Маленький скандал - Кэбот Патриция. Страница 70

Пальцы еще сильнее вцепились в ее плечи, и Дэниел засмеялся.

— Боже, нет! Ты считаешь, что я пошел на все это — протащил эту болтливую девицу Трэхерна через половину страны — только для того, чтобы испросить у тебя прощения? Конечно же, нет.

Кейт пристально посмотрела на него:

— Тогда для чего…

— Я намерен и тебя убить, — беспечно рассмеялся он. .

Глава 32

— Мне следовало, — заявил он, когда она в ужасе подняла на него глаза, — позволить тебе умереть в ту ночь вместе с твоими родителями. Но тогда я был по-дурацки сентиментален. Я спас тебе жизнь, вместо того чтобы взять ее. Но потом, семь лет спустя, я вернулся в Лондон, полагая, что мне нечего бояться, что тот пожар давным-давно забыт, и вот я встречаю тебя, но ты не только ничего не забыла, но и открыто обвиняешь в пожаре меня…

— А как ты думал, — резко бросила Кейт. — Ты устроил пожар! Ты! А потом убежал, представив дело таким образом, будто мой отец убил себя и захватил с собой маму. Ты хоть понимаешь, как это выглядит, Дэниел? Понимаешь, что значит пережить все это? Пережить похороны, следствие? Боже, порой я жалела, что ты не дал мне тогда умереть. Так было бы легче. Но нет, ты сбежал! Ты сбежал, как трусливый воришка, каким ты и являешься…

— А теперь послушай меня! — прошипел Дэниел. — Такого обращения я терпеть не намерен.

С быстротой, о какой она даже не подозревала, он притянул ее к себе, обхватив сзади рукой за горло. Кейт вскинула руки в попытке освободить шею от стального захвата, но тут же поняла, что это бесполезно. Тогда она начала бороться, пытаясь достать его каблуком туфли, и изо всех сил била его локтями в живот. Но он лишь сильнее сжимал пальцы.

— Знаешь, Кэти, я ведь делаю тебе одолжение, — заметил он, когда она начала задыхаться. — Тебе не следовало так плохо думать обо мне. — Перед глазами Кейт все начало расплываться. Она уже больше не пыталась освободиться. — Что за жизнь у тебя была в последнее время? — прохрипел Дэниел. — Ты влачила жалкое существование в качестве компаньонки для взбалмошных девиц из общества вроде Изабель Трэхерн. Это едва ли можно назвать жизнью. Ты должна благодарить меня за то, что я избавлю тебя от этих страданий. Что ж, маленькая Изабель пожалеет, что доставляла тебе столько хлопот, когда завтра утром тебя найдут в этом дворике со сломанной шеей… — Она пожалела, что не сказала Дэниелу, что беременна. Наверное, ему было бы все равно, но он с таким сожалением говорил о смерти ее матери, и, быть может, он пожалел бы ее… — Возможно, они подумают, — продолжал он, — что ты ходишь во сне. Я именно так и подумал, Кейт, когда увидел, как ты той ночью вышла в коридор прямо в дым. Ты была такой бледной, ну прямо как привидение. Потом ты начала кричать, и я понял…

Звезды. Кейт увидела звезды, но не над головой. Яркие точки плясали у нее в глазах, когда она попыталась вздохнуть. Но у нее не получалось. Она умирает. Она знала, что умирает…

И она сама во всем виновата. Она предполагала, что это ловушка, — о да. Она предполагала это с того самого момента, когда имя Дэниела Крэйвена впервые слетело с губ маркиза в Линн-Реджис. И все же она пошла прямо в нее, прекрасно зная, что Дэниел Крэйвен никогда — никогда в жизни — не стал бы по-настоящему убегать с Изабель Трэхерн. Она прекрасно знала, для чего он сделал это. И все же она поехала с Берком. Она поехала с ним потому, что он попросил ее об этом.

Звезды кружат у нее в глазах. Это не очень страшно — умирать. Будто падаешь, и все.

И вдруг она почувствовала, что свободна.

Свободна и падает вперед; мир вдруг перевернулся, когда резкий холодный воздух наполнил ее легкие. Что-то твердое ударило ее по коленям и ладоням, оцарапав их, а потом она обнаружила, что лежит на холодном мокром камне, хватая воздух широко открытым ртом.

