Портрет моего сердца - Кэбот Патриция. Страница 64

Джереми, в изнеможении поникший под ней, жалобно произнес:

— Господи, Мэгги, ты хочешь утопить меня?

Она наконец пришла в себя и осознала, что на полу не золотые лепестки, а огромная лужа воды.

— О Боже! — ахнула Мэгги.

Джереми сел в воде, но из объятий ее не выпустил.

— Так что ты там говорила насчет потереть спину?

— Ты согласен?

— Не знаю, это зависит… Предложение только на одну ночь или на всю жизнь?

— Я надеялась на всю жизнь, — пробормотала Мэгги, не решаясь поднять на него глаза.

— Обязательство всю жизнь тереть спину в обмен на что?

— Ну-у… Я стану твоей женой.

— А как же твоя неприязнь к титулу герцогини?

— Я подумала, что, может, это не так страшно. Ты же не будешь возражать против того, чтобы какое-то время проводить в Лондоне…

— О, мне придется много времени проводить здесь. Я буду советником при Уайтхолле или что-то в этом роде. Боюсь, часть года нам придется жить в Лондоне. Уверен, дядя Эдвард и тетя Пиджин не станут возражать.

— О да, — пылко согласилась Мэгги. — Я думаю, лучше всего отдать им дом в Ролингз-Мэнор.

— Конечно. Со всеми их детьми…

— Им следует оставаться в деревне.

— Верно. Кроме того, жить так близко от твоего отца может оказаться не слишком удобно…

— Да, Герберт-Парк чересчур близко от Ролингз-Мэнор.

— Мы всегда сможем навестить твою семью, — продолжал Джереми. — Я имею в виду, если ты захочешь.

— Будет очень мило, если делать это не слишком часто, — осторожно уточнила Мэгги.

— Ты действительно так решила, Мэгги? — после некоторого молчания тихо спросил Джереми. — Ты уверена?

— Уверена.

— У меня был приготовлен камень для твоего обручального кольца. Очень красивый. Сапфир.

— Вообще-то я сапфиры не люблю.

— Тогда все к лучшему. — Серебристые глаза весело сверкнули. — Потому что я его потерял.

— Как не стыдно, — пропела Мэгги.

Потом на долгое-долгое время в спальне воцарилось молчание.

Глава 42

Не потрудившись постучать, лорд Эдвард распахнул дверь в Зеленую комнату и громко позвал:

— Джерри!

Один из холмов на огромной постели зашевелился, и из-под кучи простыней высунулась голова Джереми с заспанными глазами.

— В чем дело? Кто это?

— Я, — жизнерадостно отозвался лорд Эдвард.

Заметив, что племянник оставил с вечера купальные принадлежности и саму ванну, а также разбросанные на полу какие-то мокрые тряпки, он поморщился и раздернул темно-зеленые гардины, чтобы впустить в комнату яркий свет утреннего солнца.

— Я приехал сообщить, что твоя тетя вчера благополучно разрешилась еще одним сыном. Должен также поставить тебя в известность, что, к сожалению, она решила назвать его Джереми. Несмотря на мои возражения, она убеждена, что ты окончательно повзрослел, чтобы справиться с ролью крестного. По ее настоянию я должен был тащиться в Лондон и назвать тебе дату крещения. Через три недели. Как, по-твоему, сумеешь ты вылезти из постели на срок, достаточный для этой задачи?

Холм рядом с герцогом тоже зашевелился, и, к полному изумлению лорда Эдварда, показалась голова Мэгги Герберт.

— В чем дело? — повторила она. — Кто тут?

Эдвард скрестил руки на груди и сурово произнес:

— С меня хватит. Вы, двое, женитесь, я не хочу слышать никаких возражений.

— Да, сэр, — робко пискнула Мэгги, ныряя под простыни.

— Давно пора! — расхохотался Джереми.