Я все еще мечтаю о тебе... - Флэгг Фэнни. Страница 2

— Кто? — переспросила Мэгги, не желая показаться грубой, но вместе с тем стараясь не потерять мысль.

— Крутящиеся дервиши из Турции! Ну, эти, в высоченных шапках и длинных юбках, и крутятся. В разделе «Искусство и досуг» есть фотография.

— Серьезно? Настоящие?

— Да, самые что ни на есть! И они дают одно — только одно — представление в театре «Алабама». Китайские, или тибетские, или какие-то там монахи с песнопениями не смогли приехать, и в последний момент вместо них прислали дервишей.

— Надо же, какая удача.

— И знаешь что еще? Я могу раздобыть нам два бесплатных билета у Сесила. Ты небось умираешь хочешь на них поглядеть?

— Когда они приезжают? — Мэгги изо всех сил старалась не упустить мысль.

— Второго ноября. Глянь в календарь, ты будешь свободна?

— Сейчас глянуть?

— Да, я подожду. Наверняка весь город будет гоняться за билетами.

Боже всемогущий. От Бренды так просто не отделаешься, и Мэгги со вздохом подтянула к себе календарь от агентства недвижимости «Красная гора» с фотографией всех сотрудников, открыла ноябрь и сказала:

— Ой, дорогая, это воскресенье, боюсь, ничего не получится. Жаль, я бы хотела на них посмотреть. Может, Робби позовешь?

— Робби?

— Да. Ей должно понравиться.

— Ты же знаешь, я свою сестрицу никуда не могу вытащить вечером, и уж тем паче на крутящихся дервишей. Ну брось, Мэгги! Когда еще тебе выпадет шанс увидеть настоящих крутящихся дервишей? В Турцию же ты не собираешься ехать в ближайшем будущем.

— Ну… ты права, конечно… но…

Бренда не дала ей закончить:

— Говори что хочешь, но мы идем. Утром первым делом позвоню Сесилу. Пока! — И бросила трубку, прежде чем Мэгги успела сказать «нет».

Мэгги тут же набрала номер Бренды, чтобы отказаться, но дала отбой. Как она объяснит? Наврать? Можно сказать, что ее не будет в городе. Ее таки действительно не будет в городе, но Бренда ведь пристанет с расспросами, куда это она намылилась, с кем и чего ради. Боже всемогущий. Зачем она взяла трубку? Приняв наконец решение, Мэгги хотела поскорей совершить задуманное. И так слишком долго она к этому шла.

Конечно, не сразу она утвердилась в этой мысли, но, заполняя страницу за страницей всеми «за» и «против» своей жизни, она убедилась, что выбора у нее нет. Разумеется, гораздо удобнее было бы расстегнуть молнию на черепе, вынуть мозг, сунуть его под воду и просто-напросто смыть в канализацию все сожаления, обиды и оскорбления, а затем начать все заново. Но это, увы, невозможно. Единственный выход — уйти сейчас, пока на это хватает умственных и физических сил. Слава богу, план у нее уже есть. Все основные приготовления она тоже сделала. Осталось последнее — заскочить утром в универсам «Уол-март» и купить кое-какое оборудование.

Но теперь она ломала голову, как быть с Брендой. Перезвонить? Или оставить как есть? Бренда — не просто знакомая, она партнер, а уж сколько им вместе пришлось пережить! Особенно после смерти Хейзел. При других обстоятельствах она бы с радостью пошла с ней на этих дервишей, ведь Бренда столько для нее сделала. Да вот совсем недавно, например. Свалилась она с кошмарным гриппом, и Бренда каждый день заявлялась и готовила еду. И квохтала вокруг нее. О господи, меньше всего на свете ей хотелось подводить Бренду. Но раз уж она имела глупость поднять трубку, пусть это будет последней глупостью в ее жизни.

Мэгги вздохнула и снова посмотрела на календарь. Разумнее всего сделать это завтра, в крайнем случае послезавтра, но Бренда так радовалась, а ведь бедняжке несладко пришлось в последнее время. До второго ноября всего-то шесть дней, и, раз уж все готово, торопиться, в сущности, некуда. Главное ведь — решиться, а уж когда исполнить задуманное — не столь важно. Небольшая задержка, зато приведет в порядок дела и отрепетирует, дабы прошло все без сучка без задоринки. Нужно, чтобы все получилось правильно с одного раза. Да и права Бренда: дервишей грех пропускать.

