Пьянящий аромат - Кэбот Патриция. Страница 25

Он вспыхнул.

— Послушайте…

Миссис Прейхерст вновь тихонько кашлянула. Пегги и Эдвард оглянулись на нее, и смущенная экономка присела в реверансе.

— Прошу прощения, милорд, мисс, но эти штучки заказала виконтесса. — Бросив на Пегги умоляющий взгляд, экономка пояснила: — То есть леди Арабелла Эшбери. Она иногда делает заказы для поместья Роулингзов, и лорд Эдвард распорядился, чтобы я выполняла все пожелания леди.

Пегги перевернула назад страницу гроссбуха.

— Неужели виконтесса заказала костюмы для шарад и фонтан из шампанского?!

— А что вы думаете! Именно она!

Пегги захлопнула книгу.

— Лорд Эдвард, я хотела бы поговорить с вами наедине. Миссис Прейхерст, не могли бы вы оставить нас на минуту?

Миссис Прейхерст затопталась в нерешительности.

— О Господи, — ее взгляд был полон смятения, — будет некрасиво, милорд, если вы останетесь с мисс Макдугал одни в ее покоях…

— В этих обстоятельствах, — ответил Эдвард с ухмылкой, которая выползала на лицо, как ни старался он от нее избавиться, — думаю, было бы позволительно, чтобы вы оставили нас ненадолго, миссис Прейхерст. Это в ваших собственных интересах. Мисс Макдугал выглядит так, будто собирается прогладить меня раскаленным утюгом.

— Боже мой, — отозвалась миссис Прейхерст и, не удержавшись, пожала полными плечами. Однако, несколько раз нервно оглянувшись на них, экономка поспешила к выходу. — Ну, я буду прямо за дверью.

Как только дверь защелкнулась, Пегги произнесла охрипшим голосом:

— Не в обиду вам будет сказано, но, лорд Эдвард, не стоит позволять виконтессе свободно распоряжаться счетами на домовладение. Ее претензии непомерны, а деньги, которые она тратит на свои капризы, вполне можно использовать в других целях, например, на улучшение условий жизни семей ваших арендаторов или на постройку новой крыши в женской семинарии.

Эдвард сверху вниз смотрел на лицо, формой похожее на сердечко, и пытался не забыть, что ему следует быть разгневанным, страшно разгневанным наглостью бойкой девчонки. Но то, что его вызвали для разноса на ковер, где он много раз стаивал в детстве с виновато опущенной головой, от всей души забавляло лорда, и он делал неимоверные усилия, чтобы не расхохотаться.

Пытаясь сдержать рвущееся наружу веселье, Эдвард нахмурился и глянул из-под бровей на девушку, которая, несмотря на недомогание, выглядела непростительно соблазнительной. На высоких скулах играл румянец, и с распущенными волосами Пегги сильно напоминала себя саму в тот день, когда Эдвард впервые увидел ее, по ошибке приняв за горничную. Сердиться на эту красотку было просто невозможно, поскольку все, чего он хотел, — отбросить одеяло и лечь рядом с ней.

— Вы так считаете? — отрывисто бросил Эдвард, изображая раздражение. Когда она сдержанно кивнула, он спросил: — А могу я поинтересоваться, по какому праву вы полагаете возможным рыскать по моим бухгалтерским книгам?

— Это вовсе не ваши книги, — хмыкнула Пегги. — Это книги сэра Артура. И теперь, когда Джереми стал герцогом Роулингзом, это и его книги тоже. А поскольку мне доверено его опекать, то я имею все права следить за тем, что ему оставлено по наследству. В том числе и за счетами по домовладению. — Покашляв, Пегги продолжала: — Лорд Эдвард, я была ужасно удивлена, увидев, как вы расточительны. Сотня фунтов в год на галстуки? Неужели вы такой денди, что не можете надеть галстук больше одного раза?

Эдвард почувствовал, что краснеет от смущения в связи с этим упреком. Денди? Он? Алистер Картрайт — может быть, но не…

— Конечно, вы можете тратить свою часть наследства по собственному усмотрению, милорд, — пожала плечами Пегги, листая назад страницы гроссбуха. — Хотя ваши попытки объездить Клер Лундгрен кажутся по меньшей мере нелепыми…

Эдвард едва выдавил:

— Что?

— Скажите честно, лорд Эдвард, вы думаете, что никто не читает газет? Я прекрасно знаю, что Клер Лундгрен никакая не кобыла — она актриса, а эта конюшня, которую вы сняли для нее в Кардингтон-Кресчент, на самом деле дом.

