Ловушка для артефактора - Рахманова Диана "Рыжая Ехидна". Страница 15

Я только успела вытянуть из сумки кошель, чтобы расплатиться, как мастер меня одернул:

– Убери, – голос был недовольным, словно я его оскорбила. – Департамент все оплачивает.

Я кивнула и мысленно выдохнула. Вот и отлично! А то за номер с новомодными удобствами дерут столько, что на эти деньги в обычном можно жить неделю. А учитывая тот факт, что я планирую купить дом-лавку в торговом квартале столицы, не стоит сорить деньгами. Еще неизвестно, смогу ли я вернуть то, чего меня обманом лишил мастер Ла’Вилли.

Номера оказались на первом этаже, в самой дальней и тихой части таверны. Выделенная мне комната была отличной! Просторная, светлая, с широкой кроватью. В отдельной нише стояла здоровая ванна с крышкой со специальной выемкой для шеи. Я такую видела только в женском салоне, куда нас водила Злата, чтобы отметить совершеннолетие. Возможно, мы тут задержимся, и у меня будет возможность повторить этот чудесный опыт.

Скинув лишнюю одежду и быстро выполнив комплекс физических упражнений, я помылась, высушила волосы артефактом, который смастерила еще на втором курсе, и только тогда взглянула в зеркало. И ахнула. Иллюзия спала!

Так быстро я еще никогда не собиралась.

Мастер был уже в зале. Правда, его стол вместо тарелок с едой ломился от вороха документов. Завидев меня, старик кивнул, указывая на свободный стул.

– Мастер Валленштайн, – обратилась я полушепотом и, невзирая на его невозмутимость, все же поинтересовалась: – Иллюзия спала. Так и должно быть?

– Она спала еще на рассвете, – отмахнулся одуванчик как от чего-то незначительного и тут же подсунул мне какой-то список: – Я получил наименования всех разработок Ла’Вилли. Выдели те, в создании которых участвовала, чтобы потом не терять время.

Устроившись поудобнее и взяв в руки несколько сшитых листов, я принялась вчитываться в названия. Признаться, я была шокирована количеством зарегистрированных на мастера артефактов, а когда наткнулась на знакомое наименование и вовсе мысленно охнула. И принялась читать более внимательно, чувствуя, как мои брови все выше и выше поднимаются от удивления.

Какого дьявола?

– Нашли что-то интересное? – уточнил временный наставник, стоило мне отложить бумаги.

– Вы ведь знаете, что в академии есть архив недоработок? Куда сбрасываются изобретенные студентами артефакты, которые работают не так, как должны, или идеи, которые так и не были реализованы из-за своей сложности. Так вот. Когда мастер понял, что основную учебную программу я освоила, он стал мне подкидывать эти самые нерешенные задачи. Конечно, я смогла решить далеко не все, но те, которые все-таки довела до ума, должны были войти в учебное пособие, но… они все тут. Разве они не принадлежат академии?

Значит, слова мастера Ла’Вилли о том, что он пишет новый учебник для артефакторов, очередная ложь?

– Нет. Разработка принадлежит тому, кто смог ее реализовать.

И, конечно же, мое имя нигде указано не было. Взяв карандаш, я быстренько отметила изобретения из академического архива, с которыми работала, и протянула бумаги хмурому грандмастеру.

Список получился внушительным. Мысль о том, что мне придется доказывать создание каждого артефакта, приводила в ужас.

В гильдию мы с мастером явились спозаранку, и не сказать, что нас приняли радушно. Но стоило лишь упомянуть о заинтересованности Верховного мага, как отношение изменилось с «Что за ересь вы тут несете?» на «Так уж и быть, против такого аргумента не нам возражать».

Мастер вместе с главой гильдии скрылся в одном из кабинетов, куда постепенно подтянулись еще несколько человек, оставив меня куковать в коридоре. Так что, дожидаясь, пока мастер Валленштайн убедит комиссию начать расследование, я занималась самоедством. Сетовала на промах, ругала себя всякими словами, потому что никак не могла взять в толк, как можно было ничего не замечать? И тут же сама себе напоминала, что, во-первых, я была под ментальным воздействием, а во-вторых, подозревать и не верить своему наставнику – все равно что не верить родному отцу. Это даже звучит оскорбительно. А учитывая, что своего отца я никогда не видела, мастера едва ли не боготворила…

За все время я ни разу не слышала ни одного грубого слова в свой адрес, ни разу мастер не повышал на меня голос, хотя других студентов, случалось, разносил в пух и прах. Я считала себя исключительной, а оказалось… Жизнь преподнесла жестокий урок. Очень больно разочаровываться в людях, особенно в тех, кем до того восхищалась.

