Три сестры. Диана (СИ) - Сдобберг Дина. Страница 47

— Ложь. Вы никогда не были другом моего отца, и никаких отношений с вами он никогда не поддерживал. Уверена, будь он жив, то на своё предложение о браке получили бы резкий и отрицательный ответ. И даже неминуемые последствия наших взаимный ошибок с вашим старшим, покойным, сыном не заставили бы его изменить своё решение. Вам это известно не хуже, чем мне. — Прямо заявила я, глядя на старого лорда. — С какой целью вы сейчас врёте?

Даже такой разговор, почти на повышенных тонах и на грани взаимных оскорблений, не мог испортить отношений между старым лордом и леди. Память Дианы услужливо подсказала ответ. И он мне очень не понравился. Ведь лорд мог попытаться добиться того, чтобы меня признали потерявшей разум в результате падения с лестницы. И тогда меня ждала бы незавидная участь. Дом для душевнобольных. А состояние леди Дианы осталось бы в лапах Пембруков.

— Ваши высказывания довольно резки, — растянул губы в улыбке лорд. — Но я буду снисходителен, учитывая ваше недавнее падение и тот вред, который был вам нанесён.

— Вашим сыном, — улыбнулась и я, понимая, что догадка была абсолютно верна. — Давайте уж говорить прямо. И для вас это отличная возможность избавиться от меня, получив всё моё состояние. Но нет. Я требую ювенала моего отца, и поверенного моего деда, герцога Барливара. Запретить этот вызов вы не можете, даже слуги в этом доме получают жалование с моих счетов. Надеюсь, мне не придётся долго ждать.

— Стоит ли беспокоить… — лорд заметно смутился и попытался меня отговорить.

— Стоит, — в который раз перебила его я. — Вы зря надеетесь на некоторую отчуждённость в отношениях между домом герцога и моей матерью, а значит и мной. Когда речь пойдёт о здоровье и жизни одной из герцогского рода, о распрях никто и не вспомнит. А я внучка герцога, одного из ленд-лордов. Вы же всего лишь разорившийся граф.

— Диана, дорогая, это всего-навсего недоразумение! К чему выносить всё это за порог? — показывал чудеса изворотливости граф.

— Недоразумение? С мне показалось, что это попытка убийства. Ведь кто-то же эту девицу впустил? И ваш сын не кинулся останавливать её или спасать меня, — сложила руки на груди я, понимая, что этот раунд за мной.

— А вот это ложь! — к моему удивлению искренне возмутился граф. — Именно Генрих спас вас если не от смерти и потери разума, то от неподвижного существования до конца дней точно. Он заставил вызвать лекарей, он не позволил вас поднимать, пока не наложили фиксирующий артефакт. И кстати, именно он применил редкую технику разделения дыхания.

— Что? — удивилась я, пытаясь сообразить о чём речь.

— Сам удивлён, — развёл руками граф. — Честно говоря, не знал о такой и не предполагал, что Генрих ею владеет. Но он блестяще окончил академию высших ювеналов, видимо там и научился. А медикусы подтвердили, что это позволило вам выжить. Вы должны быть благодарны мужу.

— Я благодарна, — улыбнулась я. — Но я была бы ещё больше благодарна, если бы мой муж не приводил в дом, где живу я, своих любовниц, сталкивающих меня с лестницы.

— Но Генрих был почти смертельно ранен, выжил чудом! Вы буквально на днях чуть не овдовели! — не оценил моих претензий граф.

— И ваш сын решил сравнять счёт? — усмехнулась я. — Получается, что мы квиты.

Глава 39

На некоторое время меня оставили в покое. Приходил лекарь, ещё раз навестил старый граф. Но разговаривал и держал себя совсем иначе. От какой-то угодливости в его тоне хотелось скривиться и вымыть руки. Особенно на фоне расспросов служанок за дверью, обрывки которых я слышала. Графа очень интересовало, не замечают ли девушки каких-то изменений в моём поведении, манере держаться, может забыла о чём-то.

Лорд Генрих навестить жену не пожелал. Всё свободное время он проводил в зале для фехтования и на площадке в саду, созданной специально для этих целей. После полученного ранения он навёрстывал всё то, что упустил за время лечения и восстанавливал форму.

