Мой испорченный рай (ЛП) - Солсбери Дж. Б.. Страница 12

— Вы стоите прямо перед ним. — Он смеется? — Но я мог бы вам помочь…

— Да, пожалуйста, — лепечет Куинн.

— Мы сами, спасибо. — Я затаскиваю подругу в ванную и закрываю за нами дверь. Мы стоим неподвижно, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами. — Вот дерьмо, — шепчу я.

Смеясь, она прикрывает рот рукой.

Грант, безусловно, самое красивое человеческое существо, которое я когда-либо видела в реальной жизни. Я почувствовала это еще вчера вечером, когда встретила его, но видеть его тело, уверенность, эту улыбку…

Просто…

— Вау.

— Да, — выдыхает Куинн, прежде чем направиться к унитазу. — Знаешь, он был бы идеален для генитального взаимодействия в отпуске.

— Ш-ш-ш… — Я указываю на дверь на случай, если он там подслушивает. — И, пожалуйста, никогда больше так не говори.

— Что? — Она стягивает нижнюю часть купальника и садится. — Думаешь, он не знает, что мы говорим о том, какой он сексуальный? — Она закатывает глаза. — Он знает. Поверь мне.

— Ш-ш-ш.

— Я просто говорю, — говорит Куинн. — В качестве гида по потаканию твоим желаниям этот человек подходит как нельзя лучше.

Я замечаю, что она говорит о Гранте не для своего списка.

Умываюсь и мою руки, полощу рот «Листерином», который нахожу в аптечке, и, наконец, писаю. Когда мы выходим из ванной, то замираем в дверях, потому что Грант прямо там, где мы его оставили.

— Извини. Тебе нужно было зайти сюда? — Мое лицо пылает, я без сомнения знаю, что он слышал весь наш разговор. Я тяну Куинн за рукав, чтобы она быстрее шевелила ногами.

Никогда раньше я не замечала мужских сосков, но когда я замечаю Гранта, то вижу идеальные, круглые, загорелые темные кружочки симметрично расположились на широкой груди, как будто сам Бог лично поместил их туда. Никогда не видела более совершенного экземпляра.

— С обеими? — Он качает головой, в его голосе звучит недоверие, его взгляд любопытен, но игрив. — Ты должна рассказать мне, как ему это удалось.

Неужели я пропустила весь разговор, пока любовалась его сосками?

— Кому и что удалось?

— О, — говорит Куинн. — Ты думаешь, что… — Она смеется. — Нет. Мы не…

— Вы о чем? — Я перевожу взгляд с Гранта на Куинн, которые, похоже, ведут зашифрованный разговор.

— Он думает, что у нас был секс втроем с Иисусом-Джейком, — объясняет она без единого намека на обиду.

Я ахаю и разеваю рот, словно от обиды.

— Почему… — Я моргаю и качаю головой. — Что… — Я чувствую, как мой рот открывается и закрывается в поисках слов. Я не ханжа или что-то в этом роде, и не осуждаю, и все же действительно хочу, чтобы Грант знал, что между мной, Куинн и Иисусом-Джейком ничего не произошло. — Мы спали на пляже.

Выражение его лица становится серьезным, и, клянусь, я улавливаю вспышку раздражения.

— У нас не было бензина, а заправки закрыты, и мы…

— Одни? — Напряжение сжимает его челюсть.

— Какое тебе дело? — Тон Куинн кокетливый, несмотря на ее слова.

Взгляд Гранта переходят на нее, и только тогда я понимаю, что все это время парень смотрел на меня.

— Я не знаю. — Он снова смотрит на меня. — Две красивые туристки не должны ночевать на пляже.

Забавно, но это в точности противоположно тому, что Иисус-Джейк сказал нам вчера вечером.

— Но я думала, что Локахи защищают пляжи. — Я повторяю то, что услышала, хотя все еще не совсем понимаю, что все это значит.

Выражение его лица темнеет, не столько от гнева, сколько от раздражения.

— Защищают пляжи, да, от таких, как ты.

— Я? — Что это значит? Я уже собираюсь спросить об этом, когда звук открывающейся двери привлекает мое внимание.

Девушка, с которой Грант был вчера, выходит к нам, одетая только в обрезанную футболку и трусики. Длинные загорелые ноги, плоский живот, большая грудь — она именно та женщина, которую я ожидала бы увидеть с таким красивым парнем, как Грант.

