Век стали и пара (СИ) - Савинков Андрей Николаевич. Страница 44

Судя по тому, что старик не выгнал Виктора с самого начала, конфронтации с государством он не опасался.

— Молодой человек. Мне уже очень много лет, на свете осталось совсем немного вещей, которые могут меня напугать, и поверьте мне, псы из тайной полиции в их число не входят даже близко, — о причинах своего негативного отношения к нынешней власти Техник никогда не говорил. А Найден и не пытался как-то самостоятельно этот вопрос для себя прояснять. Может было за что старику не любить нынешнего монарха, в конце концов Максим IХ за время правления действительно успел многим наделать гадостей. А может и просто авантюрная жилка где-то внутри изобретателя требовала участия в «игре», такое тоже нельзя исключать.

— В таком случае с большим удовольствием познакомлюсь с вашими закромами. Кажется мне, что там можно найти куда более убойные вещи чем простой многозарядный арбалет, — Техник не ответил, только загадочно улыбнулся и вернулся к обслуживанию механической руки.

Буду благодарен за лайки, комментарии и вообще любые реакции. Обратная связь мне как автору очень важна.

Глава 20

Все танцуют а главный герой сталкивается со своим прошлым

Перед зданием столичного магистрата остановился очередной дорогой паромобиль, открылась его задняя дверь, и оттуда не слишком торопясь вылез высокий мужчина в длинном пальто. Обернулся, что-то сказал водителю и махнул рукой — транспортное средство тут же пришло в движение и освободило место для следующих гостей.

Традиционный весенний бал-маскарад, организуемый городским головой Александрии, был мероприятием знаковым, проводимым каждый год подряд последние полвека, поэтому собирались здесь почти все шишки порусской столицы. Исключая разве что короля — считалось, что присутствие монарха плохо повлияет на определенную «демократичность» мероприятия. Более того когда-то еще во времена короля Александра II первый маскарад устроили как бы «в пику» королевским балам, куда просто не пускали выбившихся наверх купцов из мещан и прочий «подлый» люд. Соответственно, теперь на маскарад «не пускали» короля.

Ну как не пускали. Официально короля не приглашали, однако не редко порусские монархи, пользуясь тем, что все гости обязаны носить маски и скрывать свое истинное лицо, приезжали инкогнито. Иногда их узнавали, иногда — нет, любом случае демонтировать тут свою догадливость — при чем это относилось не только к королям, а вообще ко всем гостям — считалось дурным тоном. Догадался, кто скрывается под маской — молодец, сиди и молчи, не порть другим праздник.

Мужчина не торопясь поднялся по застеленным красной ковровой дорожкой ступеням, и был с легким поклоном встречен дежурящим у дверей магистрата швейцаром в богато шитой золотом ливрее.

— Ваше приглашение, господин… Волк. — Мужчина, чье лицо было скрыто от окружающих тяжелой волчьей маской, а на руках были надеты стилизованные серым мехом и «когтями» перчатки, молча достал из внутреннего кармана кусок золотистого картона и протянул его стражу ворот. — Вы сегодня один?

Обычно на такие мероприятия люди ходили парами, и приглашения — к счастью, не именные, иначе с попаданием сюда могли возникнуть проблемы — рассылались городским шишкам минимум по две штуки. Найден, однако был ограничен по времени и парой за день обзавестись не успел.

— Как видите, — объемная маска немного приглушала голос хозяина, отчего казалось, что звук идет как будто чуть-чуть издалека.

— Проходите, пожалуйста, — швейцар вернул гостю его пригласительный и еще раз слегка поклонившись распахнул перед мужчиной створку тяжелой деревянной двери. После чего о Викторе тут же забыл, поскольку ко входу уже подходили следующие гости.

Бывший принц все так же не торопясь зашел в здание и огляделся. Последний раз он тут был много лет назад, однако за это время внутреннее убранство главного здания столицы — королевский дворец, как и прочие основные административные здания все же относились скорее ко всей Поруссии в целом — совершенно не поменялось. Все та же лепнина, все то же сусальное золото и копии античных статуй. Тяжелые ковры на полу и какие-то тропические растения в кадках по углам.

