Лотосовый Терем (СИ) - Пин Тэн. Страница 119
— Пять!
— Десять!
— Пять!
Нахмурившись, Ли Ляньхуа долго размышлял и неохотно уступил.
— Пять цзиней пять лянов.
— Идёт!.. — обрадовался Фан Добин. — Скорей расскажи мне, в чём тут секрет!
Вытянув правую руку с куриной косточкой, Ли Ляньхуа нарисовал на белоснежной стене Зала османтусов знак и с воодушевлением спросил:
— Это гора, так?
— Гора, это каждому ясно, и что дальше?
Ли Ляньхуа нарисовал перед “горой” ещё один знак и неторопливо спросил:
— По-твоему, на что это похоже?
— Гора цветов*! — не раздумывая, брякнул Фан Добин.
Гора цветов — Хуашань
— Верно, это Гора цветов, — улыбнулся Ли Ляньхуа.
— А! — вырвалось у Фан Добина. — Неужели это восемь слов?
— Верно, это восемь слов, однако знакомых образованному человеку. Ты в детстве изучал большой устав*?
Большой устав — один из древних стилей письма
Фан Добин застыл на месте.
— Э-э… ну…
В детстве отец строго наставлял его, но с его характером учёба давалась не очень, поэтому на самом деле он кое-как освоил “Книгу песен” и “Книгу истории”, однако ни за что не признался бы в этом несносному Ляньхуа. Ли Ляньхуа бросил на него понимающий взгляд и сочувственно покачал головой.
— Это у нас “Гора цветов”, а что касается этого знака, если бы ты учился, то знал, что это слово “под” — изогнутая линия, подобная радуге, означает “небо”, а точка под ней — всё, что под небом, отсюда и его значение.
Фан Добин сухо хохотнул.
— Вот оно что, а остальные? Если это “под”, то цыплёнок в скорлупе, наверное, означает “яйцо”?
Ли Ляньхуа с ещё большим сожалением покачал головой.
— Нет… Это слово не из большого устава. Раз ты в детстве недостаточно усердно учился, наверняка должен был слушать истории, которые рассказывал тебе отец. Слышал о “золотом вороне, несущем солнце”?
Фан Добин про себя ругался — несносный Ляньхуа поучает его как отец! Но этой истории он не слышал, так что помрачнев, вынужденно спросил:
— Что за история о золотом борове, несущем солнце?
— В “Книге гор и морей” “Каталог Великих пустынь Востока” гласит: “в Долине кипящих ключей растёт дерево Фу. Как только одно солнце заходит, другое солнце всходит. Каждое несёт на себе воронов*,” — ласково заговорил Ли Ляньхуа. — Иначе говоря, в море растёт большое дерево со множеством солнц, одно солнце погружается в воду, а другое восходит, их по очереди несёт на спине ворон… В разделе “О духе” “Хуайнань-цзы*” говорится: “В центре солнца живёт вознёсшийся ворон…”
Цитата из “Каталога гор и морей” приведена в переводе Э.М. Яншиной
“Хуайнань-цзы” — важнейший памятник даосской философской мысли (II в. до н. э.), созданный в период наивысшего расцвета культуры Древнего Китая
У Фан Добина лопнуло терпение.
— Терпеть не могу, когда мне в лицо не к месту сыплют цитатами… — вспылил он.
— Я лишь хотел сказать, древние верили, что внутри солнца живёт птица, и только, — неторопливо объяснил Ли Ляньхуа.
— Ну и что с того? — злился Фан Добин.
— Ничего. Так называемая “вознёсшаяся птица” имеет три лапы, кто-то считает, что это ворона, кто-то нет.
— Что за неразбериха… а! — Его вдруг осенило. — Это слово “солнце”?
— Ты и правда сообразительный.
— Тогда что значит этот топор с каплями крови? — Фан Добин затаил обиду, что Ли Ляньхуа обращается с ним как с ребёнком. — Это не сабля, а клинок, имеет значение убийства.
— Это слово самое узнаваемое, — извиняющимся тоном сказал Ли Ляньхуа и начертил на стене слово “уничтожать”. — Смотри — горизонтальная черта, откидная влево, откидная вправо, точки…
Фан Добин раскрыв рот проследил за его движениями.
— Ну как, похоже? — со смехом спросил Ли Ляньхуа.
Фан Добин посмотрел на рисунок, затем на начертанный знак, и неохотно признал:
— Сходство есть, но на рисунке две капли крови.
