(Не) измена. Ребенок от бывшего мужа - Гур Анна. Страница 6
Отрываю взгляд от окна и смотрю вперед, замечая, как торопливо Кирилл отводит взгляд и опять фокусируется на дороге.
Я всегда сторонилась внимания мужчин, была зажата и скромна…
Но с Михаилом все случилось слишком стремительно. Один взгляд. Улыбка. Тембр его голоса, обволакивающий и будоражащий. Я окунулась в своего мужа с головой, а проснулась на шелковых простынях, когда все тело пронзила боль, когда Михаил с рыком взял мою девственность…
Он целовал мои мокрые щеки, слизывал слезы…
– Единственная моя… Яна… берегла себя, девочка… Сохранила нетронутой свою красоту…
– Тебя ждала… Миша… тебя…
И поцелуй… Сминающий мои губы. Движения… Нежные, размеренные… Дающие такое ощущение наполненности, касания рук…
И взгляд… Взгляд Михаила, наполненный такой страстью… Такой нежностью… Он любил меня, мое тело, доводя до звезд перед глазами раз за разом…
А потом я лежала на его широкой груди, ласкала пальцами кубики на прессе и мужественная поросль темных волос щекотала подушечки моих пальцев.
Размеренный сильный стук его сердца… И пальцы в моих волосах, которые наматывают прядки, проводит костяшками по моей шее и чуточку тянет, заставляет заглянуть в светлые глаза…
Смотрит на меня не мигая, а я оторваться от него не могу. Рассматриваю высеченные каким-то божественным скульптором черты.
Холодные. Резкие. Острые. Но со мной Михаил такой теплый, а в постели горячий… Сильный…
Прикусываю припухшую губу от воспоминаний того, что он вытворял со мной, как целовал, как заставлял биться в экстазе…
– Ты покраснела, Яна моя… – говорит и растягивает губы в улыбке, такой провокационной, сексуальной…
Теряюсь под внимательным взглядом, смущаюсь.
– Что же теперь будет? – произношу мысли вслух и смущаюсь еще сильнее, не эти слова должна говорить женщина в постели.
Дергаюсь. Но Михаил не дает отстраниться. Сильные пальцы фиксируют мои ягодицы и притягивают ближе, бедром ощущаю, что мой темпераментный любовник опять готов и жаждет моего тела.
Вспыхиваю, а он быстро переворачивается, оказывается на мне и раздвигает бедра своим коленом.
– Что будет, золотко мое нежданное?
Выдыхает жарко и одним движением заполняет меня, заставляя взвиться, пригвождает к постели своим тяжелым, накачанным телом настоящего бойца, опускает голову, слегка прикусывая мочку, срывая стон с моих губ.
– А будет то, что я, как порядочный, человек женюсь на тебе, родная…
Еще одно движение и стон слетает с губ… Не дает сосредоточиться, не дает понять, что именно мне сказал, нежно берет меня, медленно, чтобы все прочувствовала особенно остро…
– Миша… Миша… – прижимаю его к себе, царапаю плечи, обнимаю за шею, а он доводит меня до полного изнеможения, целует в губы, а в секунде до моего наслаждения замирает, не дает, чтобы меня накрыло цунами и унесло к небесам…
Заглядывает в мои глаза, пригвождает руки к подушке, не дает двинуться, хотя мои бедра дергаются в непроизвольном желании получить долгожданную разрядку…
– Миша, пожалуйста… – шепчу искусанными губами, прошу, чтобы подарил мне то, что так жаждет мое тело, каждый мускул натягивается и звенит от неудовлетворенности…
Улыбается так порочно, и чуть длинноватая прядка темная на его мокрый лоб падает. Невероятно красивый сейчас. Порочный. Глаза горят и мне кажется, что пламя там может все сжечь, уничтожить все живое…
– Скажи мне “да”. Скажи мне “да”, девочка моя, скажи, что станешь моей, только моей…
– Я уже… уже твоя, Миша… – отвечаю и слезинка катится из уголка глаза, он сейчас не только в тело мое вдирается, не знавшее мужчины до него, но и в душу, в сердце мое…
– Тогда скажи мне “да”, скажи, что выйдешь за меня…
– Выйду… – выдыхаю едва слышно и мое согласие сплетается с эйфорией, которая ударяет в самый центр грудной клетки, когда Михаил с рыком вбивает меня в кровать, доводит до такого пика, когда слезы текут из глаз и тело изгибается в судорогах, а я кричу свое заветное “да”, срывая голос…
Глаза жжет. Сердце болит. Вырываюсь из воспоминаний и трясу головой. Не хочу вспоминать. Не хочу думать о том, как была счастлива с Мишей, казалось, что он самый близкий человек, моя вторая половинка.
