Чувства и искупление (СИ) - "Эллариан". Страница 10

— Я не пойду, — Рея покачала головой и отвернулась.

Повисло неловкое молчание, но ее оно совсем не тяготило. Промозглый осенний ветер пробирался под теплую кофту, леденя разгоряченную израненную кожу и принося долю облегчения. Рея поднялась, чтобы пройтись и вновь погрузиться в одиночество, но Эбби встала вместе с ней, не собираясь отставать.

— Ты стонала ночью, — обронила она, но сохранила дистанцию от подруги, которой та так дорожила.

— Кошмар приснился, — сухо ответила Рея и натянула капюшон, пряча поврежденные руки в карманах.

— Я помню тебя другой. Ты изменилась, — разочарованно сказала Эбби.

Рея перевела тяжелый взгляд на девушку, чувствуя звенящую боль в голове, и с негодованием закатила глаза. Эта жалость и забота, которая проявилась, когда стало слишком поздно, ее раздражала. Из-за недомогания и боли она перестала понимать, где настоящие эмоции, а где вызванные болезнью, и не замечала, когда переходила границы, позволяя в адрес окружающих резкие или грубые высказывания.

— Неужели? — Рея усмехнулась, едва сдерживая злость. — Как вовремя у тебя открылись глаза.

— Я совсем тебя не узнаю, — ошарашенно произнесла Эбби, поднося ладонь ко рту.

Ответа не последовало. Рея молча отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и направилась прочь от замка вдоль реки, преследуемая взглядом грустных зеленых глаз. Обреченность и опустошенность постепенно подавляли надежду, которая с каждым днем угасала, потому что вестей от Ротманта не было. И чем больше Рея об этом думала, тем меньше лелеяла мысли о чудесном спасении.

Глава 4. Снег

Когда за последним студентом хлопнула дверь, Ротмант облегченно выдохнул, сосредоточенно стирая надписи на доске. Бессонные ночи в пропахшей травами и деревом мастерской дали свои плоды, но результат Роланда не обрадовал. Он мрачной тенью поднялся на третий этаж, решая отложить разговор с девчонкой на утро, и удивился, когда увидел ее, сидящую у его кабинета на полу. Сгорбившись, она прислонилась спиной к каменной стене и бездумно уставилась в одну точку, безэмоционально следя за язычками пламени, охвативших пригвожденный факел. Заметив мужчину, Рея подорвалась встать, отряхивая бесформенную одежду, которую Ротмант терпеть не мог. Широкий свитер и брюки, явно выбранные не по размеру, висели на ней мешком, словно девчонка пыталась скрыть под ними обезвоженное тело.

— Здравствуйте, сир, — дежурно поздоровалась Рея, поднимая на преподавателя глаза.

— Давно ждете? — спросил Ротмант, открывая дверь и по привычке пропуская девчонку вперед.

— С обеда, — призналась она, вставая посреди темной комнаты.

Роланд нахмурился, сбрасывая плащ и зажигая камин, а затем и несколько свечей. Он вопросительно изогнул бровь, подходя к Рее, которая в прошлую их встречу горела большим энтузиазмом, и сложил руки на груди. Ее бледность и сухие искусанные губы бросились в глаза, стоило Ротманту приглядеться к ней. Рея в неестественной позе стояла перед ним, судорожно сжимая края черного свитера, и, не мигая, смотрела на огонь, словно находилась одна в кабинете. Предчувствие никогда не подводило Роланда, и он знал наверняка, что с девчонкой что-то случилось, иначе не ждала бы она его несколько часов, чтобы сейчас молчать.

— Я не пользовалась магией, как вы и просили, но… — она подняла рукава вверх, показывая свежие красные полосы на предплечье. — Но раны снова появились.

Ротмант обеспокоенно шагнул ближе и ладонью приподнял руки девушки, изучая порезы, покрывшиеся красной корочкой. Он бессознательно провел по нежной коже пальцами, опомнившись, когда Рея зашипела от боли, и подошел к шкафам, тщательно выбирая настойки. Переставляя пробирки, Роланд вспоминал содержимое каждой и думал, какой заживляющий и восстанавливающий эликсир мягче подействует на ослабленный организм. Остановившись на недавно открытой разработке, он покрутил пузырек в пальцах, проверяя цвет содержимого, и всучил его Рее.

— Отвар очень сильный, поэтому не увлекайтесь. Двух-трех капель вполне будет достаточно. Лучше добавлять его в еду или напитки, — Ротманту крайне не нравилось растрачивать собственные запасы, но для достижения цели требовались определенные жертвы. — Почему сразу не рассказали?

