Мой испорченный рай (ЛП) - Солсбери Дж. Б.. Страница 33

Я дергаюсь в его крепкой хватке, пытаясь освободить немного пространства между нами. Напоминание о том, что мы делали за водопадом, посылает волну пылающего стыда к моим щекам. Его тело, его рот, его руки, но в моей голове… Матео.

— Мне действительно нужно поспать. — Я вырываюсь из его объятий, и парень наконец отпускает меня.

— Элси! — Куинн пихает в мою сторону деревянную ложку, которую они использовали в качестве микрофона. — Твоя очередь!

Я отмахиваюсь от нее.

— Мне не за что не переплюнуть его. — Я киваю в сторону Дилана, на котором теперь только носок, но не на ногах. — Спокойной ночи.

Быстро выхожу из комнаты и звук разочарованных возгласов раздается у меня за спиной, пока поднимаюсь по лестнице.

Я не надеюсь быстро заснуть, не тогда, когда в моей голове мешанина из панических, отчаянных идей. В моем списке возможностей есть все: от висения вниз головой до закрытия глаз и съемок вслепую. Вот, в каком я отчаянии.

Приведя себя в порядок и приготовившись ко сну, я возвращаюсь в комнату Гранта, когда слышу чей-то крик: «Еще один шот!» снизу. Это был Грант. С тех пор как я его знаю, а я признаю, что в любом случае прошло недостаточно времени, чтобы сделать обоснованное суждение, он не был большим любителем выпить. Сегодня вечером парень, похоже, намерен напиться до потери сознания.

Я вспоминаю предупреждение Энди о том, что следующие несколько дней будут для него тяжелыми. Тем более, мне нужно оставить его заниматься самолечением.

Одетая в толстовку, я забираюсь на верхнюю койку, благодарная за то, что Гранта здесь нет, чтобы попытаться убедить меня разделить его кровать. Матрас слишком жесткий, а одеяло слишком теплое. Я ворочаюсь и приспосабливаюсь, и, как и предсказывала, не могу заснуть.

Снизу доносятся бурные возгласы. Предполагаю, что в караоке на раздевание заявлен первый проигравший.

Я переворачиваюсь и накрываю голову подушкой.

Пожалуйста, засыпай.

В какой-то момент мои зудящие, опухшие глаза открываются, и я не знаю, сколько прошло времени — часы или минуты. Проверяю свой телефон. Я спала три часа и пятьдесят одну минуту. Более чем достаточно. Напрягаю слух, чтобы услышать храп подо мной или какие-нибудь голоса внизу, но все тихо.

Мой мозг подхватывает то, на чем остановился, и я снова начинаю размышлять о том, как решить проблему с креативностью.

То, что я сделала у дота, не составило труда. Как будто во время всех моих поисков лучшей фотографии этот снимок сам пришел ко мне. Я думала об истории душ, а не о создании изображения, и это, похоже, возымело эффект. Я даже не столько старалась, сколько экспериментировала. Мне нужно вернуть ту легкость и плавность. Но попытки сделать это кажутся такими же эффективными, как управление ветром. Идеи должны быть легкими, инстинктивными, незамысловатыми.

Что было ключевым, определяющим фактором на съемках в доте?

Я решительно сжимаю зубы.

Матео. Его история. Мне нужно, чтобы он снова запустил магию в мою голову, чтобы проверить эту теорию.

Я готова на все. Даже умолять. Но он?

Я ему не нравлюсь. Конечно, у нас были дружелюбные моменты. Парень сделал все возможное, чтобы принести мне камеру, может быть, он захочет сделать мне одолжение еще раз? О чем именно я хочу попросить его? Поделиться со мной историей этого места? Неужели это все, что нужно, чтобы превратиться из посредственного в великого?

Может быть. А может, и нет.

В любом случае, я должна попробовать.

Спускаюсь с верхней койки с грохотом и проверяю, не разбудила ли я Гранта. Вот только его кровать пуста. Наверное, вырубился на диване.

Босыми ногами шлепаю по деревянному полу. Из гостиной не доносится ни звука. На цыпочках выхожу в коридор. В четыре часа утра даже самые ранние жители дома еще крепко спят.

Задерживаюсь у двери спальни Матео. Девяносто процентов времени парень выглядит настолько злым, словно с цепи сорвался. Если я разбужу его, то его ярость удесятерится. Мне нужно, чтобы он был в хорошем расположении духа или, по крайней мере, не был настроен на убийство.

