Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ) - Гвезда Анна. Страница 10

Не знал, не знал. У меня соперник?

- Погоди, что с ней случилось в прошлом году? – это было единственное, что зацепило меня в его сбивчивой речи.

- Ой, не делай вид, что ты не в курсах.

- Я не в курсе, правда.

- Странно. Ладно. Я расскажу. Может, тогда ты отцепишься от Эш. Прошлой зимой Ник и Чейз поспорили. Заключили пари на десять баксов. Ник должен был за месяц охмурить любую зубрилку, на выбор Чейза. Ну, по-моему, у Ника с Эшли зашло все слишком далеко. Фуртадо, грязный ублюдок, бросил ее прилюдно. Он поступил гадко. Унизил ее, рассказал ей все как есть в присутствии всей команды. Видел бы ты ее лицо. Эшли долго болела после той истории. Я прошу тебя, ты вроде неплохой парень, не делай ей снова больно. Она не заслужила.

- Ты знал о пари и молчал? – кровь отхлынула у меня от лица.

- Нет, клянусь, я не знал. Я узнал только в последний вечер, там, на заднем дворе.

Ярость захлестнула меня с головой. Никогда я не был так близко к тому, чтобы убить человека, раздавить, втоптать в грязь. В слепом остервенении, я со всей силы ударил кулаком в дверцу шкафчика. Дверца отлетела в сторону. Глухой удар. Эшли рухнула к моим ногам.

Шла я себе, шла. Никого не трогала. Думала о своем. Вдруг, бах-х. За что мне дали по голове? От удара в глазах потемнело. Сознание выключилось. Глаза открывать не хотелось. Голова гудела, как натужный двигатель. Сквозь зыбкую дымку тумана я слышала далекие голоса:

- Принесите воды …, - Положите ей, что-нибудь под голову, - Где врач? …., - Расстегните толстовку, ей нужен воздух!

Кел?

Нет, не надо меня раздевать. Под толстовкой только майка и больше ничего. Я не хочу, чтобы он видел. Не-ет. Лучше бы меня убило. Молнию расстегнули.

«Ва-у-у!!! Зачем Эш скрывает такую фигуру? Может уволочь ее не в медпункт, а в подсобку. А там поцеловать, что ли?» Я тут же себя оборвал. «Недоумок, мало того, что ударил девушку по голове, так теперь еще хочешь утащить в укромный уголок и там полапать? Я озобоченный. Завтра же попрошу отца отвести меня психологу».

Чьи-то теплые руки подхватили меня. Знакомый пьянящий, горьковатый аромат окутал с головы до ног. Вот бы остаться в этих руках навсегда. Забыться в сладком сне, и ни о чем не думать.

Но, нет. Меня бережно усадили, и осторожно встряхнули.

- Эш, милая, открой глазки. Не пугай меня так. Тебе сильно больно? – заботливый голос звучал как музака.

Я посмотрела Келу в глаза. Он сидел передо мной на корточках и выглядел сильно встревоженным.

Неожиданно мне стало смешно. Я рассмеялась. Смех тупой болью отозвался в голове.

-Ох-х, Кел, мы когда-нибудь убьем с тобой друг друга. Я всерьез начинаю опасаться, что наша следующая встреча может оказаться фатальной. Мы с тобой просто как бомба и детонатор. Наверно – это судьба.

Он взял меня за руку. Как приятно. Мои пальцы стало покалывать будто током. Разряд полетел по венам и взорвался цветным салютом где-то в голове. Как кошка, я зажмурилась, от удовольствия.

- Тебе смешно? А я чуть не помер. Думал, что окончательно тебя добил.

- Наверно, нам стоит держаться друг от друга подальше.

Он крепче сжал мою руку.

- А может не стоит? Сама говоришь, судьба. Чему быть того не миновать.

Под его взглядом, сердце колотилось, как у пойманной птички. От его улыбки, я таяла, как льдинка на солнце. Оборона падала, оставляя меня голую и беззащитную, один на один со своими чувствами. Было до жути страшно. И в тоже время отчаянно хотелось окунуться с головою в этот омут.

- Эшли, я знаю о тебе и Фурдато. Я хотел, чтоб ты знала …..

- Что-о? – я перебила его. В горле застрял комок. Больно, будто кто-то дал под дых.

******

В этот момент я почувствовал, как железный занавес рухнул между мной и Эшли. То хрупкое взаимопонимание, которое возникло между нами, разбилось вдребезги. Эшли снова отгородилась от меня.

