Дом, где живет смерть - Ролле Элизабет. Страница 15

— Ничего страшного. Сказали бы, что мистер Крайтон забрал их у вас.

— В такой ситуации можно придраться к любой мелочи.

— Сейчас он уверен, что мистера Крайтона убил Тэмерли, поэтому вам нечего опасаться.

— А вы? Вы не уверены?

— Сам не знаю. Кто-то же убил его, а кроме Тэмерли вроде бы некому. Пойдемте, закроем его комнаты.

Облокотившись на кадку с карликовой пальмой, возле покоев Крайтона стоял доктор Мейн. Увидев их, он бросился в сторону, затем остановился.

— Почему вы тут ходите? — хрипло спросил он, ткнув пальцем в О’Брайна; манеры его портились с каждым, часом.

Слушая, объяснения Бэрриджа, доктор Мейн, казалось, обретал спокойствие, однако, когда Бэрридж сказал, что Тэмерли отрицает свою виновность, помрачнел вновь.

— Кстати, вы точно помните, что расстались с мистером Крайтоном в самом начале двенадцатого?

— Я же уже говорил. Почему вы опять спрашиваете?

— Если вы подтверждаете, что в одиннадцать разговаривали с мистером Крайтоном, то Тэмерли, скорее всего, лжет.

— Я у него был… А если бы нет, вы подозревали бы кого-то другого? — спросил Мейн с величайшей тревогой.

— Возможно. Постарайтесь поточнее вспомнить, сколько было времени, когда вы зашли к нему.

— Одиннадцать. Я смотрел на часы: было одиннадцать.

— Тогда отвечать за убийство придется Тэмерли, — сказал Бэрридж.

Считая разговор оконченным, он вместе с О’Брайном пошел вперед, а Мейн остался стоять.

— Подождите! — вдруг крикнул он, кидаясь за ними. — Я… я не был у него в одиннадцать! Я вообще не был у него после ужина.

На Бэрриджа его слова произвели очень сильное впечатление, и поэтому он не обратил особого внимания на то, как изменилось при этом лицо О’Брайна.

— Вы понимаете, что говорите?! Зачем вы нас обманывали?

— Потому что я испугался, — признался доктор Мейн. — Вечером я последний раз был у мистера Крайтона при адвокате. Мне было неудобно говорить о книге, когда его ждали дела, а утром я решил, что откладывать уже некуда, и пошел к нему. Книгу я взял с собой. Открыв дверь, я вошел и увидел… Вы сами знаете что. Я выронил книгу, выбежал оттуда и вернулся к себе, а потом было уже поздно: если бы я сказал, что видел труп, все стали бы спрашивать, почему я не сообщил об этом сразу же.

— Действительно, почему? Чего вы испугались?

Мейн судорожно одергивал свои манжеты, лицо его тоже подергивалось:

— Вам меня не понять… Если я попадаю в какую-нибудь историю, то обязательно оказываюсь козлом отпущения. Я слышал, что полиция всегда включает в число подозреваемых человека, который первым обнаружил труп — может, он сам и убил. Я не подходил к телу настолько близко, чтобы хоть примерно определить, когда он умер. Что, если его убили всего за несколько минут до моего прихода? Как бы я доказал, что его убил не я?

— Какая дикость! У вас нет никаких мотивов, и вообще это бред.

— Как же нет мотивов? — живо возразил Мейн. — А книга? Вы бы сообщили полиции, что я хотел заполучить его книгу, и они, если бы не нашли настоящего преступника, ухватились бы за меня. Когда нет настоящего виновника, они хватают кого попало, — с ожесточением сказал доктор Мейн. Один раз я уже поплатился из-за этого.

— Вы сидели в тюрьме?

— Нет, до этого не дошло. Хозяйка квартиры, где я жил, подала на меня в суд. Мне присудили оплатить ущерб, нанесенный пожаром, который якобы случился по моей вине, а я был совершенно ни при чем. Они, видите ли, решили, что если однажды у меня произошла вспышка во время химических опытов, то и пожар из-за меня, Я был вынужден заплатить, и мне пришлось работать ночами, я тогда был студентом. Но чтобы меня еще обвинили в убийстве — нет уж, спасибо! Я его не убивал. Зачем мне лишние неприятности?

— Почему вы сказали, что были у него в одиннадцать вечера? — спросил Бэрридж.