Окна моей спальни выходили в сад, и я видела тот край площадки, где лорд изволил подтягиваться и отжиматься. И конечно платья служанок, что мелькали среди только появляющейся листвы. Девицы с удивительной настойчивостью находили себе занятия поблизости от площадки для занятий. Посмотреть им было на что. Лорд был высок, хорошо сложен и явно не пренебрегал физическими нагрузками.

Огненно рыжая грива была стянута в тугой хвост, руки от самых плеч покрыты замысловатым рисунком. Почему-то в памяти Дианы это всегда вызывало насмешку.

Я и сейчас опустила лицо, пряча улыбку. Вспомнила, как приехали с Генкой на каникулы домой. И как местные девчонки шли гулять в наш конец улицы, чтобы подглядеть за подтягивающимся на самодельной перекладине Генкой.

— Как всегда насмехаетесь, леди Диана, — произнёс старый граф.

— А вы снова без предупреждения, граф. Зато лично убедились, что я ничуть не изменилась, и осталась такой же как и была до падения. Можете больше не утруждать себя расспросами прислуги. А то с этими вашими допросами чашки чая не дождёшься, — я чуть махнула рукой, показывая своё раздражение.

— Кто… — возмутился было граф, а потом тоже махнул рукой. — Не важно. Просто… Неужели вам чужда даже благодарность? Ведь это мой младший сын спас вашу репутацию, женившись на вас.

— Репутацию, которую уничтожил ваш старший сын, — напомнила я.

— С женской репутацией есть такая проблема, думать о ней должна леди. И спросят, и осудят за не теми руками сорванный плод тоже леди. Для лорда же… Небольшая остринка никогда не мешала. — Вполне по человечески пояснил граф Пембрук. — Генрих был влюблён в вас. И хотя слухи о вас и брате сильно его ранили, он без колебаний пришёл вам на помощь. По юношеской глупости он пытался стать для вас тем самым, идеальным. Даже вон, нашёл озара, который нанёс ему вязь призыва на руки, в которую верили наши предки ещё когда и половины королевств, объединившихся в империю, не существовало. Желание стать тем, кого вы действительно признали бы своим мужем превратило его в игрока и скандально известного дуэлянта. От Генриха Пембрука с блеском окончившего академию мало что осталось за время вашего брака. Но тем не менее, всё также не задумываясь, он спас и вашу жизнь, и ваше здоровье. Вам не кажется, что вы слишком многим обязаны Генриху?

— Не додумался бы ваш якобы влюблённый Генрих принимать в этом доме любовниц, — напомнила я.

— Глупости! Дурная девица пришла высказать свою благодарность, что сын всё-таки вступился за её честь. Можно подумать, что было за что вступаться! — фыркнул граф. — Она не пробыла в этом доме и трёх минут, и большую часть от времени своего визита потратила на то, чтобы подняться по нашей замечательной лестнице.

— О! А я смотрю, лорд Генрих просто притягивает к себе всех желающих кого-нибудь отблагодарить, — смеясь показала я в окно, где одна из служанок поспешила подать соскочившему с перекладины лорду полотенце.

Видно запутавшись в длинных юбках форменного платья или споткнувшись она упала, а лорд подал ей руку и помог подняться. Теперь девица что-то торопливо ему говорила и даже издали было видно, что она взволнована, а лорд слушает её со снисходительной усмешкой.

— Вот видите, граф. Мне с моей благодарностью за спасение, на которой вы настаиваете, придётся встать в длинную очередь. А я не настолько люблю общество вообще, и общество с подобным общим интересом в частности. — Веселилась я.

Старый граф заметно разозлился и вылетел из моей комнаты, громко хлопнув дверьми.

С каждой минутой я всё больше убеждалась, что решение распрощаться с близкими и знающими Диану людьми было абсолютно верным и единственным выходом. Вот только я не представляла, каким образом это сделать с минимальными потерями и не загоняя саму себя в ещё большую ловушку.

Решение мне подсказали посетившие меня ювенал отца Дианы и поверенный её деда.

— Ситуация такова, что я не могу и далее оставаться в этом доме. Мало того, что я уверена, что все уже знают о случившемся, — объясняла я своё желание ювеналам. — Так ещё и граф явно старался собрать основания для того, чтобы объявить меня потерявшей разум и память. Он активно расспрашивает служанок, слишком настойчиво предлагает мне своё общество, постоянно давит на то, что я якобы все на свете обязана его сыну. Даже попытался меня обмануть, объявив себя близким другом моего отца.