Закон МКАД - Силлов Дмитрий Олегович "sillov". Страница 29
– Фантастика, – хмыкнула Настя, когда Данила закончил. – Слишком сложно и невероятно для того, чтобы быть правдой.
– Постапокалипсис тоже был фантастикой до Последней войны, – резонно возразил ей Фыф. – А сейчас мы в нем живем.
– Да уж, – вздохнул Никита. – А судя по старым книгам, красиво люди жили до Последней войны. Никто на Руси ни с кем не воевал, мужики на войне не гибли. Жратвы было от пуза. Если голова на плечах имелась да работы человек не гнушался, можно было любых высот достичь…
– Ага, – перебила его Настя. – Только, согласно историческим документам, почему-то в то время все равно недовольные были.
– Люди всегда недовольны, когда нет войны или перспективы быть расстрелянным, скажем, за неосторожно сказанное слово, – хмыкнул Фыф. – Скучно. Адреналина не хватает. Вот некоторых и тянет на подвиги.
– Ну да, ну да, – кивнула Настя. – Молчу-молчу. Самец-доминант всегда прав, куда уж мне, слабой девушке.
Данила усмехнулся про себя. Бывает же. Красавица-кио и одноглазый шам, которого во сне увидишь – и с непривычки можно заикой стать. А вот поди ж ты…
– Поможете найти этот самый центр управления торсионными полями? – напрямую спросил Данила. – Боюсь, без тебя, Фыф, мы его будем искать, пока не состаримся. И такой боец, как ты, Настя, нам в отряде ой как бы пригодился.
– Ну ты нам помог, долг платежом красен, – пожал плечами Фыф. – Думаю, это не обсуждается.
– Согласна, – кивнула Настя. И добавила негромко: – Хотя чего это я влезла со своим «согласна». Кандоронгаро… тьфу, я все-таки когда-нибудь это выучу, в общем, альфа-самец уже высказался за двоих, омега-самка могла и промолчать.
– Да ладно тебе, – неожиданно для себя смутился Фыф. – Я ж это… я ж за себя говорил…
– Эх, – хлопнул себя по коленке Тимоха. – Кому расскажу в Кремле, что в дальний рейд ходил вместе с шамом и кио, никто ж не поверит. Скажут, брешет служивый, ёшкина кошка…
– Тихо!
Данила поднял руку.
Все мгновенно застыли, словно живые статуи. Даже дыхания соседа не было слышно, лишь тихонько потрескивали головешки в костре да снаружи, со стороны входа доносилась какая-то глухая возня.
Данила одним плавным движением сорвал с плеч маскировочный плащ и накрыл им костер. Огонь зашипел недовольно под плотной материей, словно рассерженный лысый еж, но прожечь ткань не успел – и умер под ней, выпустив наружу клуб вонючего дыма.
Мрак моментально заполнил помещение. Хотя нельзя было сказать, что в холле когда-то роскошного подъезда воцарилась абсолютная темнота. На стенах просторного помещения в изобилии росла серая плесень, имеющая свойство слабо фосфоресцировать в темноте. Продукты в подвале, зараженном этой гадостью, протухают меньше чем за сутки. Но перед тем как, вдоволь наматерившись, хозяин начнет засыпать тот подвал землей, он все-таки не сможет отказать себе в удовольствии полюбоваться призрачным свечением серой плесени.
Света растение-паразит давало мало, но вполне достаточно, чтобы сориентироваться в темноте. Фыф видел, как дружинники сноровисто рассредоточились по холлу, выбрав в качестве укрытий неплохо сохранившиеся колонны и при этом контролируя каждый свой сектор. Оряса спрятался в закутке консьержа – как только поместился в крохотную комнатушку, непонятно. А Настя просто шагнула к стене, на которой болтались ржавые остатки почтовых ящиков, прижалась к ней – и стала почти невидимой. Редкое искусство сливаться с окружающими предметами, доступное лишь змеям-аспидам и киборгам с их пластичными, тренированными телами.
«Фыф, глянешь, кто это?» – пришел мысленный посыл от Данилы.
«Гляну. Как пойму, дам сигнал всем».
«Какой сигнал?»
«Заору», – пояснил шам.
«Принято».
