Тёмный ратник. Факультет. Том 6 - Райро А.. Страница 21
– Сза-а-а-а-ади! – заорал я Белой Сове.
– Квин, Лич… убить… – хрипнул Норприз, понимая, что это будут последние слова в его жизни.
Так и вышло.
Мы втроём сработали одновременно. Фонтей развернулся и ударил по второму скорпиону световым мечом, возникшим в его руке. Сьюн же атаковала первого скорпиона, рванув на него и снося Туманной косой за один удар.
Ну а я рубанул мечами прямо по висящему в воздухе магу, отсекая ему голову.
– Тюдо-о-о-о-ор… – простонала Сибилла, бросившись к мужу.
Тот упал на бок.
Я вышел из тьмы, подскочил к Тюдору и подхватил его одной рукой, а второй прикрыл Сибиллу, и вместе мы кинулись к окну. Сьюн тем временем помогала Фонтею – тот снова сильно кашлял и еле держался на ногах. Таким ослабленным я не видел его даже после ранения в живот.
Мы наконец покинули полыхающий дом.
И если честно, я всё ещё не понимал, что это была за странная атака. Маг четвёртой высоты даже с тремя ядовитыми питомцами – не слишком мощная сила, чтобы с ней не справились несколько высокоранговых магов и два ратника.
Алана Норприза отправили на смерть.
Наверное, он и сам это понимал, но всё равно явился, и было в этом что-то странное и тревожное. Вроде бы все спаслись, а враг был убит, но сомнения никак не хотели покидать голову.
Всё стало ясно несколько минут спустя, когда я положил Тюдора на траву и быстро осмотрел его раны. У него было пробито бедро, а оттуда вперемешку с кровью сочился жёлтый яд – именно туда успело угодить жало скорпиона Балфа. Того самого, который напал на меня первым. Похоже, сначала он атаковал Тюдора, а уже потом меня.
Сибилла держала на коленях голову мужа и гладила его по волосам, а он уже еле открывал глаза и порой тихо покашливал.
– Ничего… всё будет хорошо, – шёпотом утешал он жену и даже улыбался.
Ни эвен Обри, ни Триш ещё не пришли в себя. Их опекал Гектор.
Ослабленный Фонтей опустился на колени рядом с Тюдором и тоже осмотрел его рану, затем вынул из кармана две заклинательных свечи, вот только применять не спешил. По его лицу было видно, что что-то не так: маг-джадуг нахмурился и поглядел на меня.
– Кажется, жало всех скорпионов Норприза содержало необычный яд… не такой, как у обычных скорпионов… но я не пойму, что это…
Он нахмурился сильнее, приложил ладонь к ране Тюдора и замер, закрыв глаза. Сибилла, я и Сьюн напряжённо ждали, что он скажет.
Тем временем дом эвен Обри продолжал гореть.
Искры летели в светлеющее небо, трещали доски, дымились истлевшие деревья сада. Жар от горящего дома охватывал двор, но меня почему-то морозило. И вряд ли дело было в том, что на мне имелись только одни штаны.
Дурное предчувствие пробирало до костей – вот что это было.
– О боги… Киро, – через минуту заговорил Фонтей, распахнув глаза. – Это же тот самый яд. Тот самый. Помнишь, когда-то полумаг Пилигрим отравил им Кезария, ещё при нападении на школу? Яд щитомордой медузы, монстра большого круга…
Фонтей внезапно пошатнулся и отстранился от Тюдора, а тот приподнял голову с колен жены и прошептал:
– Сын… где он? Где Киро?
Я опустился рядом с ним и взял его за похолодевшую руку.
Тюдор с облегчением выдохнул, ощутив, как крепко я сжал его ладонь, и снова положил затылок на колени Сибиллы.
– Ближе… – попросил он.
Когда я склонился к его бледному и вымазанному в саже лицу, он прошептал мне на ухо:
– Ты вернул мне гордость… честь и веру в себя… я не знаю, кто ты такой, откуда пришёл и куда отправишься дальше… но я благодарен тебе… защити Сибиллу, не бросай её… и девочки… они так тебя любят… Рин и Та… Таби…
С именем дочерей на устах он перестал дышать.
Сибилла склонилась к мужу и тихо разрыдалась, а я ещё долго держал его за руку. Держал, стиснув зубы до скрипа, а сам с новой силой ненавидел Ниманда. Я будто завяз в своей злости, но тут Сьюн вдруг выкрикнула:
– Фонтей! Он потерял сознание!..
***
Это был второй удар.