В одиннадцать лет она наткнулась на фотографию крутящихся дервишей в одном из папиных журналов «Нэйшнл джиографик»; в своих шапках-конусах и длинных развевающихся юбках они словно явились прямиком из «Арабских ночей». Увидеть их вживую накануне ухода — отличный прощальный подарок себе. Кроме того, так она поддержит искусство и сделает приятное Бренде. Мэгги набрала номер.

— Слушай, Бренда, будешь говорить с Сесилом, попроси его, если можно, достать места в середине и как можно ближе к сцене. Хорошо бы рассмотреть их одежды.

— Не беспокойся! Если Сесил узнает, что ты идешь, он уж расстарается. Но бинокль я все равно возьму, ага?

— Ага.

— Ой, я так счастлива! Мэгги, как думаешь, что они носят, когда не на сцене?

— Господи, дорогая, даже не представляю.

— Я тоже. Просто жду не дождусь второго ноября. А ты? Ужас как я рада, что мы идем!

Мэгги улыбнулась:

— А я рада, что ты рада.

— Завтра увидимся.

— Да, непременно, — сказала Мэгги.

Что-то интересное

Бренда была так счастлива из-за крутящихся дервишей, что аж приплясывала по кухне. Хоть что-то интересное замаячило впереди, а ведь она заслужила. Напрягов на работе хватало. Цены на недвижимость упали ниже плинтуса и, по расчетам специалистов, еще не достигли нижней отметки. Каждые выходные они показывали потенциальным покупателям дома, напоминающие старых, замученных псов, а хорошие здания из элитных районов выхватывала у них из-под носа их главный конкурент, Бебс Бингингтон. Фамилия фальшивая, — предупреждала Бренда тех, кто не в курсе. Эта особа изменила свое имя из меркантильных побуждений, с ним слоган звучит более складно: «Звоните Бебс Бингингтон — скорей купите новый дом». Этот призыв вместе со своей фотографией Бебс понаклеила на всех магазинных тележках, досках объявлений и скамейках у автобусных остановок. Но в узких кругах Бебс называли не иначе как Бирмингемское Чудовище.

Все знали, как она безжалостна. Ни перед чем не остановится, чтобы перехватить клиента. Ходили слухи, что за двоих клиентов она даже вышла замуж — только бы после развода заполучить дома на продажу. Этель Клип, их менеджер, часто говорила, что если бы Хейзел Уизенкнот, всеми любимая основательница их компании, знала, насколько беспринципными стали нынешние агенты, она бы в гробу перевернулась. Хейзел построила репутацию агентства «Красная гора» на строгих законах, честности и этике. Но на современном рынке этика не помощник. За полгода их продажи не покрыли даже затраты на рекламу, не говоря уж о прибыли или выплате за аренду помещения. Как Мэгги удается оставаться такой спокойной, доброжелательной и собранной, было для Бренды загадкой. Но в Мэгги все загадка. Вокруг все друг другу глотки грызут и лаются, а от Мэгги ни одного дурного слова ни о ком не услышишь. Наверное, так жить легче — когда тебя ничего не трогает. А с чего ей беспокоиться-то? Высокая, стройная, красивая, с идеальными зубами и пышными волосами, которые можно просто собрать в хвост и выглядеть при этом на миллион долларов. К тому же ни одного живого родственника, который доставал бы ее день и ночь. У Бренды же куча братьев, сестер, племянниц и племянников, и все они клянчат деньги на то, на се, так что никогда ей не скопить на тот огромный телевизор с диагональю 50 дюймов, что она присмотрела в «Костко». Мэгги, такая всегда ухоженная, гладкая, вежливая, плывет себе по жизни, точно розовое облако, не понимая, насколько ей повезло, и объяснить ей это невозможно, пустая затея. Вот бы хоть немного быть на нее похожей!

Поговорив с Брендой, Мэгги открыла ящик стола, нашла бутылочку с корректором и переправила дату письма на 3 ноября. Потом принялась писать дальше, с того места, где остановилась.