Положительно со вкусом у человека, который занимался местными интерьерами имелись серьезные проблемы. Впрочем, тут скорее всего решающую роль играли предпочтения заказчиков, на чьи деньги и было в начале прошлого века построено новое здание магистрата. Купечество, что с них взять, им лишь бы попышнее, чтобы все видели их денежный успех.

— Ваше пальто? — Парень за стойкой гардероба привлек внимание задумавшегося на секунду Найдена, принял верхнюю одежду и выдал взамен бронзовую бляху с выбитым номером.

Оставшийся в смокинге — а еще маске и перчатках конечно же — Виктор кивнул местному работнику и двинул в сторону главного зала, откуда уже потихоньку начинала доноситься музыка.

На встречу продефилировала дама в желто-черном зауженном платье и парой высоких «антенок», растущих из сложной прически. Большие «многодырчатые» очки на пол-лица не оставляли сомнений в том, что женщина избрала для себя образ осы. Официальная тема маскарада в этот вечер звучала как «природа и сказка», поэтому в подобном наряде не было ничего удивительного.

«Оса» приветливо кивнула «Волку» — ну как кивнула, скорее обозначила кивок, явно опасаясь за сложную конструкцию на голове — и засеменила куда-то дальше по своим делам. Зауженное к низу платье, изображавшее собой брюшко полосатого насекомого, явно мешало свободно двигаться, как в такой одежде дама собиралась танцевать, оставалось только гадать.

Найден хмыкнул и мысленно возблагодарил всех богов за то, что мужской дресс-код не предполагал наличия слишком хитрых костюмов. Маска и смокинг — более чем достаточно. Все же мужской костюм в плане разнообразия был куда более консервативным нежели женский. Хоть, как показал дальнейший осмотр гостей, нашлись затейники и среди мужской половины.

В большом бальном зале народу было пока не очень много. Найден отодвинул край перчатки и бросил взгляд на часы — начало десятого. Он приехал одним из первых, к самому началу маскарада, основное действо развернется тут ближе к полуночи.

Виктор, никуда не торопясь, обошел зал по кругу. Поймал официанта, обрадовал себя бокалом с шампанским — к сожалению маска мешала нормально пить, а вид «волка» закидывающего голову назад и засовывающего высокий бокал себе в пасть, вероятно получился достаточно курьезным.

Музыка — за нее отвечал вполне приличный оркестр на балконе — играла что-то легкое, не предполагающее пока непосредственно танцев. В пригласительном было указано, что представление дебютантов — в их роли выступали специально отобранные выпускники столичных учебных заведений — назначено на десять, в половину одиннадцатого начнет играть полонез, а дальше — свободная программа.

Купцы и прочая мещанская часть столицы осознанно или неосознанно пытались копировать дворян, разве что по-своему упрощая каждый из привычных в высшем свете элементов. Когда-то давно Найдена это немного смешило и даже раздражало молодого Грифича, он видел в подобных действах «пародию» на высокую дворянскую культуру… А сейчас, прожив полтора десятилетия в качестве простолюдина, скорее наоборот — нравилось.

От всего происходящего вокруг Найден испытывал жесточайшее дежавю. Как будто он уснул и проснулся пятнадцатью годами раньше, все эти «балы, красавицы, лакеи, юнкера» они были неотъемлемой частью его прошлой жизни и совершенно не сочетались с нынешней. Ну, где скромный следователь столичной полиции, и где главный бал столицы? Они подобно параллельным линиям не имели никаких точек пересечения.

Ну и конечно самым главным развлечением в такой обстановке было ходить с бокалом шампанского в руке — не чтобы пить, а скорее чтобы просто руки занять — и ловить отрывки разговоров.

— … сколько-сколько?

— Да я сам чуть не сел прямо там от таких запросов, — пара солидных мужчин, одетых в форму гусарских офицеров с неизменными для такого рода войск усами — накладными, — и небольшими полумасками, закрывающими только часть лица вокруг глаз, стояли рядом с фуршетным столом в небольшой комнате, примыкающей к главному залу, и явно обсуждали что-то денежное. — Говорю ему, мол ты, пройдоха, получишь руку моей дочери только если я дам дубу.