Главный Претендент приговорен к величию. Том 2 (СИ) - "Оро Призывающий". Страница 23

Именно это сейчас и происходило.

Возвышение, на котором мы стояли, было возведено прямо на главной площади планетарной столицы, в самом её центре; круче места и не придумаешь. От торжественной символики аж глаза разбегались, а самое приятное — то, что сегодня она была целиком и полностью посвящена мне. Каждое здание, каждый столб и даже канализационный люк были украшены флагами, ленточками и пропагандистскими плакатами. В небе летали огромные голографические баннеры с моим лицом и однообразными победными лозунгами.

Площадь была забита так, что и не протолкнуться. Кажется, люди заполнили собой даже соседние улицы, полностью парализовав движение в столице. Сотни военных и тысячи гражданских зевак слились вместе в победном экстазе, чтобы поглазеть на меня и мою команду.

Приятно, приятно. Ничего не скажешь.

— … мы все собрались здесь сегодня, — контр-адмирал Шорр, стоящий на помосте чуть впереди нас, толкал свою речь чётко и уверенно, — по очень важной причине. В эти тревожные дни, в дни войны, особенно важно, чтобы Империя знала в лицо своих живых героев — и не забывала павших. Почтим же память погибших во время вражеского штурма минутой молчания.

Торжественная музыка тут же угасла; шумная площадь враз замолчала, и расслышать можно было разве что завывание ветра в кронах деревьев.

Я тоже молчал, скорбя по падшим. По тем прикольным ребятам, усатому и одноглазому, если быть конкретным. Всё-таки тогда, пару дней назад, мы с ними неплохо провели время.

Честно говоря, меня даже немного пробило на слезу.

— Как же сильно он любит Империю… — раздался откуда-то снизу тихий шёпот. — Вот он — настоящий самоотверженный герой.

Люди в первых рядах тоже услышали эту фразу и лишь медленно закивали головами.

Минута молчания закончилась, и контр-адмирал Шорр, развернувшись к нам, принялся доставать из красивой коробочки какие-то медальки. Мы с моей командой стояли впереди всех, как главные звёзды дня; позади нас выстроились в ряд с дюжину матёрых вояк, что выглядели даже слишком карикатурно серьёзно. Шрамы, ирокезы, татуировки и брутальные бороды.

Наверное, эти тоже чем-то отличились; я не вникал.

— Спасибо за службу, — контр-адмирал похлопал меня по плечу, — сынок!

Его рука уткнулась мне в грудь, и спустя секунду на выданном с утра парадном кителе заиграла на солнце медаль. Площадь немедленно взорвалась аплодисментами и победными криками. Затем контр-адмирал кивнул нам в сторону спуска с возвышения, и мы с командой поспешили спуститься вниз. Я даже успел помахать собравшейся толпе.

— … мы ведь ещё два дня назад получили все необходимые пропуска, — недовольно пробормотала Лорна, спускаясь со ступенек. — Зачем нужно было оставаться на этот цирк в стиле оголтелого милитаризма?

— У меня вообще боязнь выступлений на публике, — меланхолично сообщил Прайд.

Я удивлённо приподнял бровь.

— Но ты же выступал на «Смертоубийстве». Как так?

— А вот так, — печально вздохнул лев. — Выступал и боялся.

Фрида ничего добавлять не стала, лишь нервно поправила большие, широкие очки на пол-лица и покосилась на толпу в надежде, что её никто не узнал, даже случайно.

— Да что б вы понимали! — я махнул рукой. — Космокрабы на этой планете всегда свежие; номера, в которые нас заселили — геройские, полный люкс. А охрана тут такая, что ни один участник Битвы не проберётся, как бы крут он ни был. Дальше нам лететь по зоне военных действий, так что я просто решил перед этим устроить себе небольшой ретрит.

Фрида вновь тронула очки.

— Не думала, что скажу это… — она поглядела на Лорну с Прайдом, — … но, кажется, он реально это заслужил. Нет, ну в смысле, вы же понимаете, что он натурально совершил военный подвиг?

Она хмыкнула и перевела взгляд на меня.

— Эта история будет передаваться в твоей семье поколениями… ну, если ты переживёшь Императорскую Битву, разумеется.

Прайд лишь молча кивнул, соглашаясь — а вот Лорна закатила глаза.