— Все дело в книге. Мне надо было объяснить, как она там оказалась, а когда я заходил к мистеру Крайтону при адвокате, тот видел, что в руках у меня ничего нет.

— Но почему именно в одиннадцать?

— Надо было назвать какое-то время, когда мистер Крайтон был один. Адвокат пробыл у него до ужина, в десять с ним разговаривали вы, мистер О’Брайн, а в половине двенадцатого, как заявила миссис Бойлстон, вы вошли в его комнаты. Я решил, что в одиннадцать вас там, скорее всего, не было, и сказал, что говорил с ним в одиннадцать. Если бы я тогда знал, что его убили вечером, а не утром… А потом мне уже было неловко сказать, что утром я видел его мертвым и ушел. Поймите меня правильно, я лишь хотел избавиться от подозрений и неприятностей.

«3ануда Мейн внес свою лепту в эту историю, и разумеется, нелепую», — подумал Бэрридж. — «Испугался, что его заподозрят в убийстве ради книги — что может быть глупее? Хотя с его точки зрения, особенно при наличии печального опыта предыдущего столкновения с полицией, все это выглядит иначе… Что же теперь получается? Круг подозреваемых, если верить Тэмерли, значительно расширяется. Убийство произошло в интервале между началом одиннадцатого, когда Крайтон прогнал О’Брайна, и по-прежнему половиной двенадцатого. Таким образом, игроки в бридж лишаются своего алиби… Прислуга все равно не подходит: после десяти никто из них не был в одиночестве. Итак, адвокат, Мэдж Бойлстон, Патриция… О’Брайн. О’Брайн тогда не выстрелил в меня, но достаточное ли это основание, чтобы исключить его из числа подозреваемых? Мотивы для убийства есть только у него и у Тэмерли. Или все же Тэмерли, а сдвинутый револьвер — случайность? Но почему Тэмерли сказал, что брал именно средний револьвер, тот, который сдвинут? Совпадение?.. Сомнительно…»　

— Теперь выяснится, кто его убил? — прервал его размышления Мейн.

— Если бы это было так просто… Будем надеяться, что полиция разберется.

Доктор Мейн, погруженный в мрачные раздумья насчет своего собственного объяснения с полицией, направился к себе.

— Пойдемте закроем двери, — сказал Бэрридж О’Брайну.

— Напрасно вы отпустили доктора Мейна одного, — заметил О’Брайн. — Он очень нервничает, и вам лучше побыть с ним, а я и один закрою.

— Вряд ли мое общество ему поможет.

— Вам виднее, — равнодушно сказал О’Брайн.

Войдя из коридора прямо в кабинет Крайтона, он подошел к столу и забрал свои ключи; Бэрридж стоял на пороге. Затем О’Брайн вдруг направился в соседнюю комнату, где лежало тело убитого, на ходу бросив:

— Я положил револьвер не так, как он лежал вначале, надо поправить. — Он быстро присел на корточки спиной к Бэрриджу, так что тому не было видно, что он делает. — Теперь, как раньше, — сказал он, поднимаясь; на скулах его горели красные пятна. Они вышли в коридор, и он одну за другой запер все три двери. — Все, больше нам нечего здесь делать.

— Вы уже сделали то, что хотели, — сказал Бэрридж. — Что вы взяли у тела мистера Крайтона?

О’Брайн отшатнулся:

— Я… ничего! Вам показалось, я только поправил револьвер.

— Вы пытались избавиться от меня и специально предложили мне пойти к доктору Мейну.

— Ничего подобного! — О’Брайн уже оправился от первоначального замешательства. — Я ничего не брал.

— Один раз вы меня провели, но во второй вам это не удастся. Будьте любезны, покажите, что у вас в правом кармане пиджака.

Туда О’Брайн сунул платок, через который прикасался к револьверу, и Бэрридж был уверен, что не только его.

— У вас нет никакого права обыскивать меня, — враждебно сказал О’Брайн, отступив на шаг.

— Ваше упорство лишний раз доказывает, что вы что-то взяли.

О’Брайн медлил, глядя Бэрриджу в лицо, поза его была напряженной, словно он готовился то ли к нападению, то ли к бегству, затем он принял решение и заговорил своим обычным бесстрастным тоном:

— Хорошо, я скажу, что я оттуда взял. Я подобрал свою авторучку, потому что она являлась уликой против меня. Мистера Крайтона убил я.

Глава 8

　У Бэрриджа возникло ощущение нереальности происходящего.