Кофе. Я принесу ему чашку. Я бы построила святилище в его честь, даже принесла в жертву курицу, чего бы мне это ни стоило.

Гостиная усеяна телами — диваны, оба шезлонга, пол. Я уверена, что один из них — Грант. Подумываю разбудить его и сказать, чтобы он шел в постель, где ему будет удобнее, но симфония храпа говорит мне, что все они прекрасно устроились.

Тихонько варю кофе. Выпиваю чашку, потом вторую, чтобы собраться с духом, но теперь я нервничаю, волнуюсь и сомневаюсь в своем плане. Что, если Матео вообще здесь нет? Если Кайя проводит ночи здесь с ним, то он, вероятно, также может проводить ночи у нее дома. От этой мысли у меня скручивает желудок. А может, это из-за кофе. Остановлюсь на этом варианте.

В пять десять мое нетерпение берет верх. Я направляюсь к двери Матео, неся чашку дымящегося кофе дрожащими руками.

Я колеблюсь у его двери. Это глупо. Кайя наверняка там. Не то чтобы это имело значение.

Это не имеет значения, верно?

Неважно, мне это нужно. Он мне нужен.

Легонько стучу в дверь. Нет ответа. Пытаюсь снова. И еще раз. И еще…

Дверь распахивается так резко, что у меня волосы встают дыбом.

На Матео нет ничего, кроме пары свободных тонких шорт. Его сильно татуированный и мускулистый торс освещен тонкой полоской лунного света через окно. Парень тяжело дышит, и каждый изгиб и бугорок от его грудных мышц до пресса улавливает свет и проглатывает тени, как будто они живые.

— Что?

Я протягиваю руку вперед.

— Кофе. — Ненавижу, как дрожит мой голос.

Он смотрит на чашку в моей руке, наклонив голову в замешательстве.

— Ты мне нужен, — выпаливаю я, потом запинаюсь, чтобы уточнить. — Я… я имею в виду… что… — Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и что-то в том, как парень смотрит на меня, или, скорее, в ощущении, что он смотрит в меня, подсказывает мне, что Матео слушает. Даже любопытствует. — Мне нужна твоя помощь. — Я придвигаю свое подношение ближе. — Это взятка. Это не так уж много, я знаю. Но я буду готовить тебе завтрак в течение недели, стирать твою одежду и мыть машину, убирать твою комнату или все, что ты захочешь, но, пожалуйста, выслушай меня.

Мышцы на его плечах расслабляются. Он делает шаг назад в безмолвном приглашении.

Мои ноги остаются на месте.

Сколько раз я смотрела на эту дверь и гадала, что за ней? Усохшие головы его врагов? Возможно, небольшой гарем?

Мои шаги неуверенные, но они продвигают меня вперед, пока я не оказываюсь в спальне Матео. Нервничая, осматриваю пространство, наполовину ожидая увидеть Кайю или какую-нибудь другую женщину.

В комнате чисто, пахнет свежевыстиранным бельем и солнцезащитным кремом с ароматом кокоса. В центре длинной стены стоит кровать королевского размера, обрамленная черными прикроватными тумбочками. Организованно, минимально и по-мужски. Открытое окно занимает всю стену, шум разбивающихся волн и теплый бриз наполняют комнату.

Матео включает лампу на прикроватной тумбочке, затем садится на кровать, спиной к изголовью, скрестив руки на груди.

— Чего ты хочешь? — Его голос хриплый от сна.

Я дрожу, представляя, как этот голос будет звучать у моего уха, шепча в темноте.

— Знаю, что я тебе не нравлюсь.

Его брови приподнимаются, но парень не поправляет меня.

— Я здесь не на каникулах.

Его глаза слегка расширяются, а мышцы челюсти подрагивают.

Я уже теряю его! Нужно говорить быстрее.

— Я подаю заявку на стажировку по фотографии в Италии. Моего портфолио не достаточно, поэтому я приехала на Гавайи в надежде, что это разнообразит мои работы. Но оказалось, что и здесь я отстой. За одним исключением. Фотография, которую я сделала после того, как ты поделился историей о прыгающих душах.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, вероятно, что-то язвительное, типа «мне все равно» или «это не моя проблема».