Ферма трупов - Корнуэлл Патрисия. Страница 14

Где же Марино, черт бы его побрал?

Агент Фергюсон, похоже, не заглядывал в подвал годами. Собственно, не знаю, что он стал бы делать внутри — разве что он обожал пыль, паутину, ржавые грабли и лопаты и тронутый плесенью ковролин. На полу и на сложенных из шлакоблоков стенах виднелись потеки воды, а валявшиеся там и тут трупики сверчков ясно указывали, что они рождались и умирали здесь во множестве. Пройдя по периметру подвала, мы не обнаружили ни единого свидетельства того, что нога Эмили Стайнер когда-либо ступала сюда.

— Все, больше смотреть не на что, — сказал Уэсли. Багряный след, остававшийся за ним на полу, описал полный круг.

— Бентон, надо как-то остановить кровь.

— И что ты предлагаешь?

— Смотри вон туда. — Я ткнула пальцем в сторону, так чтобы он оказался ко мне спиной.

Бентон без лишних вопросов повиновался. Я быстро выступила из туфель и, поддернув юбку вверх, стащила колготки.

— Так, давай руку, — скомандовала я.

Плотно прижав к себе локтем его предплечье, как сделал бы любой медик на моем месте, я начала оборачивать колготками пораненную кисть. Я чувствовала его взгляд и вдруг остро ощутила его дыхание на своих волосах и его руку у своей груди. По шее вверх пробежала волна почти осязаемого жара — я даже испугалась, что Бентон тоже его почувствует. В полном смятении я как можно скорее закончила импровизированную перевязку и отпрянула.

— Этого должно хватить, пока мы не окажемся там, где будет что-то более существенное, — сказала я, избегая смотреть Уэсли в глаза.

— Спасибо, Кей.

— Видимо, мне надо спросить: а куда мы, собственно, отправимся? — Я продолжала говорить, стараясь скрыть волнение под безразличным тоном. — Если ты, конечно, не планировал, что мы будем спать в вертолете.

— Я предоставил выбор гостиницы Питу.

— Да ты рисковый парень.

— Ну, иногда на меня находит. — Уэсли щелкнул кнопкой фонарика. Снова запереть дверь он не стал даже пытаться.

В иссиня-черном небе половинкой золотой монеты сияла луна, и сквозь ветви дальних деревьев светились огоньки соседних домов. Знает ли кто-то из их обитателей, что Фергюсон мертв?

Марино, устроившись с сигаретой на переднем сиденье патрульного автомобиля, расстелил на коленях карту и пристально рассматривал ее. Молоденький полицейский из местных, сидевший за рулем, был все так же напряжен, как и несколько часов назад, когда встречал нас на футбольном поле.

— Что, черт возьми, произошло? — осведомился Марино, обращаясь к Уэсли. — Пытался вышибить стекло голыми руками?

— Вроде того, — ответил тот.

Взгляд Марино переместился с обмотанной колготками руки Уэсли на мои голые ноги.

— А вот это уже интересненько, — промурлыкал он. — Жалко, на занятиях по медпомощи такого не показывали.

— Где наши сумки? — не обращая на него внимания, спросила я.

— В багажнике, мэм, — ответил полицейский.

— Сотрудник полиции Т. К. Берд был столь любезен, что согласился подкинуть нас до «С-Путника», где ваш покорный слуга забронировал места, — продолжал Марино все тем же ерническим тоном. — Три шикарных номера по тридцать девять девяносто девять — полицейским скидка.

— Я не полицейский, — заметила я, строго посмотрев на него.

Марино щелчком отправил окурок в окно.

— Не переживай, док. Может, сойдешь, если повезет.

— Если повезет, и ты сойдешь, — огрызнулась я.

— Кажется, меня хотят оскорбить?

— Это мне надо чувствовать себя оскорбленной. Тебе отлично известно, что я не в том положении, чтобы жульничать со скидками или чем-либо еще, — сказала я. Как должностное лицо я была связана четкими и недвусмысленными правилами поведения, и Марино прекрасно знал, что мои недоброжелатели не простят мне ни малейшей вольности. А недоброжелателей у меня хватало.

Уэсли открыл передо мной заднюю дверь.

— После тебя, — сказал он спокойным голосом и обратился к Берду: — О Моте есть какие-нибудь известия?

— Он в палате интенсивной терапии, сэр.

— Как его состояние?

— Пока все выглядит не очень обнадеживающе, сэр.