Мужчина недовольно поджал губы, сверля девушку взглядом и пытаясь понять, зачем он до сих пор возился с девчонкой, которая доставляла ему одни неприятности. Возникновение новых симптомов подвергало сомнению поставленные им опыты и означало, что работу придется проводить заново, а такой роскоши Роланд себе позволить не мог. Судя по состоянию Реи, которое в сравнение с прошлой встречей заметно ухудшилось, времени оставалось слишком мало, а ответов не прибавлялось.

— Вас не было в школе, — сорвалось с губ девушки, и на несколько мгновений Ротманту померещилось, что в ее слабом голосе прозвучали нотки злости и отчаяния.

Он вспомнил, как ходил в больницу святого Саймона, активно запугивая персонал, чтобы разузнать сведения о смерти матери Реи, и в итоге, как и предполагалось, обнаружить пустую карточку болезни, а затем встретил на ярмарке мастеров старого сослуживца, который с особым рвением предлагал ему пропустить по стаканчику рома, но, получив отказ, задержал Ротманта пустой болтовней об очередных интригах во дворце короля. Преподаватель рассчитывал купить недостающие ингредиенты для исследований и артефактов, а затем исчезнуть, но пришлось задержаться и с лицом, полным безразличия, слушать сплетни друга, если бывшему гвардейцу вообще подходил этот статус. Ротмант четко знал, что в кругу высокопоставленных генералов, прошедших с ним войну, а ныне занимающих важные должности при Совете короля, у него нет союзников, и новоиспеченные представители знати, просиживающие доспехи и штаны, перегрызут ему глотку, если им представится такая возможность, несмотря на то что сами никогда не участвовали в боях и не проливали кровь, отправляя на смерть обычных воинов. Однако эти самовлюбленные аристократы приносили ему пользу, оставаясь в курсе всех происходящих событий, поэтому Роланд сохранял приятельские отношения с ними, умело изображая благосклонность и получая необходимую информацию.

— Сядьте, — холодным тоном сказал Ротмант, обращаясь к девчонке.

Рея нахмурилась, предчувствуя серьезный разговор, и тень тревоги неосознанно отразилась на ее лице. Она села, спиной ощущая, как Роланд навис над ней, словно глыба льда, и почувствовала его напряжение, на каком-то магическом уровне передающееся и ей.

— Я собирался поговорить с вами завтра, но раз вы так рьяно желали меня видеть… — Ротмант собирался съязвить, но остановился, решая, что в данный момент оказывать давление на девчонку чревато последствиями.

Она и без того сидела, притихнув, словно ожидала от него удара в спину и готовилась к худшему. Роланд разделял ее опасения, потому что ситуация действительно была отвратительной, и самое ужасное, что он не знал выхода из нее.

— Признаюсь честно — раньше я с подобным не сталкивался, — Ротмант начал издалека, подходя к столу и опираясь на него бедрами. Собственная нервозность и взвинченность мешали подобрать нужные слова, и единственное, что его спасало, это занимаемое им положение, в котором он возвышался над Реей. — В результате исследований я нашел ген в вашей крови, которого нет у людей без магических способностей или магов, и он реагирует на чары.

— Это мутация? — сдавленно отозвалась Рея, не поднимая глаз на преподавателя.

— Пока сложно сказать, но ваши раны — это защитная реакция организма на магию. Пока я не узнаю, как ее предотвратить, приступы будут продолжаться, — Ротмант обошел стол, устраиваясь в рабочем кресле, и пристально посмотрел на девчонку.

Она не выглядела удивленной, покорно принимая очередной удар судьбы, но опущенные плечи и потухший взгляд говорили, что под натиском болезни девчонка постепенно ломалась. Рея подняла голову, и Ротмант заметил, как тревога на ее лице сменилась обреченностью и глубокой печалью, словно она понимала, какой ее ждет исход, а он только что озвучил ей приговор. Роланд замер на секунду, допуская, что увидит гибель девчонки, и эта страшная по своей природе мысль породила в нем беспокойство и смятение. На его глазах погибло немало людей, и он научился относиться к их смерти с равнодушием, чтобы не испытывать чувства, мешающие здраво мыслить, но воспоминания о мертвом теле Кассандры в его руках вызвали предательскую дрожь. За жизнь Реи Ротмант, к своему сожалению, нес негласную ответственность, и проходить через боль утраты снова у него не возникало никакого желания, тем более после всех усилий, что он приложил для спасения девчонки.