Лотосовый Терем (СИ) - Пин Тэн. Страница 226

— С несносным Ляньхуа что-то стряслось? — понизил голос Фан Добин и яростно добавил: — Если не из-за Ляньхуа, разве прибежал бы ты ко мне?

— Ли Ляньхуа? — закатил глаза к потолку Ши Вэньцзюэ. — Хозяин Ли в самом расцвете сил, весь просто светится, как могу я оскорбить изящество такого небожителя? Он ведь так хорош, что с ним может случиться?

Фан Добин потрясённо замер.

— Чего? — удивился он. Ли Ляньхуа в расцвете сил, изящество небожителя? Ши Вэньцзюэ что, не пришёл в себя после того, как его осёл по голове лягнул?

— Этот твой хозяин Ли, Ли Ляньхуа из Благого лотосового терема, на самом деле «Первый меч Сянъи» Ли Сянъи, который двенадцать лет назад вместе с Ди Фэйшэном утонул в море, — холодно произнёс Ши Вэньцзюэ. — Ты знал? Что ему сделается… хотя… — он чуть запнулся, зная, что у Ли Ляньхуа повреждены полости трёх внутренних органов.

Однако есть разница, повреждены они у Ли Ляньхуа или у Ли Сянъи.

Ли Ляньхуа с такими повреждениями, вероятно, скоро умрёт.

Но Ли Сянъи, с его несравненными боевыми навыками, с обширными связями, исходивший всю Поднебесную, кому всё удавалось — разве может он погибнуть от каких-то там повреждений трёх внутренних органов?

Все прошлые тревоги обернулись всего лишь шуткой.

Фан Добин моргнул и рассмеялся.

— Ты головой ударился?

— Что ты сказал? — в ярости подскочил Ши Вэньцзюэ.

— Ещё не стемнело, — указал Фан Добин за окно, — а ты уже начал бредить во сне? Или по пути сюда упал и головой ушибся?

— Твою мать, у меня великолепное здоровье, где ты видишь ушибы?

Фан Добин посмотрел на него сочувственно, будто на умалишённого.

— Хотел бы я поверить твоим словам, но увы, это совершенно невозможно, ну никак. — Он пренебрежительно развёл руками. — Ты вчера не падал с кровати? А может, тебя спихнула девица из зелёного терема…

— Да твою ж бабку! — взорвался Ши Вэньцзюэ. — Да чтоб ты сдох! Да чтоб ты сдох! — зло бросил он. — Ди Фэйшэн вернулся и повсеместно вызывает на бой крупные ордена и школы, боюсь, и до твоего клана Фан доберётся, скажи деду, чтоб остерегался! Он уже объявил, что двадцать пятого числа восьмого лунного месяца, в день решающей битвы между орденом «Сыгу» и сектой «Цзиньюань», он снова сразится с Ли Сянъи, чтобы выяснить — кто кого.

— А? — Фан Добин не смел поверить своим ушам. — Ли Сянъи жив? Он правда не погиб?

— Жив, — равнодушно подтвердил Ши Вэньцзюэ. — И не просто жив, во всей Поднебесной нет никого, кто был бы с ним знаком ближе тебя.

Но Фан Добин не слышал, охваченный радостным волнением.

— Двадцать пятого числа восьмого месяца они снова сойдутся в битве на побережье Восточного моря? О небо всемогущее, двенадцать лет назад я ещё не встал на путь и не застал всё самое интересное, а теперь предоставился шанс! Ли Сянъи жив, ох, невероятно, он не погиб! — Он схватил Ши Вэньцзюэ за одежду. — Ты же видел, как выглядит Ли Сянъи? Он правда божественно прекрасен, лучше всех в Поднебесной? А новый меч у него какой? Где он был десять с лишним лет? Может, учился каким-то новым приёмам?

Ши Вэньцзюэ посмотрел, как этот парень перескакивает с пятого на десятое и едва не подпрыгивает от воодушевления, вздохнул и вдруг проникся к нему жалостью.

Той же, что чувствовал к самому себе.

Вот прибудет на побережье Восточного моря, увидит собственными глазами это потрясающее сражение, и тогда…

И тогда этот негодник тоже возненавидит его?

Глава 97. Встреча на Восточном море

Ли Ляньхуа шёл по дикому горному краю, ведя за собой белого коня.

С возвращением Ли Сянъи цзянху забурлило легендами и слухами, мгновенно наполнившись множеством историй. Говорили, что вчера он героически спас красавицу на берегу озера Даминху*, позавчера вершил справедливость в пустынях Западного края, а поза-позавчера совершил на вершинах Гималаев небывалый чудесный подвиг — растопил тысячелетние лёд и снег, и засушливые пашни у подножия горы мгновенно словно оросило благодатным дождём, улучшив воду и почву, и так далее, и тому подобное.

