Кай из рода красных драконов 3 (СИ) - Бэд Кристиан. Страница 26

Движения мои замедлились, и я сумел остановить клинок, уже почти коснувшийся груди фехтовальщика.

Голубое сияние тут же погасло, и я в гневе снова занёс меч, но Шасти уже добежала до меня и повисла на шее.

— Остановись! — зашептала она, горячо дыша мне в лицо. — Пожалуйста! Остановись, Кай! Остановись, мой муж, мой белый заяц!

И только тогда я понял, что едва не зарубил Чиена, видя, но не понимая его попыток остановить поединок.

— Сам виноват! — выдохнул я.

— Нельзя биться в безлунную ночь! — шептала Шасти. — Нельзя биться на земле, пропитанной кровью магических тварей! Вы, мужчины — как неразумные дети! Почему вы не можете решать свои споры словами?

— Понятия не имею, — тяжело вздохнул я. — Видимо, потому что Чиен — долбоящер!

— А кто это? — робко спросила Шасти, прижимаясь ко мне.

Я замялся. А действительно — кто это? Ископаемый динозавр?

Отшутился:

— Вроде бы — тоже подземная тварь.

И вспомнил, что ящеры и змеи — слишком часто присутствуют в сказках, чтобы не иметь какого-нибудь прародителя.

— Это такое воплощённое зло, — пояснил я уже более уверенно. — Он летает и похищает девушек.

— Зачем? — удивилась Шасти.

— Ну… — пришлось вспоминать сказки про Змея Горыныча. — Чтобы жениться на них. Но ничего не выходит, он же ящер, а не мужик. По габаритам не подходит девушкам, понимаешь?

Шасти неуверенно помотала головой.

— Ну… — замялся я. — Он просто очень глупый, этот ящер. И очень хочет жениться. Когда девушка не подходит на роль жены, ящер съедает её и летит похищать другую. Думает, что она-то уж окажется более подходящей кандидаткой.

— Как дикий дракон? — удивилась Шасти.

— А что, драконы похищают девушек? — тоже удивился я.

— Отец пугал меня такими страшилками, — кивнула Шасти. — Мол, в горах живут дикие драконы, и они похищают девиц, чтобы зачать с ними ребёнка. Я не верила, но раз и ты это говоришь…

— Мда, — вырвалось у меня.

Похоже, шутить в этом мире опасно. Можно накаркать что-нибудь сказочное из моего родного мира. А тут и своего бреда хватает.

Чиен кое-как отдышался. Я так загонял беднягу, что он не сразу смог говорить.

— Ты удовлетворён, мастер? — спросил я.

— Это был нечестный поединок! — возмутился Чиен. — Магия помогла тебе!

— Ну, призвал бы свою, — не согласился я.

— Только воины драконьей крови могут призвать магию! — огрызнулся фехтовальщик.

— А я тогда кто?

— Вот это я и пытаюсь выяснить! — выдал Чиен мне в лицо, как приговор или оскорбление, и захромал к костру.

Очень хотелось крикнуть ему в спину: «Так вот кто у нас шпион!» Но я — молодец, я сдержался. А вот у Камая прямо чесалось.

Пришлось обнять Шасти и переключиться на другие, более приятные ощущения.

Тоже запретные. Я не позволял себе даже думать, что смогу сломать жизнь девочке. Контрацептивов тут нет, а она маленькая, худенькая. Пусть сначала дорастёт до роли жены.

Повёл Шасти к юрте, по пути рассказывая, как Змей Горыныч похищал благородных принцесс, а богатыри ехали их отбивать у чудища поганого. А потом рубили змея на куски и складывали под Калинов мост.

Сказки я помнил плохо, и закончил тем, что взялся пересказывать мультик. В повествование проникли былинные богатыри. Жена моя развесила ушки…

К счастью, дорога кончилась. Я поцеловал Шасти в нос и отправил спать. А сам пошёл к костру под навес.

Ничего, завтра вернётся Незур, покроем юрту новым войлоком и будем спать в ней, как короли. Мягко и тепло. И…

Я зевнул, втиснулся между Багаем и Лойченом и застыл в ужасе: со стороны реки надвигалось жуткое призрачное сияние.

Зубастое, шипастое. Пострашнее Змея Горыныча, которым я только что пугал Шасти.