Я верила ему безоговорочно и бесконечно, верила, что он мой, как и я его. Раз и навсегда. Единое целое…
Но сегодняшний день вошел красной нитью в мою судьбу. День, когда я стала самой счастливой и шмякнулась с высоты своего полета об землю.
Машина подъезжает к нашему особняку. Хотя… Не нашему. Здесь все принадлежит Михаилу. Он работал, зарабатывал, а я… Я жила нашей семьей, облагораживала наш двухэтажный домик. Такой уютный. Из серого камня. Каждую занавеску подбирала с любовью. Не хотела привлекать дизайнеров и прочих людей. Все сама. У нас и прислуги-то нет, не хотела посторонних в доме…
– Если я вам понадоблюсь, я буду в домике для охраны, – нарушает молчание Кирилл и опять смотрит на меня в зеркало, я лишь неопределенно киваю.
Выбираюсь из автомобиля и иду к дому, стоит только войти, как на глаза бросается коробка с мишурой. Я планировала сегодня заняться украшением дома. Но утро принесло изменения в планах.
Не сорвись я на работу мужа, а предпочти разобрать ящики и нарядить елочку, ничего бы не узнала, продолжала бы жить в счастье…
– И во лжи, – нашептывает внутренний голос.
Пинаю ни в чем не повинную коробку ногой, сбрасываю верхнюю одежду. Больше не собираюсь быть аккуратной, вешать все в шкаф. Не хочу, сил нет. Скидываю обувь и иду к дивану, заваливаюсь на подушки и подгибаю под себя ноги.
А потом… Потом накрывает истерика. Я реву и кричу в подушку, глушу звук собственной боли и обиды, выплескиваю все, что так болит и гложет…
Слезы заканчиваются, а вот боль никуда не уходит. Все в мозгу крутятся слова Михаила…
– Вечером буду поздно, если не заснешь, поговорим…
А сама думаю, нужно ли мне дожидаться этого разговора или же стоит просто уйти. Сомнения, надежда, желание “ошибиться” – все это подкатывает и становится комом на сердце, а я все его взгляд вспоминаю бешеный… и руку в волосах женщины…
Сколько раз муж так же держал меня, его темперамент огненный, почти агрессивный и секс с ним – это всегда война… В которой он выигрывает, завоевывает и берет…
– Хватит! – кричу сама себе. – Хватит!
Срываюсь с места и бегу в ванную. Сбрасываю одежду и становлюсь под огненные струи. Хочу смыть с себя все. Смыть воспоминания, но тошнота подкатывает, стоит только подумать, сколько раз он приходил ко мне… после нее… трогал этими руками, губами… трогал ее, а потом меня…
Рвотный позыв накрывает, но я ничего не ела со вчерашнего дня, так что меня вырывает пустотой, и я упираюсь ладонями в кафель и позволяю, чтобы вода била по затылку, пытаюсь освободиться…
Наконец, закрываю кран и выхожу. Заматываю полотенцем волосы, а сама вдеваю руки в теплый махровый халат.
Трель начинает раздаваться по всему дому. Хмурюсь, потому что не жду гостей. Да и странно, если охранники пропустили гостей не спрашивая, значит – свои, но зачем своим так показательно звонить в звонок?
Задаю мысленные вопросы, а сама уже взвыть готова, потому что кажется, что я знаю, кого нелегкая принесла, и это испытание для психики я с трудом сегодня могу вынести.
Бросаю взгляд в зеркало. В душе вся косметика смылась. Хорошо хоть разводов от туши нет и, в принципе, на меня смотрит симпатичная девушка с грустными серыми глазами, немного покрасневшими и опухшими, но можно, конечно, предположить, что это не от слез.
Просто шампунь в глаза затек…
Улыбаюсь своим глупым отговоркам, делаю глубокий вдох и слышу назойливую трель. Так и хочется крикнуть – никого нет дома…
Но эта роскошь не для меня. Еще раз делаю глубокий вдох, выхожу из ванной, вдеваю ноги в тапочки и иду вниз, спускаюсь по лестнице, с замиранием сердца прохожу к дверям, считаю до десяти, хватаюсь за ручку и открываю дверь незваному гостю…
Глава 7
– Здравствуй, Яночка! – в дверях стоит свекровь.