Позади она слышала громкое шарканье. Что это за шум? Если бы только она могла увидеть. Звезды растворились в чернильной темноте, которая только теперь начала понемногу светлеть. Может, кто-то танцует? По звуку похоже, что кто-то танцует. Только не слышно музыки.

А потом Кейт почувствовала это. Это обожгло ей легкие, те самые легкие, в которые она только что с такой благодарностью вбирала холодный осенний воздух. Дым. Опять дым.

И не дым от сигары. На этот раз не дым от сигары. Это был резкий запах, будто горело то, что не должно было гореть.

Ее глаза, к которым постепенно возвращалась способность видеть, заметили красноватый отблеск. Горели шторы на дверях ее комнаты. Видимо, Дэниел бросил недокуренную сигару на террасу, а не на землю. И теперь шторы занялись огнем.

И Изабель. Ведь Изабель в комнате!

Кейт повернула голову. Теперь она могла видеть. Она лежала на полу террасы, оцарапанные о камень руки и колени саднило, очень болело горло. А Дэниел был от нее меньше чем в пяти футах…

Но не только Дэниел. Нет, он был не один. Его держали в захвате, похожем на тот, каким он держал ее. И держал его Берк. Берк был на ее террасе. Как, в полубреду подумала Кейт, Берк оказался здесь?

Потом она вновь почувствовала запах дыма и вспомнила об Изабель, которая мирно спала внутри. Она должна вытащить ее из огня.

Кейт с трудом поднялась на ноги, держась за перила, и, пошатываясь, направилась к двери. Горели не только шторы. Дымился и ковер. Потянувшись, Кейт рванула тонкую ткань. Штора оторвалась от карниза и с шипением упала на мокрый пол. То же самое она проделала и со второй шторой, затем принялась топтать тлеющий ковер. Увидев, что он продолжает дымиться, она схватила с тумбочки в углу комнаты тазик с водой и вылила его содержимое на ковер и на шторы.

Густой белый дым наполнил ночной воздух. Сквозь него она смутно увидела, что на террасе остался лишь один человек — не считая ее саму. Лишь его силуэт проступал в лунном свете, и она не могла разглядеть, кто это. Но на какой-то жуткий момент, когда к ней наконец вернулась способность оценивать обстановку, она подумала, что с Берком что-то случилось и это Дэниел приближается к ней…

И она, разбив фарфоровый тазик о косяк двери, угрожающе выставила оставшийся в руке осколок перед собой.

— Стой! — крикнула она мужчине, который шел к ней сквозь дым. По крайней мере она попыталась это сказать. Однако лишь хрип вырвался из ее горла. Горло слишком болело, чтобы она могла выдавить хоть слово. И у нее не было сил сказать то, что она хотела: «Я убью тебя, Дэниел, клянусь, убью, если ты сделаешь еще хоть шаг!»

Но оказалось, что ей не нужно ничего говорить, потому что голос, который она узнала, голос, который она так любила, произнес:

— Кейт, это я. С тобой все в порядке?

А потом она оказалась в самых теплых, самых уютных объятиях, какие только могла себе представить.

— Берк, — выговорила она. Или только попыталась выговорить? То, что у нее получилось, совсем не было похоже на его имя.

— С тобой все в порядке? — Он ослабил объятия ровно настолько, чтобы осмотреть ее. — Господи, Кейт, я уже было подумал, что он убил тебя.

Ей хотелось смеяться и плакать. Она потянула за лацкан халата, который был на Берке, стараясь привлечь его внимание, в то время как он, склонившись над ее ладонями, рассматривал царапины.

— Ничего страшного, — успокоил ее он. — Даже кровь не идет. А как горло? Не болит? Боже, у тебя пальцы холодные как лед. Пойдем-ка в комнату.

— Берк, — через силу прохрипела она, дернув его за халат. — Изабель…

— А, — отмахнулся он, глядя на тлеющие на полу шторы, будто видел их впервые. — Изабель не здесь. Когда она проснулась, услышав мужской голос на террасе, она побежала за мной. Она не подумала, — Кейт почувствовала, как его передернуло, — что это Крэйвен.

По венам Кейт заструилось облегчение, оно согревало ее так, как не мог бы согреть никакой огонь. Бедная Изабель! Когда правда выйдет наружу, как ей будет тяжело!

А потом Кейт вопросительно оглядела террасу.

Берк прочитал ее невысказанную мысль.