Избранная грешником (ЛП) - Херд Мишель. Страница 29

— Как убитая на дороге. Они на меня накинулись.

— Не волнуйся. Ублюдкам, которых ты убила, еще хуже, — бормочет он. — Напомни мне никогда не сталкиваться с твоей плохой стороной.

Я издаю смешок, но резкое движение причиняет невыносимую боль.

— Не смеши меня. Это больно.

— Прости. Я уже выслеживаю ублюдков, стоящих за нападением, потом приду навестить. Хочешь, чтобы я что-нибудь принес?

— Нет.

— Люблю тебя, малышка, — бормочет он.

— Я тоже люблю тебя.

Лука убирает телефон, затем быстро целует меня. Он садится на стул рядом с кроватью и улыбается мне.

— Ты выглядишь немного лучше.

— Я этого не чувствую, — бормочу я. Поднимая правую руку, я смотрю на толстую повязку вокруг моей кисти и запястья.

Клянусь, я все еще слышу дрель.

— Просто продолжай отдыхать. Ты достаточно скоро встанешь на ноги, — пытается подбодрить меня Лука.

— Что сказали врачи? — Спрашиваю я, кладя руку обратно на одеяло. — Насколько серьезны повреждения?

Лука наклоняется ближе и проводит пальцами по моему лбу.

— У тебя раздроблена бедренная кость от огнестрела, но после небольшой реабилитации ты будешь как новенькая. — Он пытается ободряюще улыбнуться мне. — Сломанные ребра должны зажить примерно через месяц. Просто успокойся и позволь мне удовлетворить все твои потребности.

Я почти хихикаю, но вовремя останавливаю себя.

— Мне нравится, как это звучит.

Его глаза ласкают мое лицо, затем он признается:

— Я никогда в жизни не был так напуган.

— Я тоже. — "Напугана" – это еще мягко сказано. Не думаю, что есть подходящее слово для того, что я чувствовала. Пару раз я действительно верила, что умру.

Лука целует тыльную сторону моей левой руки, затем достает что-то из своего кармана. Я смотрю, как он надевает кольцо с бриллиантом обратно мне на палец. Его большой палец касается его, затем он снова целует мою руку.

Он поднимается со стула, мои глаза следят за каждым его движением.

Я так благодарна, что не умерла, и у меня появился еще один шанс с этим человеком.

Лука садится на край кровати и кладет руку рядом с моей головой, так что его лицо оказывается ближе к моему, затем он говорит: — Я всегда думал, что у меня будет столько времени, сколько нужно. — Он качает головой. — Оказывается, я был неправ. Завтрашний день нам не гарантирован.

Я тоже это поняла. Эта атака была чертовски тревожным звонком.

Глаза Луки становятся такими чертовски серьезными, что мое сердцебиение ускоряется. Он смотрит на меня мгновение. Предвкушение наполняет мою грудь, потому что кажется, что он собирается сказать мне что-то действительно важное.

Я задерживаю дыхание, мои глаза прикованы к его.

— Я должен кое в чем признаться, — признается он.

Мой желудок сжимается в тугой комок.

Пожалуйста, не говори мне, что хочешь аннулировать брак. Не сейчас. Это сломает меня. Я могу выдержать пытки, но не потерю тебя.

— Я не был пьян.

А?

О чем он говорит?

— В твой день рождения, когда мы поженились, — объясняет он. — Я точно знал, что делаю.

Воздух вырывается из меня, вызывая острую боль в груди.

Я не уверена, что это значит.

Пальцы Луки ласкают мою щеку.

— Я всегда хотел тебя, Мария. Ты была пьяна, и я ничего не сделал, чтобы остановить тебя. Я воспользовался ситуацией.

Лука женился на мне, потому что хотел этого?

Мой разум говорит мне, что я должна злиться, но мое сердце отказывается терпеть эти эмоции.

Черты его лица смягчаются с такой нежностью, что это смягчает удар от новости. Интенсивность его внимания, сосредоточенного только на мне, окутывает меня пузырем надежды.

Мое сердце замирает.

У меня перехватывает дыхание.

