(Зло)Вещий сон (СИ) - Суворова Кира. Страница 26

Причём и сегодня умудрились найти парочку брешей в обороне, и даже предложили, как их прикрыть. Генерал, молча выслушавший своих сотников, согласно кивнул и поручил заняться этим немедленно. С каждым годом вверенное ему войско всё сильнее напоминало отлаженный механизм. На многих подчиненных вполне можно было положиться, а значит у Венда оставалось больше свободного времени и сил. Вот раньше он так уставал, что не до снов было. А теперь эта пакость и до него добралась.

Нет, в детстве ему снилось совсем другое. Зелёная лужайка позади дома, где так приятно бегать босиком, хоть старший брат и нажалуется потом отцу, а тот отчитает младшенького за игнорирование приличий, ведь юный лойр не может носиться, словно дикий крестьянский мальчишка. Или большой пруд, в котором отражалось небо. И если раскинуть руки и ноги, замереть, лёжа на спине в тёплой воде, то и сам будто бы паришь среди облаков.

Иногда смутно виделась какая-то ласковая женщина с мягкими руками и нежным голосом. Он почему-то сразу понимал, что это мама, хоть та и умерла, едва родив Арвендуса. Сны с ней были наполнены счастьем… и грустью. И там, во сне, не было никакого противоречия в двух таких разных эмоциях, всё казалось правильным. Он просыпался с улыбкой и мокрыми щеками, но на душе было светло и хорошо.

Потом, едва Венду исполнилось семь лет, мальчика отправили в школу-пансион в столице. Какие-то давние друзья старого Гридуса замолвили словечко за это не слишком знатное семейство, а отец и рад был услать младшего подальше, чтобы не напоминал о любимой жене, скоропостижно покинувшей мужчину, но оставившей свою маленькую копию. Уже позже, в подростковом возрасте, черты Арвендуса изменились, стали более грубыми и мужскими, но и сквозь них Гридус Ферос видел ту, что навсегда забрала с собой его сердце. А без сердца… Без него тоже можно было жить, если не допускать ненужных эмоций, что прорывались при виде младшего сына, такого любимого и такого ненавистного.

Глава 19

К счастью, опасения по поводу готовящегося большого прорыва южан не оправдались. Похоже, ночная вылазка была глупой инициативой какого-то молодого лордика с той стороны, решившего показать свою удаль, а в результате почти угробившего пару сотен воинов, участвовавших в авантюре.

На какое-то время граница притихла. Чисто формально она тянулась от одного моря до другого. Но две страны надёжно разделяли на западе и в центре континента непроходимые горы, до вершин которых не добрался ни один человек. Те смельчаки, что пытались сделать это и даже умудрились вернуться, потом рассказывали о льдах и снегах, так и норовящих сойти лавиной.

Но и это оказалось не самым страшным. Больше пугало то, что там, среди белого холода и звенящей тишины, воздух становился иным. И сколько не глотай его, учащая дыхание, всё равно погружаешься в жуткое ощущение, будто находишься на глубине и не можешь вынырнуть. И то хорошо, что хоть водой лёгкие при этом не заполняются. Но всё равно толку мало, от нехватки воздуха начинает мутиться в голове, а самые отважные теряют остатки самообладания и совершают фатальные ошибки. В общем, западная часть границы не нуждалась в дозорах, ещё никто не одолел неприступную преграду, в которой не было брешей.

А на востоке, всего в нескольких часах пути от внезапно оборвавшейся гряды гор, начиналась Великая Пустыня. Оазисы в ней начинали встречаться уже в глубине территорий Дигниссии — на севере или почти на самом юге Вилиссии. А в районе обозначенных на всех картах границ между странами на несколько дней во все стороны простирались голые пески, по которым ветер носил какие-то шары из колючек. Понятно, что на такой случай можно просто добавить в обоз побольше еды и воды, но на этом опасности пустыни не заканчивались.