Глава 16

Битва в небе

Призрачный зверь и в самом деле был похож на ящера. На тираннозавра. Ну, или даже на Годзиллу из японского комикса. Мощный, толстошеий, с гребнем вдоль спины и толстым хвостом.

Зубы в разинутой пасти были треугольные. Каждый — величиной с мою руку. А в пасть я мог бы поместиться весь, целиком.

Годзилла полыхал не синими тонами, как призраки волка, барса или медведя, которые я уже видел, а был «нарисован» на ночном небе ало-багровым росчерком. Он медленно и верно надвигался на нас, перебирая по воздуху лапами, словно шёл по тропинке.

— Это что ещё за образина? — выдохнул Касан и выхватил меч.

Воин не был уж очень внимательным часовым. Но не заметить багрового отсвета в бархатной ночной тьме было просто невозможно.

Годзилла казался полупрозрачным и напоминал световую проекцию на ночном небе, но я не был уверен, что это помешает ему нас сожрать.

— Багай! — негромко окликнул я. — Поднимай всех. Только тихо, без паники. Держитесь ближе ко мне.

Я вытащил меч, и лезвие тут же засветилось, чуя призрачную угрозу.

Близнецы проснулись оба сразу, и Багай растолкал Лойчена, пока Нагай, замерев от изумления, разглядывал чудовищную «голограмму» Годзиллы.

Завозился Йорд. Он не ушёл в юрту, где спали стражники. Ведь Незур отправился в город, и второго часового у нас сегодня не было.

Наставник решил, что если будет кемарить рядом с костром, то это спасёт положение. И сейчас продирал глаза, не понимая: случилось чего или ему всё ещё снятся кошмары?

— Всем оставаться на месте! — заорал Чиен. — Держитесь ближе к Каю!

Он тоже сообразил, что единственной защитой от этого багрового безобразия может быть драконий меч. А может и не быть.

Чиен ушёл в юрту и должен бы уже завалится спать. Однако как-то сообразил, что творится неладное. Разбудил стражников и бежал теперь, прихрамывая, к нашему навесу возле костра. За ним трусили Икран и Миче.

Добежав до меня, Чиен уставился вверх, поминая нехорошими словами Эрлика. Похоже, и он никогда не видел подобной твари.

— Что ты такое⁈ — выкрикнул фехтовальщик прямо в небо.

— А это тебе напоминалочка, чтобы не цеплялся по дури! — Я тоже выругался сквозь зубы, надеясь, что вышло неразборчиво. Младшие уже проснулись и жались ко мне, напуганные багровым призраком. — Сейчас нам придётся драться, а ты — хромаешь!

— И как мы будем с ним драться? — удивился Чиен. — Да он просто проглотит нас!

— Ну, так в темноте же и подерёмся потом, прямо у твари в желудке! — съязвил я. — Всё, как ты и мечтал!

Чудовище всё приближалось, пока не нависло над лагерем, крутя исполинской мордой. Вряд ли ящер пытался таким манером рассмотреть мелких человекообразных букашек. Он, скорее, принюхивался, что ли?

Я услыхал негромкий стук бубна. Откуда вдруг?

Призрачный ящер не давал света, да и костёр едва теплился, и я решил, что стучит кто-то из мальчишек.

— Игель, это ты стучишь? — окликнул я сына шамана.

— У меня и бубна нет, — отозвался парень. — Я знаю только, что это — открывающий стук. Он…

Дослушать я не успел.

Ящер зарычал, ринулся вниз, и огромная пасть щёлкнула зубами в каких-то метрах над нами. Беззвучно и жутко, словно во сне, от которого уже не проснуться.

Промахнувшийся ящер набрал высоту, а потом снова резко пошёл вниз.

— Кай! — позвал Чиен. — Попробуй вызвать сияние. То, белое!

Я попробовал сделать это, не выпуская из рук меча. И постепенно сначала кисти рук, потом запястья засветились молочно-белым.

Проступили сквозь свет и алые воинские знаки. Камень, подаренный кочевниками, уберегал меня только от чужой магии, а сейчас я сам заставлял себя отдавать в пространство живущий во мне свет.

Белый и красный явно не дружили между собой. Свидетельства присяги, принесённой когда-то Камаем, горели на моих руках, обжигая их болью.

Они были похожи на круги, а невнятные символы в них не напоминали пока ещё ни морду барса, ни морду медведя.

А дракон?..

А что если красный дракон-Годзилла явился убить меня, как захватчика тела драконьего воина, каким, наверное, был Камай?