— Я люблю тебя так чертовски сильно, и когда тебе пришла в голову идея, что мы должны пожениться, я ухватился за это обеими руками.

Святое дерьмо.

Требуется мгновение, чтобы слова дошли до меня, затем я захлебываюсь слезами, когда приходит сильное облегчение.

Лука осторожно обнимает меня, держа так нежно, как будто боится, что я могу сломаться.

— Был момент, когда я думал, что ты не выживешь. Больше всего я сожалел о том, что не сказал тебе о своих чувствах к тебе. Особенно потому, что я знал, что ты любишь меня. Я пытался показать тебе, как много ты для меня значишь, но слишком поздно понял, что так и не произнес нужных слов. — Он целует мой висок, затем тепло его дыхания согревает мое ухо. — Ti amo tanto.

Я узнаю эти слова, когда он говорил их мне во время секса.

Лука.

Я поднимаю левую руку и хватаюсь за его бок, пытаясь отдышаться от величия этого момента.

Я никогда не думала, что это произойдет. Я надеялась, но никогда не верила.

— Поэтому я не позволю, чтобы еще один день прошел без того, чтобы ты не знала, что нет никого важнее тебя, — продолжает он. — Все, что у меня есть, все, чем я являюсь, принадлежит тебе, Мария.

Единственное, что я могу делать, это цепляться за него, когда слова, которые я никогда не рассчитывала услышать, оседают глубоко в моем сердце.

Благодарю тебя, Боже.

Спасибо тебе, что не дал мне умереть до того, как я смогла услышать эти слова от Луки.

— Ублюдок, — хнычу я. — Я думала, ты меня ненавидишь.

— Я люблю тебя.

Я хлопаю его по боку, всхлипывая:

— Ты должен был сказать мне раньше.

— Я люблю тебя.

Счастье переполняет мою грудь, и я рыдаю, как ребенок в его объятиях. Наконец-то я могу произнести слова, которые так долго держала в секрете, и плачу: — Я люблю тебя… так сильно… что это больно.

Лука покрывает поцелуями щеку и купает меня в своей любви.

Глава 28

ЛУКА

Я нежно обнимаю Марию, прислонив ее спиной к подушкам. Обрамляя ее лицо, я смотрю глубоко в ее глаза, пока большими пальцами смахиваю слезы.

— Ты – каждый мой вздох. Каждый гребаный удар моего сердца – для тебя.

Облегчение на ее лице заставляет меня пожалеть о том, что я не сказал ей раньше о своих чувствах.

Я никогда больше не совершу этой ошибки. С этого момента между нами не будет секретов.

Мария берет себя в руки, затем хмуро смотрит на меня.

— Если бы я не лежала на больничной койке, я бы надрала тебе задницу.

На моих губах появляется ухмылка.

— Ты можешь избить меня, как только тебе станет лучше.

Она легонько хлопает меня по плечу. Качая головой, она издает тихий смешок.

— Мы такие тупицы.

— Не могу не согласиться.

— Почему ты не сказал мне раньше? — спрашивает она, ее взгляд полон любви ко мне.

Грань между нами стерта, и я не могу выразить, как приятно быть честным с ней.

— Я хотел построить свою империю, чтобы подарить тебе весь мир.

Ее брови сходятся на переносице.

— Я всегда хотела только тебя.

— Я не знал, — признаюсь я. — Ты была чертовски хороша, позволяя мне думать, что я тебе безразличен.

— И это говоришь мне ты, — бормочет она. — Ты всегда заставлял меня чувствовать, что я не стою твоего времени.

Я качаю головой.

— Прости, amore mio.

— Что это значит?

— Любовь моя.

Улыбка согревает ее лицо.

— Я должна выучить язык.

— У нас будет достаточно времени, пока ты выздоравливаешь.

Мы окутаны интимным пузырем, и я так чертовски благодарен, что получил шанс сказать ей, что чувствую.

— Больше никаких секретов, — шепчу я, наклоняясь ближе.

— Хорошо.

Я прижимаюсь губами к ее губам, и когда она впускает меня, я целую ее со всем, что чувствую к ней. Я отдаю ей все эмоции, которые испытал за последнюю неделю.