— Вы те самые девушки со вчерашнего вечера. — Ее темные глаза сужаются, как будто мы представляем угрозу. Но это невозможно. Она выглядит как модель-купальников, а мы, ну, просто две обычные девушки из Южной Дакоты.

Она проводит рукой по пояснице Гранта и поднимает на него глаза.

— Ты сказал, что принесешь нам кофе.

Он отталкивается от стены, не сводя с меня глаз.

Я не отвожу взгляд от девушки.

— Мы как раз уходили.

Мы с Куинн беремся за руки и спешим по коридору.

Два чувака, которые спали на диване и в кресле, проснулись и, скрестив руки на груди, изучают волны с террасы. Они даже не удостаивают нас взглядом, как будто видеть, как женщины разбегаются, как тараканы, с восходом солнца — обычное явление.

Мы находим пончиковую, где подают горячий кофе «кона» по цене вдвое ниже, чем в Вайкики. Мы едим наши пончики на пляже, наблюдая за океаном, в то время как небо светлеет, и я в очередной раз поражаюсь, что мы действительно здесь. К тому времени, когда заканчиваем, только девять часов утра. На волнах постоянно плавают серферы. Я пользуюсь теплым утренним светом и делаю несколько снимков.

Время летит быстро, и не успеваю я оглянуться, как солнце уже высоко, и мои обнаженные плечи припекает.

Куинн лежит на животе в наушниках и листает социальные сети, когда я возвращаюсь к своему полотенцу.

Как бы я ни ненавидела уезжать, мне бы не помешали душ и смена одежды. Заправка скоро откроется. Хотя уверена, что мы еще вернемся на эту часть острова до конца нашей поездки, я чувствую, что не могу уехать, не искупавшись. Я никогда раньше не плавала в океане, но, наблюдая за тем, как люди входят и выходят из воды со вчерашнего дня, моя уверенность достаточно высока, чтобы попробовать. Не то чтобы это было сложно. Я пройдусь вброд и нырну под пару волн, а потом вернусь и дам солнцу высушить меня.

Я стягиваю с себя джинсовые шорты и поправляю верх купальника, чтобы убедиться, что мои сиськи не вываливаются, прежде чем войти в воду.

— Я собираюсь искупаться.

Куинн не отвечает, не слыша меня через свои наушники.

Я осторожно вхожу в воду, песок хлюпает между пальцами ног. Глубина по щиколотку, потом по голень. Колено и бедро. Вода теплая по сравнению с озером Томпсон дома. И прозрачнее. Я вижу дно океана и пищу, когда крошечная серая рыбка проплывает мимо моих ног.

В десяти ярдах от меня проплывает серфер, он качает головой и делает вираж. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть другого серфера, гребущего за мной, и думаю, что это, должно быть, была какая-то невербальная коммуникация серфера с его другом.

Еще несколько шагов, и песок под моими ногами превращается в камень, грубый и болезненный для моих подошв. Вот черт. Я пытаюсь вернуться на песок, но на нетвердых ногах волна сбивает меня с ног.

Задерживаю дыхание, ногами ощупываю острые камни в поисках опоры, но не нахожу ее. Я отталкиваюсь от единственного твердого предмета, который могу почувствовать. Пытаюсь выплыть на поверхность, как, по моим наблюдениям, делали десятки людей все утро. Еще одна волна уносит меня под воду. Эта больше.

Давление удерживает меня. Легкие горят. Я борюсь с водой. Плыву и барахтаюсь. Отталкиваюсь от дна. Наконец выныриваю на поверхность. Один крошечный проблеск пляжа. Я каким-то образом отдалилась от берега. Широко раскрываю рот в попытке вдохнуть воздух, когда на меня обрушивается очередная огромная волна. Мощь прижимает меня вниз. Соленая вода обжигает нос и горло. Сила волны перекатывает мое тело. Боль пронзает плечо. Невидимая сила океана тянет меня под воду, затягивая глубже. Я бью ногами и руками, чтобы выбраться на поверхность. Еще одна волна переворачивает меня. Головой ударяюсь о камни. Крик вырывается наружу пузырьками.

Паника наполняет мои вены. Где находится поверхность? В какую сторону вверх, а в какую вниз? Как в страшном сне, я плыву и ничего не добиваюсь. Я бьюсь, но течение слишком сильное. Неужели я умру? Чернота заливает мое зрение. Легкие горят. Пульсируют. Я не могу больше задерживать дыхание.