Закончив короткий обмен мыслеобразами, Фыф особо морочиться не стал. Потухший костер был огорожен бортиком из обломков бетона – наверно, бывшие хозяева схрона постарались. Ну шам недолго думая и прилег на побитые, холодные плитки пола, положил лапки на бортик, а голову на лапки и стал ждать. Эх, был бы с собой старый верный «Кедр», все б спокойнее лежалось… Но какой смысл в автомате без патронов? Правильно, никакого. Потому «Кедр» остался в Бутырском замке, а из оружия все, что осталось у шама, так это нож за голенищем сапога да способность влезть в голову существу, которое сейчас двигалось по проходу с немыслимой скоростью.
Ну Фыф и влез…
И тут же пожалел о содеянном.
Мозг твари излучал волны такой запредельной ненависти, что шама даже слегка тряхнуло, словно к его голове подвели кабель высокого напряжения. А когда Фыф очнулся от шока, тварь уже почти выбралась из лаза. Она лишь притормозила немного, высунув голову и оценивая обстановку…
«Чужие… Чужие в моем доме… Мясо в моем доме… Свежее мясо… Теплая кровь…»
Мыслеобразы твари бились в голове Фыфа, словно пульс, каждый удар которого был сравним по силе с ударом колокола. Слов, естественно, не было. Были очень яркие образы, картинки, от которых шама изрядно покоробило.
«Шестеро… Убить половину из них… Съесть мясо… Оставшихся сделать тенями…»
Последнее Фыф не понял – мыслеобраз был темным, неопределенным, слегка размытым. Но и без того ясно: ночного гостя надо валить, пока он не сделал то же самое с теми, кто сейчас затаился в полумраке холла. Ну Фыф и заорал, как обещал:
– Мочите гада!!!
Что это именно за гад, шам представлял слабо. В мыслях твари не проскочило ни единой картинки самоидентификации. Но пытаться понять, что именно за пакость лезет к ним в гости, было поздно. Надо было действовать!
Фыф видел, как черными, размытыми от скорости силуэтами к неведомому противнику бросились трое дружинников и Настя. Пятый боец, по сравнению с товарищами большой и неуклюжий, вылез из коморки консьержа и тоже побежал туда, куда и все, но при этом явно не поспевал за четверкой профессиональных воинов.
Тварь не испугалась стремительной атаки, не попыталась убежать. Она одним плавным, текучим движением выползла из тоннеля – и ударила на опережение.
Фыфу не надо было напрягать зрение, для того чтобы разглядеть в полумраке все подробности битвы. Он видел происходящее одновременно глазами всех участников смертельной рубки…
В лицо Никиты метнулось что-то толстое и гибкое, смахивающее то ли на ветвь хищной ивы, то ли на щупальце. Однако дружинник не сплоховал. Резко ушел в сторону и рубанул мечом – длинно, с оттяжкой, одновременно и разрубая, и разрезая. Фыф прямо почувствовал ладонями сопротивление чужой плоти… и сразу же невольно зажмурился от дикого вопля, ударившего по ушам.
Тварь визжала от боли и ярости, и казалось, что от ее визга словно тонкие ниточки рвутся нервы и начинают мелко, омерзительно вибрировать внутренности – так, что страшно пошевелиться, лишь бы невольным движением не усилить эту вибрацию.
Все атакующие невольно застыли на месте.
«Парализующий крик», – пронеслось в голове Фыфа. Его тоже визг твари приковал к полу, но разве могут чьи-то вопли остановить мысль?
«Настя!!!»
В этот посыл Фыф вложил всю свою ментальную силу, с трудом поднакопленную после вчерашнего боя. Немного, но от души! Так, что собственный мозг чуть не взорвался от перегрузки. Но Настя услышала и вовремя выпала из наведенного коматоза.
Струя пламени, вырвавшаяся изо рта кио, на мгновение ярко осветила помещение. И тогда Фыф увидел, как жидкий огонь, словно кокон, объял тело твари, занесшей над головой Тимохи неповрежденное щупальце с мечевидным когтем на конце.
Визг монстра мгновенно превратился в хрип – наверно, пламя опалило ему глотку на вдохе. Щупальце чудовища изменило траекторию и принялось короткими, яростными, невероятно быстрыми ударами сбивать огонь со своего корчащегося тела.
Именно чудовище… Другим словом это существо было не назвать. Сквозь языки пламени мелькали то огромная пасть с длинными треугольными зубами, то конечности, в нижней части похожие на широкие, зазубренные мечи, то черные сферы огромных, немигающих глаз насекомого, наверняка обладающего способностью прекрасно видеть в темноте.