Лотосовый Терем (СИ) - Пин Тэн. Страница 63

Пять достоинств нефрита соответствуют пяти душевным качествам человека: мягкий блеск камня соответствует доброте, прочность напоминает об умеренности и справедливости, звонкость при ударе говорит о значении науки, твердость говорит о мужестве, структура, не поддающаяся подделке, является эмблемой чистоты.

— Разве возможно выломать несколько зубцов просто расчёсывая волосы? — задумался Ли Ляньхуа.

— Если уронить на пол, сомнительно, чтобы у жадеитового гребня сломалось несколько зубцов, — хмыкнул Хуа Жусюэ.

Ли Ляньхуа указал на гребень.

— Это… не похоже…

Фан Добин схватил гребень и внимательно осмотрел: места слома двух зубцов были наклонены в противоположные стороны, а не в одну.

— Как будто отломили.

— Ага, — рассеянно отозвался Ли Ляньхуа. — Поэтому с ним что-то не то…

Гуань Хэмэн, как умный и осведомлённый человек, поинтересовался:

— Неужели целитель Ли полагает, что этот жадеитовый гребень вставили в какое-то отверстие и сломали зубцы с помощью внутренней силы?

— Нет, — покачав головой, неспешно ответил Ли Ляньхуа. Гуань Хэмэн растерялся, а Ли Ляньхуа вдруг широко улыбнулся. — Я хочу сказать, возможно, это не гребень, а ключ.

Сидевшие вокруг переменились в лице, Ли Ляньхуа забрал из рук Фан Добина гребень, легонько ощупал канавки и сделал движение, как будто вставляет его в скважину и поворачивает. Все тут же задумались: если зубцы сломались действительно таким образом, то кто и куда вставлял гребень? И правда похоже на ключ.

Но если жадеитовый гребень — не гребень, а ключ, то где же замок? Зачем Дун Лин взял его с собой? Из-за чего он умер? Фан Добин долго с изумлением смотрел на предполагаемый “ключ”.

— Ключ… Если есть ключ, значит, есть сокровища, книги о секретных боевых техниках, редкие произведения каллиграфии и живописи, а может, и невероятная красавица…

— Если есть ключ, — мрачно произнёс Хуа Жусюэ, — значит, есть тайник, есть дверь.

Остальные переглянулись: тайник? У Цзинь Маньтана в усадьбе Юаньбао на самом деле есть “тайник”? Наконец, Фан Добин хохотнул.

— Если этот гребень и правда ключ, то конечно, есть и тайник, иначе говоря, если тайника в усадьбе Юаньбао не найдётся, значит, гребень, скорее всего, никакой не ключ, а Ли Ляньхуа говорит ерунду.

Не успел Ли Ляньхуа ответить, Гунъян Умэнь пророкотал:

— Идём искать!

Хуа Жусюэ уже успел несколько раз тщательно обыскать усадьбу и теперь только слегка усмехнулся. Усадьбу Юаньбао не охраняли мастера боевых искусств, а ценностей хранилось много, однако построена она была весьма обстоятельно, все постройки усилены листовой сталью, внешние двери и окна тоже отлиты из нержавеющей стали, с глухими замками, которые запирались, стоило их захлопнуть — и некоторые места, в которых явно хранятся сокровища, без специального ключа не открыть ни при пожаре, ни при наводнении. Стальные листы тонкие, практически невозможно сделать в стенах тайник, чтобы его не заметили. И Хуа Жусюэ уже обошёл усадьбу со связкой ключей семьи Цзинь в руках, открыл и осмотрел каждую комнату, но так ничего и не нашёл. Фан Добин однако воодушевился и схватил Ли Ляньхуа.

— Скорей идём искать тайник!

Хотя сморщенное лицо Гунъян Умэня даже не дрогнуло, было очевидно, что тайник Цзинь Маньтана его очень заинтересовал. У Гуань Хэмэна тоже загорелись глаза, он рванулся к выходу и столкнулся в дверях с Ли Ляньхуа, они оба замерли, отступили на пару шагов назад, постояли — и двинулись каждый в своём направлении.

Фан Добин потащил Ли Ляньхуа на кухню со словами:

— Похоже, Цзинь Маньтан был таким алчным, что любил только деньги, даже не женился, сокровище точно в неожиданном месте. Думаю, не в амбаре, спальне или кабинете…

Ли Ляньхуа же смотрел лишь на ступени, кирпичи и пороги под ногами и морально приготовился, но Фан Добин тащил его так стремительно, что по пути он несколько раз чуть не упал. Наконец достигнув кухни, он всё же подскользнулся и плюхнулся в дверях лицом вниз, поднял голову — в глазах рябило — увидел за кухней большое дерево, а затем роскошную дорогущую обувь Фан Добина, и горько усмехнулся.