Да, с доверием у меня теперь однозначно будут проблемы. А вот за собственную слепоту и бестолковость придется расплачиваться. Теперь поди докажи, что известнейший мастер систематически злонамеренно присваивал себе профессиональные заслуги студентки-недоучки.

Из-за двери, где заседали уважаемые артефакторы, послышался разговор на повышенных тонах, временами переходящий в яростную ругань, неподобающую достойным ученым мужам. Я уж думала, они никогда не придут к решению, но тут дверь распахнулась.

На пороге возник господин Аврелий.

– Ну, Иветта, я сделал все что мог, – произнес он раздосадовано. Видимо, по мнению мастера, этого было недостаточно. – Проверка состоится, но дальше все зависит от тебя. Главное, не тушуйся перед этими индюками и помни, ты в своем праве.

– Спасибо, мастер.

Глубоко вздохнув, я постаралась успокоиться, желая предстать перед комиссией в лучшем свете – уверенной и собранной. Но, едва переступив порог, сразу почувствовала себя на экзамене по предмету, которого не знаю. От уничижительных и возмущенных взглядов группы мужчин, большинство из которых обладали знаком высшего звания, захотелось вытереть взмокшие ладошки о штаны, а лучше – провалиться сквозь землю.

Вместо этого я лишь сжала зубы от досады и осмотрелась.

Передняя, приподнятая часть зала была площадкой для выступающих – специальная трибуна и огромная доска – позади. Напротив, на некотором отдалении, стоял длинный стол под зеленым сукном и одиннадцать стульев с красной обивкой, которые предназначались для членов комиссии. Половина мест сейчас пустовала. За спинами представителей комиссии, облаченных в мантии, вдоль стены стояли две лавки. Именно там и расположился грандмастер Аврелий Валленштайн.

– Представьтесь, – попросил один из членов комиссии низким голосом, стоило мне подойти к трибуне.

– Лицензированный артефактор Иветта Маркес, – мой ровный голос разнесся по всему залу благодаря встроенному в сцену артефакту усиления звука.

– Уровень дара?

– Второй.

В зале наступила тишина. Мужчины недоуменно переглядывались между собой, о чем-то возмущенно шептались, то и дело бросая на меня раздраженные взгляды.

И только глава гильдии соблюдал абсолютное спокойствие. Тощий как жердь седовласый мужчина в темной, с богато расшитым воротником рубашке и мантии поверх нее, изучал бумаги. Полагаю, те самые, где я выделила знакомые мне разработки.

– То есть вы утверждаете, что создали ряд сложнейших артефактов, обладая столь скромным даром? – холодное лицо главы дрогнуло, а по губам скользнула едва заметная саркастическая улыбка. – Вы понимаете, насколько это нелепо звучит?

К этому я была готова. И ответ подготовила заранее.

– Не более нелепо, чем мастер-артефактор, подавший заявку на должность главы гильдии наряду с известными и опытными грандмастерами, – вспомнила я интересный факт из биографии главы гильдии, с которой ознакомилась на истории артефакторики. – И все же вы смогли доказать, что являетесь лучшим кандидатом, невзирая на юный возраст и недостаток опыта. Я же могу доказать, что создала все указанные артефакты, невзирая на слабый дар.

Мужчина хмыкнул и, расслабившись, откинулся на спинку стула, не сводя с меня заинтересованного взгляда и тарабаня пальцами по столу.

– Позвольте, но это абсолютная чушь! – зло фыркнул самый молодой из присутствующих, мужчина с тонкими, даже изящными чертами лица и белобрысой шевелюрой. Единственный обладатель значка простого мастера-артефактора. – Да тут половина артефактов требует не менее шестого уровня дара, не говоря уже о знаниях, доступа к которым у вас нет. Еще несколько разработок имеют высший уровень сложности. Кого вы пытаетесь обмануть?!