Когда-то именно здесь укрылись юркие твари, успевшие просочиться через прорыв, закрытый великими магами много столетий назад. Крупных чудовищ те истребили. А вот разная мелкая дрянь, привычная и не к таким условиям в своём мире, нашла пристанище среди бескрайних песков, потихоньку приспосабливаясь и поначалу охотясь за такими же иномирными порождениями, проредив таким образом их количество. Как оставшиеся выживали, никто не знал, и желающих изучить рацион этих странных животинок до сих пор не находилось. Все ждали, когда те вымрут сами, но пока опасные твари исчезать не торопились, а Великая Пустыня надёжно разделяла две страны с восточной стороны.

Вот так и получилось, что охранять приходилось небольшой отрезок границы, где стекающие с высоких скал горные речки заставляли отпрянуть пески. В живописной долине, полого спускавшейся в сторону пустыни, ощетинился крепостными стенами городок Южный, давно стоявший заставой на пути у воинственного соседа. Он располагался на полпути от гор к пустыне: в обе стороны скакать пришлось бы от двух до трёх часов, в зависимости от резвости лошади. И то только потому, что путь преграждали речушки, да и холмистый рельеф не предполагал прямых дорог, приходилось петлять. Чем ближе к пустыне, тем глаже становилась местность и прямее дороги. Но тем осторожнее приходилось ехать, чтобы успеть заметить выбравшуюся из песков оголодавшую пакость.

В общем, если смотреть по карте, городок был немного ближе к горам, а если измерять расстояние временем на дорогу, то получалось, что он вроде и посередине. Но главное во всей местной географии — с охраной границ справлялось не очень большое войско. Сейчас под началом у Арвендуса находилось всего десять сотников, то есть примерно тысяча воинов. Еще столько же оставалось в резерве, в городке, где расположилась Академия Магии Дигниссии. До города Бонкарт, где и находилось учебное заведение, можно было добраться часа за четыре на резвой лошади.

Раз в полгода отдохнувшие сменяли тех, что несли дозор в Южном. Да и юных магов присылали на практику, чтобы поняли разницу между студенческой вольницей и строгим порядком, что царил у военных. Арвендус ради такого дела устраивал показательные тревоги, после которых многие из юношей щеголяли выбритой полоской от затылка до самого лба. Так отмечали “погибших”, добравшихся к месту сбора позже остальных, или решивших схитрить и не ставших надевать защитную одежду, чтобы таким образом уложиться в положенное время.

“Счастливчики” предпочитали подравнять прическу и выделялись какое-то время смешными короткими ёжиками. Но обладатели длинных шевелюр радовались недолго. Большинство из них бывало “убито” в первых же тренировочных боях с настоящими воинами. Почти все выпускники Академии успевали побыть “ёжиками”, отчего и обзаводились потом при первой возможности длинными волосами, которые лишь изредка подравнивали.

Лишь на время службы в войске изменяли своим привычкам, укорачивая шевелюры до плеч. С длинными хвостами много не навоюешь — либо зацепишься за что-нибудь, либо враг ухватится. И большинство потом всю оставшуюся жизнь предпочитали именно волосы по плечи. Опытный взгляд сразу определял, владеет мужчина мечом или это обладатель длинной шевелюры, непривычный к тяжести оружия.

Его Величество, от которого никто не ждал ратных подвигов — всё-таки правителю не следует бездумно рисковать собой, своей прической подчеркивал, что близок по духу к воинам, и не отпускал волосы ниже плеч. Он бы с удовольствием пожил какое-то время на заставе, вспоминая юность и проводя побольше времени с другом детства, Арвендусом, да подданные не поймут. И королева будет против. А ещё долгожданного и пока единственного наследника оставлять без присмотра не стоит. Ведь что ни год, то нового шпиона из Вилиссии где-нибудь обнаруживают. Похоже, король южан, поняв тщетность попыток прорвать границу, решил действовать хитрее.

Обо всем этом размышлял король Эрленд, получивший от своего друга ответ на поздравления с грядущей помолвкой. Венд язвительно благодарил за деятельное участие в своей личной жизни и даже дерзко посоветовал правителю открыть брачное агентство, раз уж возникла такая тяга соединять сердца.