Даминху — небольшое озеро на севере города Цзинань в провинции Шаньдун на северо-востоке Китая.

Небожитель, способный вызвать ветер и накликать дождь, в мгновение ока переместиться из Цзяннани в Западный край, а потом в Гималаи, сейчас шёл пешком по безлюдному горному ущелью, ведя в поводу белого скакуна. Со дна ущелья поднимался густой водяной пар, куда ни шагни — стоячая вода по щиколотку, свирепствуют комары и мухи, ползают змеи и другие гады. Ли Ляньхуа приходилось тяжело, конь же фыркал и всхрапывал, явно выражая нетерпение.

Когда он вышел из усадьбы «Сотня рек», Ли Сянъи вернулся в мир, поэтому Ли Ляньхуа не мог оставаться живым. Тем более, раз Ли Сянъи воскрес, разве Сяо Цзыцзинь пощадит его? Поэтому, покинув «Сотню рек», он полностью сосредоточился на размышлениях, где бы найти место, чтобы укрыться и оказаться в безопасности. Озеро Тяньчи* в горах Чанбайшань находится высоко и далеко, там, предположительно, не растёт никаких лотосов, так что он, ведя за собой белого жеребца, медленно двинулся в ущелье Бугуй* — ущелье, откуда не возвращаются.

Тяньчи, «Небесное озеро» — самое высокогорное озеро в мире, раскинувшееся в самом жерле потухшего вулкана Чанбайшань.

Бугуй — дословно «нет возврата»

Где бы ни были горы, реки и пустыни, запустелые и безлюдные места, непременно имелась дорога Бугуй, река Бугуй, гора Бугуй, теснина Бугуй и так далее, но чаще всего встречалось именно ущелье Бугуй. Так что, заметив узкое ущелье под этим названием, недолго думая, Ли Ляньхуа с огромной радостью направился прямо туда.

Едва оказавшись на месте, он немедленно пожалел.

Затопленное и грязное дно небольшого, но узкого и вытянутого ущелья покрывали множество причудливых плавучих растений, сырость в воздухе затрудняла дыхание, с обеих сторон густо росли деревья, выползали и снова прятались змеи и вредители, над головой кружили вороны, а на земле время от времени попадались истлевшие скелеты — вне всякого сомнения, подтверждая славу места, «откуда не возвращаются».

Покров Инчжу на Ли Ляньхуа давно забрызгало грязью, к счастью, порвать эту вещь было непросто — переоденься он в один из своих старых халатов из Лотосового терема, они бы уже давно превратились в лохмотья… Он не садился верхом, а шаг за шагом мучительно продвигался вперёд, держа поводья в руке.

Он не садился верхом, потому что не видел.

Чёрное пятно перед глазами постепенно превратилось в два пятна, а когда он вошёл в ущелье Бугуй, тень как будто растаяла, превратившись в несметное множество бесформенных пятнышек, которые то стремительно сливались, то разъединялись, тревожа сознание. В ушах у Ли Ляньхуа шумело от жужжания и криков птиц, в глазах рябило, он смертельно устал и решил закрыть глаза — всё равно с открытыми был почти что слепым. Однако сесть на белого коня не осмеливался. Во-первых, он не видел, и если по пути окажется дерево, то лошадь спокойно пройдёт под ним, а его самым плачевным образом собьёт толстая ветка. Во-вторых, с некоторых пор он стал немного бояться высоты, и в седле его немедленно охватывало беспокойство, поэтому предпочёл вести коня в поводу, чтобы тот указывал ему дорогу.

Но Ли Ляньхуа шёл по этому непредсказуемому ущелью Бугуй, ведомый животным, без возможности видеть, и куда ни ступал — выше или ниже — всюду под ногами оказывалась грязная вода, а воздух был горячим и затхлым. Ему приходилось всё тяжелее, всё труднее поспевать за конём, после каждого подъема требовалось три-четыре раза перевести дух, и в глубине души он ужасно жалел о принятом решении. Следуя этим путём, он не нашёл идеально безопасного места, чтобы спрятаться, зато отыскал идеальное место, где похоронить свои кости.

«Кар…» — крикнула ворона.

«Кар… Кар… Кар…» — неожиданно отозвалось со всех сторон множество ворон.

Ли Ляньхуа открыл глаза, увидел над головой дремучие ветви — он уже дошёл до берега горного ручья и оказался в лесу, посмотрел наверх — всё небо заполонили вороны, опустил голову — на земле лежал труп.