Ли Ляньхуа добавил ещё кружок на начерченное и расплылся в улыбке.
— А теперь?
Утратив дар речи, Фан Добин долго разглядывал получившийся знак, а потом воскликнул:
— Уменьшать!
— Это слово “уменьшать”, — кивнул Ли Ляньхуа. — Оно образовано из слова “уничтожать”, имеющего форму боевого топора, и в древности означало “убивать”.
— Твою мать, ты и до этого додумался… — пробормотал Фан Добин. — Однако с каким умыслом можно нарочно вышить не нормальные слова, а коварно изменённые?
Ли Ляньхуа усмехнулся.
— Умысел, разумеется, в том, что она хотела, чтобы лишь некий человек их понял.
— Кто бы это ни был, точно не Вэй Цинчоу. Он явно не понял, иначе бы не стал убивать её, срезать кожу и копировать эти восемь слов, а сразу разгадал бы их значение.
Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.
— А что значат эти два человечка? — спросил Фан Добин.
Ли Ляньхуа начертил на стене ещё один знак.
— Это слово тоже понятное. Два человека, два колеса, что это может быть?
— Что ещё за два человека, два колеса?
Ли Ляньхуа вздохнул и набрался терпения.
— У чего есть и люди, и колёса?
— Телега, карета?
— А если без лошадей, только с людьми?
— Паланкин?
Ли Ляньхуа уставился на него, указывая на рисунок.
— Разве подходит? Два человека, два колеса, одно место.
Всё ещё не понимая, Фан Добин надолго замер, а потом вдруг осознал.
— Повозка?
Глядя на него, Ли Ляньхуа снова вздохнул.
— Верно, повозка.
— Под Горой цветов повозка убивающего солнце… — задумчиво пробормотал Фан Добин. — Ерунда какая-то, какой в этом смысл? — Он с сомнением посмотрел на друга. — Может, ты ошибся в чём-то?
Не обращая на него внимания, Ли Ляньхуа постучал куриной косточкой по стене.
— Над оставшимися двумя словами я думал долго.
— Выходит, и ты можешь не сразу сообразить, — сердито заметил Фан Добин.
— Это похоже на бутылку, вроде бы в ней ничего странного, но я никак не мог понять, что же это за штука, пока вдруг не догадался, что означает последнее слово. — Он добавил ещё один знак. — Это флагшток со знаменными лентами, в древности его использовали для определения направления ветра, а также в качестве солнечных часов, по тени от древка определяя время — куда падала тень, такой и был большой час. Это называлось измерять длину тени по солнечным часам.
— А-а, — протянул Фан Добин с замешательством на лице.
На этот раз Ли Ляньхуа посмотрел на него с искренним участием.
— Поэтому место, куда воткнуть шест для солнечных часов, выбирали тщательно. Это слово “середина”, и означает оно особенное место.
— А-а… — снова протянул Фан Добин, по-прежнему в растерянности.
— В древней письменности на вертикальной линии слова “середина” сверху и снизу имелись точки, так что здесь наверняка нет ошибки.
Фан Добин крайне недоверчиво посмотрел на него.
— Стало быть, эти семь слов означают… — наконец заговорил он. — “Под Горой цветов в повозке убивающего солнце”. Скорей поехали на Хуашань, чтобы разобраться до конца.
— Но мы в Жуйчжоу, отсюда до горы Хуашань больше семисот ли. Если в загадке правда имеется в виду Хуашань, то как эта женщина и Вэй Цинчоу очутились в Жуйчжоу?
— Откуда мне знать?
— Но в Жуйчжоу есть Гора яшмовых цветов*…
Гора яшмовых цветов — Юйхуашань
Фан Добин тут же обрадовался.
— Значит, эта женщина точно собиралась на Юйхуашань, а эта бутылка впереди означает “яшма”.
— Я тоже так подумал. Слово “яшма” в древности использовалось для обозначения ритуальной утвари, сам я не видел, но судя по описанному в книгах, должно быть похоже на эту бутылку.
— Короче говоря, эти восемь знаков означают: “Под Горой яшмовых цветов, в повозке убивающего солнце”, — нетерпеливо подытожил Фан Добин. — Не ошибёмся, если поедем на Юйхуашань.
— С Юйхуашань ошибки быть не может, но что “в повозке убивающего солнце”? — Ли Ляньхуа покосился на друга. — Ты знаешь, что такое “повозка убивающего солнце”?