— Семье, как же, — она фыркнула. — Ну да, ну да. Никому нет никакого дела до твоего прошлого, и уж точно не семье. О чём ты…

— Эй, — оборвал я её, — давай без негатива. Досмотрим церемонию, насладимся моментом славы — и свалим уже отсюда наконец.

Контр-адмирал Шорр как раз закончил награждать тех вояк и теперь вновь вернулся к микрофону, чтобы продолжить свою речь. Что ж, наслаждаться там особо было нечем. Просто слова «слава», «храбрость», «мужество» и ещё несколько тому подобных, перетасованных в разном порядке на листке текста.

Но вот он наконец-то закончил говорить; торжественная музыка заиграла в два раза громче чем в начале, площадь снова взорвалась аплодисментами…

А затем истошно взвыла воздушная тревога.

Музыка тут же оборвалась; взгляды всех — и военных, и гражданских — тут же устремились вверх, в небеса.

— Что это? — раздалось в толпе уже в полный голос. — Они хотят вдарить по столице?

— Прямо во время награждения⁈

— Бегите! — крики становились паническими. — Спасайтесь!

Небеса задрожали, как мираж в пустыне — а через миг над площадью, словно из ниоткуда, навис, полностью закрыв небо, огромный флот.

Имперский флот, судя по символике на бортах.

Испуг на лицах граждан Империи тут же сменился удивлением.

— Это что, какая-то ошибка координат? Такой флот, и весь к нам…

— Может быть, часть шоу?

Вверх смотрели все без исключения; интригу, повисшую в воздухе, можно было практически увидеть невооружённым глазом. Я покосился на контр-адмирала — вдруг он и правда знает, что это такое! — но нет, похоже, и для него это всё было таким же сюрпризом, как и для всех остальных.

Тем временем, откуда-то из бока огромного флагманского корабля, неподвижно зависшего прямо над площадью, вылетел другой — поменьше.

Точнее… поменьше он был только относительно гигантского крейсера. А если сравнивать его, например, с нашей «Чумой», то вылетевший корабль был просто громадным. Он был со всех сторон увешан массивными, толстыми пушками, и даже окрас корабля был очень боевым — красным с агрессивными жёлтыми полосками, похожими на молнии.

— Ого, — я почесал затылке. — Похоже, кто-то что-то компенсирует.

Подлетев прямо к возвышению в центре площади, корабль завис прямо над ним; опуститься он не мог — для этого понадобилось бы убрать с площади всех людей, те же напротив — лишь подходили ближе, стремясь первыми увидеть то, что сейчас произойдёт. Контр-адмирал Шорр, не успевший сойти с помоста, развернулся к кораблю. У того как раз медленно, торжественно открывался шлюз. Вниз спустился трап; затем по нему прокатилась, разворачиваясь, красная ковровая дорожка… Похоже, прилетели важные гости.

— Не знаю, как именно, но я чувствую, что нам пора валить, — Фрида толкнула меня в плечо. — Здесь что-то намечается.

— Разумно, — кивнул я, решив на этот раз не спорить. — Валим.

Мы четверо быстро развернулись, пытаясь протиснуться сквозь плотную толпу…

— СТОЯТЬ!!!

Голос, многократно усиленный микрофоном, прокатился над площадью.

Я резко обернулся.

По трапу спокойно, даже как-то вальяжно, заложив руки за спину, спускался…

Шкет.

Другие слова на ум при виде этого паренька как-то не приходили. Ростом шкет был где-то метр шестьдесят, не больше; тощий и хиловатый, с худым и острым лицом. Зато красная фуражка, водружённая на его голову, была поистине огромной; как гигантский парус над маленькой лодочкой. Полы чёрного кожаного плаща трепетали туда-сюда; вообще казалось, что одежда была больше необходимого на пару размеров, но шкета это не беспокоило. Спускаясь по трапу, он едва не запнулся, но, кое-как сумев удержаться на ногах, снова продолжил путь.

— Что происходит?

— Кто это такой?

— Что за?..

Я был солидарен с толпой в этом непонимании.

Впрочем, у меня было одно преимущество, которого точно не было у толпы: Система. Она тут же поспешила подсказать мне, что к чему.

\ Ваш личный оппонент в Императорской Битве находится в опасной близости от вас. \