"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Петров Олег Георгиевич. Страница 24

Четкой фразой ведущая прервала спор гостей между собой и объявила первый альтернативный сценарий, которым стала блокада Еревана и отказ турок от рейда на Дилижан. Маниакальная жажда генерала Кемаля покончить с древней столицей Армении заставила его отказаться от уже утвержденного трезвого тактического плана. Соблазн оказался слишком велик, но в результате почти десяток турецких бригад сгорели вместе с техникой в страшных затяжных уличных боях. Эти силы могли бы очень пригодиться на севере, чтобы взять под контроль перевалы и закрепиться там, отрезав подходящие к защитникам подкрепления. Задержка почти в неделю, огромные потери, бессмысленный обстрел миллионного города и в итоге потеря темпа, вот чем пожертвовал Кемаль и в итоге, как показало моделирование, проиграл. Иджеван, Паравакар, Акстафа, Ноемберян - нет числа «дорогам жизни», по которым, несмотря ни на что, осажденным доставлялось оружие, медикаменты и продукты. Армяне, русские, грузины, курды, попавшие в турецкие «котлы», продолжали сражаться, отвоевывая самое драгоценное. Дни и часы. Москве это отвоеванное огромной кровью время было необходимо, как воздух. Посреди дальневосточного кризиса с широкомасштабной войной на море, свободных войск на юге просто не было. Оголять другие участки границы в первые же часы нападения нельзя, поэтому пришлось ждать, когда турки втянутся по-настоящему.

Моделирование показало ошибку генерала Кемаля в мельчайших подробностях и подтвердило, что фактически, эта авантюра со штурмом города стоила турецкому командующему победы. Те, кто постарше, вспомнили «пятидневную войну» 2008 года и нелепые попытки тогдашнего грузинского воинства с наскока взять Цхинвал, из-за чего было упущено драгоценное время, погублено множество людей и техники и упущена возможность быстрой победы. Это был единственный шанс добиться успеха. А когда на поле боя появились сходу вступившие в бой тактические группы 58-й армии, для грузин все закончилось очень быстро.

Хоть турки оказались намного более страшным противником, но огромный Ереван оказался им не по зубам. Ввязавшись в уличные бои, турки фатально потеряли темп и дали Москве возможность отреагировать до того, как стало слишком поздно хоть кого-то спасать.

Первый неприятный сюрприз агрессор получил на восьмой день, когда четверка МиГ-31, прикрываемая помехами, «сняла» с неба американский АВАКС прямо над Инджирлыком. На вопли американцев отреагировали, отведя флот на лишнюю сотню миль от берегов Японии, оставив янки наедине с их проблемами. Потом начались единичные пуски крылатых ракет с Черного моря и с Каспия, создавшие перебои в работе аэродромов, что немедленно сказывалось на эффективности турецкой авиации.

В Москве еще немного выждали и сняли часть войск с западного направления, для пущего эффекта погрозив самым «одаренным» соседям ядерной дубинкой. Поэтому, еще одним сюрпризом для турок вскоре стала массовая переброска войск через порт Поти с дальнейшей доставкой в Армению по железной дороге. Десантные корабли неслись к Новороссийску и возвращались обратно, до отказа набитые техникой и людьми, которые, высадившись на твердую землю, пока не вступали в бой.

Накал страстей так вырос, что адмирал Дорман почти невольно оказался в самой гуще спорящих зрителей. Он попытался проникнуть в глубину мысли турецкого командующего в тот момент, когда еще только замаячили первые признаки будущих проблем. В этой ситуации генерал Кемаль принял, казалось бы, самое оптимальное решение. Он попытался блокировать побережье силами довольно многочисленного турецкого флота. Но здесь его ждала засада в виде необходимости держать под контролем еще и Средиземноморье, где греки тоже были начеку. Зрители и участники проголосовали примерно так же. Повинуясь импульсу, Дорман в последний момент пробился к консоли и поспешно ввел свой сценарий, неодобрительно встреченный зрителями цепочками красных огней. Но программа всегда беспристрастна, и результат вычислений поразил всех.