— Ты чего разлёгся? — Фан Добин прекрасно знал, что он споткнулся, подождал, но не увидел, чтобы он вставал. — Там что, сокровища на полу?

Ли Ляньхуа вздохнул, потёр ушибленные локти и колени и медленно поднялся на ноги.

— Нет на полу сокровищ, да и вообще на кухне…

Услышав, что друг не верит в его гениальные рассуждения, Фан Добин немедленно вознегодовал.

— С чего ты взял, что тайник точно не на кухне?

Ли Ляньхуа с кривой усмешкой оглядел кухню усадьбы Юаньбао.

— Это четырёхугольное помещение, стены не толще пяти цуней, с обеих сторон есть окна, и замки на них сломаны. Нигде ничего не выступает и ничего не выглядит меньше. Если тайник здесь, то где он?.. — Чем дольше он оглядывался, тем тише почему-то становился его голос.

Фан Добин сердито обвёл взглядом плиту, вместительные шкафы с посудой, маслом и солью и принялся препираться.

— Кто сказал, что тайник должен быть большим? Может, тайник Цзинь Маньтана размером с ладонь, всё равно ведь главное — чтобы влезло сокровище, которое он хотел спрятать.

Ли Ляньхуа застыл на месте.

— Главное, чтобы влезло сокровище… Кто решил, что в тайнике можно спрятать человека… Добин, а ты и правда соображаешь.

Фан Добин тут же просиял.

— Говорил я, что тайник на кухне, а ты не верил!

— А… может, и на кухне…

Фан Добин уже принялся вытаскивать отовсюду кухонную утварь в поисках “тайника” и не слушал, что говорит Ли Ляньхуа. Через какое-то время он разозлился, что ничего не нашёл.

— Ляньхуа… ты… э? — Разочарованно повернув голову, он вдруг обнаружил, что друга уже нет рядом и неизвестно, когда он успел уйти.

Гуань Хэмэн прошёл от спальни Цзинь Маньтана до кабинета, внимательно осматривая стены, углы и стыки, вышел из здания, и вскоре действительно обнаружил, что некоторые ветки недавно сломаны, как будто отрезаны острым клинком. Гуань Хэмэн скитался по цзянху уже три года и успел повидать немало странного и удивительного. Внезапная смерть Цзинь Маньтана и найденный на теле Дун Лина жадеитовый гребень со сломанными зубцами постепенно убедили его, что в усадьбе Юаньбао на самом деле есть что-то особенное.

Что всё-таки напугало Цзинь Маньтана до смерти? А жадеитовый гребень принёс Дун Лин? Или… Неосознанно он добрался до удалённого уголка усадьбы, вокруг пышно цвели цветы и деревья, порхали бабочки, но у Гуань Хэмэна не было настроения любоваться видом, он в задумчивости застыл под деревом.

Вдруг он почувствовал какой-то запах, по наитию поднял голову — и в самом деле, белый дым — проследовал за ним и увидел, как под деревом неподалёку кто-то курит трубку. Когда Гуань Хэмэн решил подойти, этот человек повернулся — присмотревшись, он увидел, что это Гунъян Умэнь, и не удержался от усмешки.

— Почтенный Гунъян, не удалось отыскать тайник?

Опущенные веки старика дрогнули, и он слабо проговорил:

— Не удалось, пришёл сюда передохнуть. А тебе, сопляк?

Гуань Хэмэн покачал головой.

— Ничего не нашёл. Может, это просто гребень, а никакой не ключ…

Гунъян Умэнь хохотнул. Любимым сокровищем Цзинь Маньтана была вещь под названием “Голова озёрной синевы” — чаша синего цвета в виде черепа размером с кошачью голову, с глазами и носом из золота. Вино, выпитое из этой чаши, исцеляло все болезни и предотвращало воздействие десяти тысяч ядов. За последнее двадцатилетие всего десять лет назад из этой чаши пил глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи, будучи в гостях у Цзинь Маньтана. Эта вещь была драгоценностью врачевателей, но после каждого раза, как ею пользовались, немного теряла свою силу. “Божественная игла Жуянь” Гуань Хэмэн был благородным человеком, спасавшим жизни, и приехал издалека, чтобы вылечить Цзинь Маньтана — но действительно ли ради этого печально известного скряги? Пока они беседовали, из дома позади раздался вопль ужаса — кричал кто-то из слуг усадьбы Юаньбао.