Пангея. Книга 2. Подземелье карликов - Колодан Дмитрий Геннадьевич. Страница 9

— Гудвин, значит, — сказал профессор. — Ладно. А вам знаком такой сюжет: великий древний правитель, который не умер, а спит в потайном месте в ожидании своего часа?

— Мотив расхожий, — сказал Вим. — Король под горой. Много их: Артур, Барбаросса, Карл Великий, Френсис Дрейк, Чингисхан, Гитлер… Продолжать? Если хотя бы половина из этих историй окажется правдой, в будущем будет не протолкнуться от императоров, королей и прочих великих героев древ-

ности.

— Гитлер? Разве он не кончил жизнь самоубийством?

— Говорят, то был двойник. А самого фюрера заморозили, и спит он себе на секретной базе нацистов. Но придет срок — он воскреснет. И далее по схеме: Великая Германия, новый Рейх… Надеюсь, они не подерутся с Барбароссой — все-таки на одну территорию претендуют.

Профессор скрипнул зубами.

— А кто-нибудь из них просыпался?

— Разбираться надо, — сказал Вим. — Но не исключено.

Он замолчал, хрустел попкорном и явно любовался выступлением воздушных гимнастов. Но неожиданно повернулся к профессору.

— Кстати, у меня к вам тоже есть вопрос: вы слышали о Пангее?

— Пангее? — удивился профессор. — Это первоматерик, существовавший в глубокой древности. Тогда даже динозавры еще не появились — одни хвощи да гигантские стрекозы.

— Это понятно, — сказал Вим. — Вам знакомы работы профессора Горбингера?

Профессор напряг память. Фамилия показалась знакомой, но он не сразу вспомнил, где ее слышал.

— Горбингер… Случаем не тот нацистский псих, который утверждал, что Вселенная появилась из огромного куска льда?

— Он самый, — кивнул Вим. — Впрочем, доктрина Вселенского Льда лишь часть его теории… Мне интересна другая ее часть.

— Какая же?

— Великаны, — сказал Вим. — В мифологии любого народа упоминаются гиганты, в глубокой древности населявшие Землю. Скандинавские етуны и турсы, титаны и циклопы у греков, дэвы, огры, хска, нефелимы из Библии… О том же пишет и Горбингер: о гигантах, которые пасли стада ящеров на огромных равнинах Пангеи.

— Знаете, — сказал профессор. — Не вижу ничего особенного. Кто только не жил в глубокой древности… Да и сейчас. Думаю, в Мертвом Лесу можно встретить и великанов, и кого поинтереснее. Хоть Невидимого Розового Единорога или Летающего Макаронного Монстра.

— Вы не слышали всей истории, — сказал Вим. — В те времена у Земли было две луны. Ну, одна из них и соизволила свалиться. Бамс! И Пангея раскололась на части, а великаны вымерли. Большая их часть.

— Забавная история, — без энтузиазма сказал профессор. — И чем она вас заинтересовала?

— За каждой легендой что-то стоит, — ответил Вим. — А я хочу знать, что именно. Есть такой пунктик.

— Собирались поохотиться на великанов? — усмехнулся профессор. — Не забудьте пращу. И где вы собрались их искать? Отправитесь к динозаврам?

Вим вздохнул.

— К динозаврам! Я бы и рад… Но невозможно забраться в прошлое так далеко. Крайняя точка — каменный век, самая заря цивилизации.

— Насколько я знаю, — осторожно сказал профессор, — так далеко никто не забирался. А если и забирался, то назад не возвращался.

— Значит, я буду первым, — весело улыбнулся Вим.

— Разумеется, — сказал профессор. — Снусмумрик всегда возвращается…

— В яблочко, — сказал Вим. — Весной, когда уходит лед.

Незаметно профессор коснулся маленькой металлической фигурки в кармане. Это был Кот, предмет, позволявший видеть будущее человека. Профессор попытался настроиться на Вима, но увидел лишь мрак да туман.

Ехали медведи на велосипеде. А за ними кот задом наперед… Как можно увидеть будущее, если оно в прошлом?

Глава 5

ПЕЩЕРА МЕДВЕДЯ

Белку разбудили крики воронья. Птицы слетелись со всей округи, от хриплого грая звенело в ушах. Выглянув из шалаша, девочка увидела огромную стаю, кружившую меж тонких струек дыма. И что они ищут? Поживиться в селении нечем: запасы еды сгорели, и ни одного мертвого тела… Но птицы продолжали кричать на все голоса, созывая товарок посмотреть на диковинное зрелище.

