прошла. Но врач проверил его состояние и сказал, что контузия была совсем легкой и вскоре все придет в норму.

— Да, — кивнул Брейден. — В нашем деле возникли некоторые… неувязки.

Мальчишка бесцеремонно плюхнулся в кресло напротив и смерил Грэнвилла подозрительным взглядом.

— Неувязки? Какие еще неувязки?

— Ну… — неопределенно протянул Брейден Грэнвилл, пытаясь представить себе, как он сможет жить с этим дальше. Ведь несмотря на свой равнодушный вид, в душе он обливался слезами.

Да, это звучало смешно и театрально. Но было правдой. Такой правдой, которой не поделишься даже со стариной Пронырой — и уж тем более с этим заносчивым сопляком.

— Полиции удалось напасть на след и задержать Сеймура Хоукинса, известного также под кличкой Герцог. — Увидев, как от этой новости у Томми отвисла челюсть, Брейден сдержанно кивнул. — Да, я счел самым мудрым выходом посадить его за решетку. Вам нечего опасаться, вас не призовут свидетельствовать против него в суде. Преступлений, совершенных им несколько лет назад в Лондоне, более чем достаточно, чтобы остаться в тюрьме до конца жизни. Конечно, в том случае… — он сделал паузу и веско добавил: — если его не повесят.

— Я и понятия не имел! — снова прокричал граф. — В газетах не было ни слова о его аресте!

— Не было. Согласно сведениям из моих источников, отчеты появятся завтра. Так что вам предстоит провести здесь по меньшей мере еще одну ночь. И не пытайтесь связаться с родными. Мне жаль, но… господин, с которым мне пришлось вчера иметь дело, проявил прискорбную непредсказуемость в своих поступках и отказался выполнить мой приказ. Вашей жизни по-прежнему угрожает опасность — во всяком случае, до тех пор, пока он думает, что Герцог разгуливает на свободе.

Мальчишка сверлил его глазами, до боли похожими на глаза его сестры. Но об этом Брейден предпочел не думать.

— Вы ведь имеете в виду Херста, не правда ли? — спросил Томми. — Нет, не качайте головой. Я сам знаю, что это он. Я понял это в ту секунду, когда он чуть не отстрелил мне ухо. На самом деле он хотел меня убить. — При этом голос Томми даже не дрогнул.

Однако Брейден не сказал ни да ни нет — просто повел плечами.

— Не надо, — взмахнул рукой граф, — не надо опекать меня, как младенца! Да, я вел себя как дурак. Но теперь я все понял. Ему стало неловко в тот, первый раз… когда Герцог пытался застрелить меня в декабре. Потому что в какой-то степени он тоже был виноват. Ведь это он привел меня в тот дом. Он знал, что там играют нечестно. Он знал это с самого начала. И поэтому испытывал определенную вину.

— Пожалуй, что и так, — буркнул Брейден себе под нос. Но он сказал это так тихо, что граф его не расслышал.

— Но внезапно все изменилось, и я превратился в ходячую угрозу, верно? Из-за того, что я знал. Я мог кому-нибудь рассказать об этом. И не только о том, что меня пытались надуть, но и о том, что Герцог хотел меня прикончить. И вот тогда он решил, что лучше от меня избавиться.

— Если это вас утешит, — заговорил Брейден, — то я бы сказал, что у меня сложилось впечатление, что лорду Уинчилси это поручение было не по душе. Я имею в виду поручение устранить вас. Но его вынудили это сделать под угрозой смерти.

— И все же, — упрямо гнул свое Томми, — у него оставался более достойный выход. Он мог просто сбежать.

— Ах да. — Брейден горько улыбнулся, вспомнив свой визит к Слейтеру и как он предлагал маркизу скрыться из города. — Но ведь вы понимаете, что в таком случае он бы лишился возможности жениться на вашей сестре!

Граф стал пунцовым от макушки до пят — наверное, не побагровели только те места, где под кожей засели крупинки пороха. Но врач опять-таки утешил его, пообещав, что молодая кожа со временем сама вытеснит эти неприятные предметы.

— Можно подумать, я бы ему это позволил! — процедил Томми, упрямо набычившись. — Чтобы моя сестра стала женой какого-то мошенника? Это не волновало меня, пока я не знал, кто за всем этим стоит. Но теперь…

— Да, конечно. — Улыбки на лице Брейдена как не бывало. — Вам еще предстоит самому объясняться с вашей сестрой.

— Я просто обязан ей рассказать! — выпалил мальчишка. Но на этот раз ему удалось говорить почти тихо, и Брейден подумал, что на самом деле Томми хотел бы сказать это для себя. — Если бы только можно было умолчать об игре…

— У вас еще достаточно времени, чтобы обдумать свой рассказ. — Брейден Грэнвилл решительно отставил в сторону нетронутый бокал с виски. — Пока мы не удостоверимся, что угроза вашей жизни миновала, вам все равно нельзя общаться с родными.

— Но она имеет право знать правду! — Граф снова повысил голос. — Ведь ей предстоит стать женой этого человека. Как вы не понимаете? Это же я виноват во всем! Если бы не я, они бы не познакомились! А он водил меня за нос. Он всех нас водил за нос. Пускал пыль в глаза своим титулом, и светскими манерами, и влиятельными связями. Мы считали его благородным человеком.

— А разве это не так? — с иронией осведомился Брейден. — Уинчилси — вполне почетный титул, один из самых древних в геральдическом справочнике! — И он припомнил недавние изыскания отца, не расстававшегося с пресловутой книгой. — Слейтеры считаются чистокровными аристократами на протяжении вот уже…

— Но несмотря на свою голубую кровь и внешний лоск, — запальчиво перебил Томми, — нутро у них такое же гнилое и черное, как у мерзавца Хоукинса!

— Может быть, вы и правы, — согласился Брейден, — но я все же настаиваю на том, чтобы вы отказались от попыток связаться с родными. Никаких писем ни сестре, ни матери. Позже, если у вас возникнет желание…

Но он заставил себя замолчать и сделал вид, что занят деловыми бумагами, наваленными кучей на рабочем столе. Что он делает? Что он делает?! Он же поклялся себе, что не пойдет на это! Он решил, что не будет пытаться с помощью этого мальчишки восстановить отношения с Кэролайн. Если она наотрез отказалась верить ему, что он ранил Слейтера вовсе не из-за его интрижки с Жаклин, — значит, Кэролайн ничем не отличается от всех остальных женщин. Она столь же подозрительна, двулична и коварна. А такая ему не нужна.

И все же его сердце обливалось кровью.

— Что — позже, сэр?

— Ничего. — Брейден даже не потрудился поднять глаза от бумаг. — Так, проскользнула какая-то мысль у меня. Накопилось слишком много дел. Как вам известно, я покинул город еще вчера, а вернулся довольно поздно…

— Вы его пристрелили! Верно? — так и подскочил Томми, внезапно осененный догадкой.

От неожиданности Брейден поперхнулся и закашлялся.

— Нет, нет! Ну, не совсем пристрелил. Так, слегка поцарапал. — При виде широкой улыбки на простодушной физиономии юного графа Брейден сурово добавил: — Это вовсе не так смешно. Стрелять в людей — недостойное занятие. Оружие порождает жестокость… А жестокости не место в нашем цивилизованном обществе!