— Послушайте, — воскликнул Эдвард, когда ему удалось собраться с духом, — это… Это были совершенно необходимые расходы!

— Вот как? — Уголки рта Пегги поползли вверх. — Ясно. Она вам надоела, и вы вынуждены были откупиться от нее, ведь так? Мне стыдно за вас, милорд. Я уверена, что она согласилась бы и на более дешевый вариант.

Эдвард был настолько изумлен дерзостью девушки, что только и смог, что саркастически хмыкнуть.

— Ну ладно, — выкрикнул он, скрестив руки на груди. — Сегодня мы видим вас во всей вашей шотландской красе, не правда ли? Но я как-то не заметил столь рачительной бережливости, когда разговор шел о покупке нового гардероба для вас!

— Поскольку, — перебила в сердцах Пегги, — прежде у меня никогда в жизни не было больше двух платьев одновременно, я вполне заслужила ту пару дюжин, которые вы так щедро приобрели для меня в Лондоне. И, если вы не забыли, это было одним из условий того, что я вообще соглашусь переехать в Роулингз-Мэнор, о чем, кстати, начинаю сожалеть, поскольку это не принесло мне ничего, кроме унижений…

— Ну да, вы выглядите до ужаса униженной, лежа в этой огромной кровати в комнате, уставленной розами, палец о палец не ударяя целый день, только засовывая свой нос в чужие дела!

— А насчет жадности шотландцев, — прокричала Пегги, отбросив одеяло и встав на колени, будто оскорбление в адрес соплеменников только-только дошло до нее, — я бы предпочла быть заодно со страной, где умеют беречь деньги, чем с той, где их проматывают на фонтаны из шампанского!

Эдвард подошел к кровати и, наклонившись так, что его лицо оказалось всего в паре дюймов от лица Пегги, уперся руками в отложенный в сторону гроссбух.

— Вам следует когда-нибудь попробовать шампанского, — злорадно произнес он. — Полагаю, вам это просто необходимо.

— Ну и что это должно означать? — вопросила Пегги. Она приподнялась и ткнула указательным пальцем ему в грудь. — Уж если говорить о выпивке, — спорим, я свалю вас под стол в любой день недели! Только назовите время и место.

Эдвард смотрел на упершийся в пуговицу на груди его накрахмаленной белой сорочки палец. Палец был маленький, с коротко подстриженным, ухоженным, красивой формы ногтем. Но Эдварда заинтересовал вовсе не палец, а рука. Интересно, что сделает зеленоглазая нахалка, если он схватит эту руку и приложит к тому месту, где она доставит ему наибольшее удовольствие?

Эдвард тряхнул головой. Ради всего святого, что с ним происходит? Он просто не может далее позволять себе эту сладостную слабость. Целую неделю он старательно избегал приближаться к этой комнате, пытаясь отрицать само существование мисс Макдугал. Но ведь невозможно отрицать того, что с тех пор, как Пегги появилась в Роулингзе со своим сорванцом, в жизни Эдварда все перевернулось. Миссис Прейхерст, которая обычно занималась текущими делами по дому, оказалась слишком поглощена выхаживанием больной, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как меню Эдварда. Им с Алистером даже пришлось несколько раз обедать в деревенском пабе! Эверс был настолько занят тем, чтобы отгонять мальчишку от перил на лестнице Большого зала, что ему было не до надзора за состоянием винного бара хозяина.

Даже Дэниелз, лакей Эдварда, забыл забрать его жилет у деревенского портного, потому что искал для Пегги какое-то лекарство в аптеке. А когда Эдвард подверг его разносу, Дэниелз не посчитал нужным выглядеть виноватым. Он посмотрел прямо в глаза господину и возмущенно сказал:

— Мисс Макдугал было необходимо лекарство. Вы же не стали бы бежать за каким-то своим жилетом, когда крошка умирает от тонзиллита, ведь так, милорд?

А конюхи! У каждого — каждого! — из них светился фонарь под глазом, поставленный молодым герцогом, и все опасались дать сдачи из боязни наказания. А если они все вдруг возьмут да уволятся накануне начала охотничьего сезона?

Но все эти заботы бледнели перед самой серьезной проблемой, стоявшей перед Эдвардом. Как, ради всего святого, быть с воспоминаниями о поцелуе этой девственницы, которые он, как ни старался, не мог прогнать из головы?