В реальности, турки так и не смогли прервать линии снабжения, развернутые под прикрытием русской береговой авиации, нарвавшись на удивительно плотную и эффективную работу подводных лодок, которых у русских на черноморском театре неожиданно оказалось целых девять штук, хотя на тот момент только пять считались боеготовыми. Три или четыре дежуривших в Средиземном море лодки, успели пройти Проливы до того, как их оседлал турецкий флот! Вот в чем главный фактор неудачи для талантливого турецкого генерала, хорошо воевавшего на суше, но не сумевшего вовремя среагировать на море.

Дорман сам удивился, насколько его простая и естественная с точки зрения морского офицера поправка изменила ход войны. Блокировать проливы до начала операции, любой ценой воспрепятствовать переброске сил! Ведь эти лодки и обеспечивший прорыв эскорт из состава средиземноморской эскадры, наследника советской 5-й ОПЭСК, несли не только торпеды, но и крылатые и противокорабельные ракеты. Перерезанный кратчайший путь снабжения десанта означал бы дополнительные дни и даже недели для накопления группировки. В реальной истории несколько турецких попыток отбомбиться по высадившимся войскам полностью сорвали «Торы», доставленные в Поти чуть ли не в первых рейсах. Если бы этой линии снабжения не было, то войска нечем было бы прикрывать с воздуха! В таком случае, потери десанта еще до соприкосновения в противником могли стать невосполнимыми, а успех деблокирования Армении сомнительным. Но всего этого не случилось. На близлежащие грузинские аэродромы, бесцеремонно очищенные от гражданских лиц, уже прибыла армейская авиация из Ейска, Новороссийска и Буденновска. Спустя пять дней пятидесятитысячная группировка пришла в движение.

Дорман понял, что сильно вымотался и, отступив в дальние ряды, забрался на полупустую боковую трибуну, чтобы присесть и немного перевести дух. Давно он не испытывал такого стресса и переживаний, и это с его-то жизненным опытом! Что же чувствуют простые зрители?! Он по-настоящему, искренне переживал за этих парней из десанта, в основном из России и Белоруссии. Им предстояло с двух основных направлений нанести сходящиеся удары, отрезающие группировку Кемаля от равнины. Может быть, в нем говорила симпатия к христианам, более близким к европейской культуре? С другой стороны, среди десантников были и татары, и чеченцы, и многие другие, кого не упрекнешь в нелюбви к исламу.

Зрители попытались изменить время начала операции по деблокированию, но программа была непреклонна, момент выбран практически идеально. Для более ранней атаки не хватало сил, а тянуть дальше никак нельзя. Остававшиеся на территории Армении очаги сопротивления держались из последних сил, и с каждым часом их оставалось все меньше.

И тогда перешли к рассмотрению последнего сценария, а фактически, генерального сражения той войны, развернувшегося на равнине Карс. Мог ли Кемаль изменить ее исход? Разумеется, мог, но только спешно отступив, причем, не дожидаясь прибытия основных сил русских. Но разве могли воины Аллаха пойти на такое? С мотивацией и дисциплиной у них все в порядке, техника исправна, горючего и боеприпасов вполне хватает. И битва все-таки произошла, и итог стал для турок плачевным.

Перед началом наступления Дальняя авиация и Черноморский флот, истратив две с половиной сотни крылатых ракет, за пять часов прекратили всякое шевеление на турецких аэродромах. На Инджирлык решили не скупиться и истратили несколько «Искандеров». Без поддержки с воздуха армии вторжения быстро поплохело, особенно когда в дело вступила русская фронтовая авиация. Из средств ПВО работать могли только ПЗРК и комплексы непосредственного прикрытия поля боя, остальное безнадежно утонуло в помехах. Русские давили всеми силами со своей стороны, а заокеанские «доброжелатели» отвечали с турецкой, устроив во всей округе радиоэлектронный апокалипсис. Перебои со связью и электропитанием отмечались даже в тысячах километров от места действия, но вялые протесты утонули в грохоте взрывов.

Кемаль постарался извлечь из этой катастрофической ситуации максимум возможного, но было уже слишком поздно. Поняв, что остановить рассекающий удар не удалось, он оттянул войска не к югу, а к северу, к горам Армении, где больше шансов продержаться, и где действие русской авиации все еще затруднено. Но это уже агония, и выиграв немного времени, турецкий командующий потерял всякую возможность выйти из схватки, сохранив остатки армии. Последний месяц он с огрызками своей единственной оставшейся бригады яростно удерживал юго-восточные пригороды Еревана, пока не нашел свою смерть в густо засеянном бомбами парке Джрвеж.