Не менее сильный, чем смерть Тюдора. Ослабевший маг-джадуг завалился набок, бледный, как мертвец.
– Адами Фонтей! – Я бросился к нему и трясущимися пальцами проверил у него пульс.
Тот почти не прощупывался, но всё же был.
– Киро… посмотри сюда, – пробормотала Сьюн.
Она показывала на правую лопатку Фонтея – там зияла небольшая рана. Удар прошёл по касательной, но всё же задел кожу. Ткань одежды по краям раны вымазалась жёлтой слизью. Значит, скорпион всё-таки успел ударить мага прежде, чем тот его убил.
– Яд щитомордой медузы… – Я посмотрел на Сьюн и Гектора. – Как лечили Кезария, когда Пилигрим отравил его ядом медузы?
– Кезария лечил Фонтей. Только он смог бы, – ответил Гектор. – Ну и Каскады, конечно.
Я сжал кулаки.
– А кто вылечит его самого?.. Кто обладает такой же силой целительства?
Сьюн опустила глаза.
– Никто, Киро. Никто.
На меня обрушилась лавина эмоций. Внутри зашкаливала ярость от бессилия и ненависти. Что делать?.. Рядом со мной лежал мёртвый Тюдор, рыдала Сибилла, умирал Фонтей и никак не могли прийти в сознание Триш с эвен Обри.
Я схватил заклинательные свечи, упавшие на землю из рук Фонтея, и стиснул их в ладонях.
– Как ими пользоваться? Что делать? Скажите мне!
– Это мог только Фонтей, – ответила Сьюн, закусив дрожащую губу.
Я выдохнул, сильнее стиснул свечи и зажмурился до боли.
Победить саму смерть было не в моей власти! В этом жутком смятении я не сразу заметил, что во дворе появился портал Трон-Стронга. И лишь когда к нам приблизились три высоких фигуры, во мне снова появилась надежда.
Альмагор Стронг, Кезарий и Фламер Волькири.
Возможно, они смогли бы помочь хотя бы Фонтею.
Директор бросился к лежащему на земле магу-джадугу и обхватил его за плечи.
– Филат… о нет, Фила-а-ат… – Он быстро осмотрел его рану.
Моя надежда угасла почти сразу.
Когда Стронг узнал про яд щитомордой медузы, то сразу стало ясно – с этой бедой не справится никто, кроме самого Фонтея.
– Даже он сам еле победил тогда действие этого яда, – ответил директор, хватаясь за лоб. – Нужен невероятный навык целительства… а его нет ни у кого из нас, кроме него.
– Я тогда долго пробыл в коме, – добавил Кезарий. – Фонтей приложил все свои немалые силы, чтобы вытащить меня с того света. И, судя по всему, маги Ниманда объединили силы с полумагами Дуивеля, чтобы снова воспользоваться этим редким ядом.
– Может, помогут помощницы Фонтея из больничного чертога? – спросил Волькири.
Директор не ответил на вопрос, но откровенно покачал головой, давая понять, что ответ тут может быть только один – скоро мы потеряем и Фонтея.
Стронг посмотрел на мёртвого Тюдора, опустился рядом с ним на колени и прошептал:
– Всё-таки они исполнили приказ Ниманда. – Его ладонь легла на лоб погибшего. – Покойся с миром, воин.
Было видно, как смертельно он устал прощаться с погибшими и хоронить близких. Скорбь и ярость исказила его лицо, он со злостью посмотрел на небо, будто вопрошая у него, когда всё это кончится… а потом неожиданно вздрогнул и снова посмотрел на Тюдора. Его ладонь переместилась со лба Тюдора на шею, пальцы быстро прощупали пульс.
Сибилла замерла, наблюдая за Стронгом.
Я тоже замер. Да и все остальные.
Директор прижался ухом к груди Тюдора, прикрыл глаза и зашептал, растягивая слова, с придыханием – почти запел. Я медленно опустился рядом с Сибиллой и уставился на Стронга, боясь сказать хоть слово.
Стронг наконец поднял голову и глянул на Сибиллу.
– Ваш муж ещё жив, эвен Нобу. Он в глубочайшей коме. В такой же скоро окажется и Фонтей.
Сибилла распахнула воспалённые глаза и медленно поднялась, после чего закрыла ладонью рот, зажмурилась и зарыдала с новой силой. Но теперь, кажется, больше от счастья и неверия.
Её худые плечи заходили ходуном от немого плача. Она совсем побледнела, затряслась всем телом, и я не придумал ничего другого, кроме как крепко обнять её.