Она вырвала руку и забилась в дальний угол кровати. Прикрыв лицо руками, глухо сказала:

- Кел, не надо. Я не хочу об этом говорить. Это не твое дело. Это мои проблемы. Я сама во всем виновата – глухо проговорила она.

- Нет, ты ни в чем не виновата. Позволь мне ….

Она открыла глаза, и как-то странно посмотрела на меня с испугом и удивлением, будто увидела впервые.

Нет, не позволю. Не лезь в мою жизнь. Не смей меня жалеть. Уходи… – она почти кричала, потом осеклась, глубоко вздохнула, и уже спокойным тоном добавила:

- Нет, правда, Кел, ты сделал все, что мог. Спасибо, но тебе пора. Сейчас придет врач. Мари наверно уже позвонили, она скоро приедет за мной.

Что мне оставалось делать? Я все испортил, понуро встал и собрался уйти.

- Кел. – позвала Эшли. – Я насчет уроков химии

- Эшли, не надо. Я все понял.

- Нет, не понял. Я не могу на этой неделе. Мари взяла много дежурств. Мне надо сидеть с Кики. Давай начнем со следующей – твердо сказала Эшли. Нарушать обещаний она не любила.

Ну, хоть какой-то подарок!

Я шел к машине. Мысли о кровавой расправе над Ником, перепрыгивая друг друга, сумбурно мелькали у меня в голове. Если, сложить все картинки воедино, выходило следующее: первое, я брошу Лин, второе убью Ника, третье Эшли десять лет будет ждать меня из тюрьмы. Не веселенькое кино получалось.

Одно я знал точно. В независимости от желаний Эшли, я буду с ней.

***********

Хорошо, что я его прогнала. Со мной творилось что-то неладное. Жалеть он меня посмел. Не помню, что ему говорила, после фразы о Фуртадо, багровая пелена застелила все вокруг, а потом вдруг по глазам резанул жесткий разноцветный свет, и я закрыла глаза руками, как от прямых лучей солнца.

Когда я открыла глаза, то увидела Кела так четко так ясно, как если бы смотрела на него свозь увеличительную лупу. Меня оглушили звуки донясящиеся с улицы, в нос ударил запах лекарственных перепаратов, но видела я только его, могла пересчитать все ресницы, смотрела, как шевелиться его горло, как трепещут мышцы под свитером, и не было в этот момент ничего нужнее, необходимей для меня. Должен стать моим, мысль промелькнула метеором и застыла как прожектор.

Продолжая говорить ничего не значащуе фразы, я испытывала странные ощущения, казалось, моя грудь треснула посередине и из нее выползают прозрачные тени, они тянутся к Келу, проникают в него и между нами завязываются узор из нитей, почему-то я знала, что они прочнее стали. И мне стало страшно, нестерпимо страшно. Случилось что-то непоравимое, то, что навсегда изменит нас. И я отослала его подальше. Эти ощущения нельзя назвать нормальными, я схожу с ума

После того, как за Келом закрылась дверь, мною овладело безумное беспокойство, нестерпимый зуд прошелся по всему моему телу. Я заметалась по комнате как бабочка, пойманная в стеклянную банку. Нужно выйти наружу, мне не хватает воздуха, меня сейчас разорвет на части!!!

Мое тело само по себе взвилось, выгнулось, спружинило, и выкинуло меня в окно. Ветер засвистел в ушах, испуга как не бывало. Стрелой я летела со второго этажа на задний двор школы. Непонятно, но я могла покляться, что приземлилась на все четыре конечноти, как кошка.

Я встала, и встряхнулась. В голове булькало марево, все произошедшее выглядело нереально. Меня мутило. Какая блажь на меня нашла? Наверно, последствия от удара головой. Похоже, я в ступоре спустилась вниз, и потеряла сознание. Это был просто внеочередной кошмар, секундная вспышка моего больного вооброжения. Приснится же такое. Я бы костей не собрала, если б действительно прыгнула.

- Эш, что ты здесь делаешь, ты должна быть в медпункте – откуда взялась Мари?

- Поехали домой, пожалуйста – почему на ладонях грязь, я, что упала прямо на улице?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ДЕНЬ РОЖДЕНИЕ

- Мама я не пойду в этом, ни за что – кричала я. Маленькое короткое платье обтягивало меня как вторая кожа, подчеркивая все мои «достоинства». Это было уже слишком для такого тяжелого дня.