Ночь Белка провела на окраине леса в наспех сделанном шалаше. Девочка не стала разводить костер; свернулась калачиком под оленьей шкурой и тут же уснула.

Но сон не принес ни отдыха, ни забытья, ни покоя. Белка ворочалась под тяжелой шкурой, задыхалась и в то же время не могла заставить себя открыть глаза. В голове теснились странные видения. Огонь и дым. Люди в черных шкурах и с черными лицами плясали вокруг освежеванной туши медведя. Огромные блестящие птицы, похожие на аистов, рвали на куски чье-то тело. Старый Оолф грозил ей кулаком и кричал, но Белка не смогла разобрать ни слова.

Девочка проснулась мокрая от пота. Знахарь учил ее читать знаки, скрытые в сновидениях. Однако справиться с такими кошмарами Белке оказалось не по силам. Стоило подумать о ночных видениях, и ее начала бить дрожь. С каждым вдохом нового дня страхи отступали, прячась в самых темных и потаенных уголках головы. До следующей ночи.

Ежась от холода, Белка выбралась из шалаша. Над рекой поднимался туман — белое марево, такое густое, что не видно противоположного берега. В тумане скользили зыбкие тени, словно за белой стеной двигались огромные, неведомые ей создания. Существовали ли они или нет, до Белки им не было дела. Щупальца тумана таяли уже в десятке шагов от реки.

На одной из жердей шалаша устроилась тощая ворона. Перья блестели от бисеринок росы. Завидев Белку, птица возмущенно крикнула и, хлопая крыльями, отлетела к селению. Белка проследила за ней взглядом.

Возвращаться в селение ей не хотелось, но придется. Белка готовилась к жизни в лесу, и кое-какие запасы у нее имелись. Но Оолф сказал, она должна отправиться следом за чудовищными птицами; кто знает, как далеко заведет дорога и что ей встретится в пути? Одного каменного ножа мало… Нужно копье, надежное и крепкое, и к нему пару наконечников, чтобы не делать их по дороге. Костяные иглы, нити из лосинных сухожилий, снасти, лечебные травы — вещей хватало. Не помешало бы запастись едой, но Белка сомневалась, что после пожара и налета птиц в селении что-нибудь осталось.

Белка перекусила остатками сушеного мяса, жадно вгрызаясь в полоски оленины. Мясо было старым, безвкусным и твердым, как камень; приходилось подолгу его жевать, прежде чем проглотить. Ничто не тренирует выдержку лучше куска сушеной оленины. Остатки пеммикана Белка решила приберечь. Девочка терпеть не могла его прогорклый вкус, но в пути лучшей еды не сыщешь. Тщательно высушенное и измельченное мясо смешивали с салом и толчеными ягодами ирги, черники и клюквы, долго держали под прессом из тяжелых камней и в результате получали продукт не только питательный, но и легкий, и занимавший мало места. Одного темно-коричневого бруска взрослому охотнику хватало на неделю.

Времени на сборы ушло немного. Обшарив селение, Белка собрала все, что могло пригодиться, сложила в заплечный мешок и ушла не оборачиваясь. Вороны ехидно кричали ей вслед.

До священной пещеры Белка добралась к закату. Весь день она шла неприметными лесными тропинками, и чем дальше она уходила от селения, тем легче становился шаг. Белка полной грудью вдыхала терпкий лесной воздух. Голова кружилась от запахов свежей хвои, смолы и сырого мха. И казалось, эти запахи смывают гарь и копоть, принесенные из селения. А вместе с ними смываются страх и гнетущее чувство потери, от которого хотелось расплакаться в голос. О том, что осталось позади, Белка старалась не думать.

По всему лесу лежали черные и охристо-рыжие валуны, покрытые трещинами и пятнами разноцветного мха. Большинство не больше хижины кайя, но встречались и камни выше самых высоких деревьев. Такие уже не обойти; приходилось карабкаться, цепляясь за трещины и корни крошечных сосенок. То и дело девочка выходила к небольшим озерам с гладкой и темной водой.

Кайя верили, что валуны и озера — следы великой древней охоты. Когда-то их предки, которые, само собой, были великанами, погнались за белым оленем с рогами, задевающими солнце. Но олень бежал быстро, и предки не могли его догнать. Тогда они стали вырывать из сердца земли камни и швырять их вслед зверю. Там, где эти камни упали, они и лежат до сих пор. Если присмотреться, на каждом можно найти вмятины от гигантских пальцев. А там, откуда камни доставали, появились озера… В одном из них Белка поймала небольшую щуку; рыбу она съела на ходу, сплевывая мелкие косточки.