Уэсли вслед за мной уселся в машину, осторожно пристроив перевязанную руку на коленях.

— Пит, надо бы еще кое с кем переговорить.

— Вообще-то, пока вы двое играли в доктора в подвале, я с этим уже разобрался. — Марино выставил напоказ свой блокнот и демонстративно перелистнул несколько страниц, исчерканных неразборчивыми пометками.

— Мы можем ехать? — осведомился Берд.

— Можем, можем, — ответил Уэсли. По тону я поняла, что Марино и его удалось вывести из терпения.

Почти в два часа ночи на фоне холмистой линии горизонта возникла желтая неоновая вывеска мотеля «С-Путник». Я бы сейчас и «Хилтону» не обрадовалась больше, но вся моя радость испарилась, когда мы узнали, что ресторан уже закрыт, заказывать еду в номер тоже поздно, а бара нет в принципе. И вообще, заявил нам говоривший с северокаролинским акцентом портье, чем вспоминать пропущенный ужин, нам скорее нужно дожидаться завтрака.

— Это что — шутка? — грозно вопросил Марино, по лицу которого было видно — вот-вот разразится буря. — Если я сейчас чего-нибудь не сожру, у меня кишки наизнанку вывернутся.

— Весьма сожалею, сэр. — Портье был почти мальчик, с румянцем на щеках и волосами едва ли не такими же желтыми, как вывеска мотеля. — Но возможно, вас обрадует то обстоятельство, что на всех этажах есть торговые автоматы. И отсюда не больше мили до «Мистера-Свистера», — указав рукой, добавил он.

— Наш транспорт уже укатил. — Марино свирепо уставился на него. — И что мне теперь — посреди ночи топать пешком в какую-то там забегаловку, да еще с таким названием?

Улыбка портье застыла у него на губах, в глазах огоньками двух крохотных свечек мелькнул испуг. Он повернулся к нам, ища поддержки, но мы были слишком измотаны. Когда Уэсли взгромоздил на стойку руку в окровавленной повязке из моих колготок, паренек и вовсе пришел в ужас.

— Сэр, вам нужен врач?! — пискнул он на октаву выше.

— Нет, только ключ от номера, — ответил Уэсли.

Портье развернулся, судорожно сдернул со смежных крючков три ключа, два уронил на ковер, нагнулся за ними, и у него упал третий. Наконец он протянул ключи нам. К каждому был прикреплен пластиковый жетон с огромными цифрами, различимыми шагов с двадцати.

— Вы в вашей шарашке вообще слыхали о мерах безопасности? — процедил Марино, глядя на парнишку так, будто ненавидел его с самого рождения. — Номер должен писаться на бумажке, которую передают постояльцу кон-фи-ден-ци-аль-но, чтоб никакой обормот не видел, в какой комнате находится его жена и его «Ролекс». Если вы не в курсе, всего пару недель назад здесь, совсем рядом, произошло убийство.

Портье, потеряв дар речи, смотрел, как Марино берет свой ключ с видом следователя, обнаружившего изобличающую улику.

— И ключа от мини-бара нет? То есть о том, чтобы выпить у себя в номере, я тоже могу забыть? — Марино еще подбавил голоса. — Ладно, проехали. Хватит с меня на сегодня разочарований.

Мы прошли по дорожке к центру небольшого здания мотеля. В окнах светились голубым экраны телевизоров, за тонкими шторами мелькали силуэты. Цвет дверей, попеременно красных и зеленых, напомнил мне о пластмассовых домах и отелях из «Монополии». Поднявшись на второй этаж, мы нашли свои комнаты. В моей было аккуратно прибрано и довольно уютно — телевизор прикреплен к стене, стаканы и ведерко со льдом обернуты целлофаном.

Марино тут же залез в свою берлогу, даже не пожелав нам спокойной ночи. Дверь захлопнулась за ним с ощутимым треском.

— Какая муха его сегодня укусила? — поинтересовался Уэсли, входя вслед за мной в мой номер.

Я не стала отвечать. Придвинув стол к кровати, я сказала:

— Прежде чем начать перевязку, раны надо обработать.

— Тогда мне понадобится обезболивающее.

Уэсли сходил за льдом, достал из сумки бутылку «Дьюаре» и наполнил стаканы виски. Я тем временем расстелила на кровати полотенце и выложила на него пинцет, упаковки бетадина, иглу и нейлоновые нити среднего диаметра для наложения швов.