"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Петров Олег Георгиевич. Страница 34

- Филиппу Георгиевичу пришла в голову идея, - начал было Матвей, но под строгим взглядом шефа слегка осекся. - В общем, этот медный кабель с обмоткой из железно-никелевого сплава действует так же, как матрица из ферритовых колец, являясь, по сути, тем же самым. Поперек идут медные шины с маленькими постоянными магнитами. Все это запаяно в полимерную ленту и позволяет наращивать объем памяти, просто добавляя новые слои. А самое главное…

- Можно параллельно считывать данные с кабеля на одной шине! - воскликнул Старос, в волнении прервав доклад инженера. - Вы не представляете, как это все упростит!

- А вы нам объясните, насколько сильно, - мягко потребовал Устинов, не привыкший к таким абстракциям. - Памяти можно будет поставить больше?

- Это само собой, - ответил Старос, - но и все остальное станет легче, намного компактнее. Уберутся провода запрета, меньше служебной логики. Увеличится скорость доступа к памяти. Это прорыв!

Старос ничуть не преувеличил. Любой инженер-электронщик конца 60-х или начала 70-х годов без труда узнал бы в этом устройстве модуль памяти на основе твистор-кабеля, изобретение гениального Эндрю Бобека из Bell Labs. Но здесь и сейчас это его, Староса, идея, которую он совершенно неожиданно предложил проверить Гуревичу и его ассистенту Шендеровичу, чем вогнал молодых специалистов в полнейший ступор. Идея столь проста, что даже удивительно, что еще много лет она никому не пришла в голову.

Для самого Староса проблема возникла лишь в самом источнике его «озарения». Его рациональный американский ум, еще не успевший пропитаться русской бесшабашностью и фатализмом, просто отказывался верить в вещие сны как источник вдохновения. Но, потом, спустя три бессонных ночи, усталая и небритая парочка инженеров представила ему вполне рабочий образец. И лишь тогда он, наконец, поверил.

- Ну что же, поздравлю вас, Филипп Георгиевич, - искренне улыбнулся Шокин после минутной паузы, - Вы и ваши сотрудники прекрасно потрудились. Но, как вы понимаете, все еще впереди. Вот товарищи Королев и Устинов это люди заинтересованные, но не будем забывать и про народное хозяйство в целом. Значит, так! - он сделал знак, и один из сопровождающих отдал ему в руки пухлую папку.

Шокин достал первый лист, положил на ближайший стол и размашисто подписал постановление Министерства о создании на базе лаборатории нового КБ с совсем другим бюджетом и возможностями и переводу в подчинение новому институту - НИИРЭ. Согласно этой бумаге, новоиспеченному КБ-2 предстоит переезд в левое крыло огромного здания на пересечении Московского и Ленинградского проспектов, что само по себе стало шоком для нынешних обитателей скромного заводского чердака. (в реальности случилось на год позже - прим.авт.)

Продолжая свою неожиданную прогулку, Старос усмехнулся, вспоминая, как Шокин, подобно фокуснику, доставал и подписывал одну бумагу за другой. Указ о создании Госкомитета по электронике, указ о включении в цепочку кооперации Ленинградского Ферритового Завода (ЛФЗ), завода «Прогресс» и других, указ об изменении штатов и окладов, и многое другое. Неплохое шоу, пусть и заранее подготовленное. Но зато теперь все присутствующие до конца жизни будут знать, что стали свидетелями рождения целой эпохи в советской и мировой радиоэлектронике!

Но как же странно думать в этих новых терминах, взявшихся непонятно откуда! Называть двоичный разряд «битом», конечно, удобно, и для англоязычного человека даже вполне логично. Но почему восемь разрядов это «байт»? Загадка. Однако, словечко прижилось, и «старосята» (так реально называли сотрудников Староса - прим.авт.) теперь вовсю щеголяют «байтами», «килобайтами», и пока остающимися в мечтах «мегабайтами».

При гостях, впрочем, никто не решился употребить новые термины, но в самом конце встречи загадочный человек с фамилией Королев вдруг спросил, сколько памяти отведено под команды и сколько под данные. На это Старос ответил, что поскольку «новая» память намного проще и технологичнее, то решено пойти дальше и вовсе не разделять адресное пространство команд и данных» То есть, будет доступно примерно 32 тысячи слов, 16-разрядных. Разумеется, часть памяти с базовыми управляющими программами будет закрыта для записи.

- Шестьдесят четыре килобайта это серьезно, - пробормотал Королев знакомые слова, шокировав Староса до глубины души. Он даже немного замешкался, но Берг его выручил.

- Мы не всегда можем обойтись только выводом управляющих сигналов или распечаткой на бумаге. Мы хотим поставить один или несколько рядов. семисегментных индикаторов. - Сделав паузу, он важно добавил: - Такое еще никто не делал, но прототип высоковольтного устройства у нас уже есть. И поскольку мы сильно сэкономим в схемах памяти, то думаю, проблем не будет.

Это он, конечно, поспешил, подумал про себя Филипп Георгиевич, вспомнив огромные россыпи дискретных элементов, которые еще предстоит собрать в единое целое. Хотя, в последнее время он узнал много нового о построении подобных схем. Так много, что его сотрудники просто диву даются, откуда у их шефа берутся такие озарения, да в таком количестве. Впрочем, все эти идеи моментально подхватываются его жадными до новинок сотрудниками, препарируются и, как вскоре выяснялось, неплохо работают на практике. А поскольку практика в их деле единственный критерий истины, авторитет самого Староса растет не по дням, а по часам.

Во время демонстрации работающего прототипа арифметического устройства Старос не преминул порадовать Шокина известием о том, что нашелся неплохой способ пустить в дело огромные залежи нискочастотных германиевых триодов (слово «транзистор» получило распространение только в 60-е - прим.авт.), наработанных промышленностью. Новые решения открывают массу возможностей и содержат в себе несколько принципиальных прорывов в технологии проектирования подобных схем.

Королев спросил про массу готового изделия, хотя бы приблизительно, и Старос назвал максимум, пятьдесят килограммов. Возможно, удастся снизить до тридцати.

- Ну что, Сергей Павлович, - иронично спросил Устинов. - Влезет этот «чудо-ящик» в ваше изделие?

- А куда он денется, Дмитрий Федорович, - довольно ответил Королев, поглаживая железный бок прототипа. - Если в наше изделие влезет, то в ваше и подавно. Вам-то в один конец.

Вот тут-то Старос и понял, что за изделие имеется в виду, и что за человек этот Королев. Давно ходят слухи о реальных «отцах» советских ракет, и тут вдруг такие гости! Наверняка, это один из главных ракетных начальников, если не самый главный.

- А сроки? - Королев снова стал серьезен.

- До нашей реорганизации я бы сказал, что год, - осторожно начал Старос, тщательно выбирая слова. - Но если мы получим все эти опытные производства и штат, то 5-6 месяцев. Но это только до первого экземпляра, полностью работающего.

- Годится, - сказал Королев. - Я зашлю к вам группу, будем оформлять техзадание. Но мне необходимы ваши гарантии по весу и габаритам. И по срокам, разумеется, тоже.

Старос кивнул, и озвучил еще одну идею:

- Мы можем предоставить вам электрические и… интерфейсные спецификации через месяц. Если смежники не подведут. Месяца через три-четыре можем сделать прототип для испытаний, но он будет тяжелее и больше.

- Уж мы за смежниками проследим, - веско усмехнулся Шокин. - Эти дела у нас на таком контроле, что даже страшно сказать.

- От нас тоже группа приедет, только немного позже, где-то через полтора месяца, - добавил Устинов. - Посмотрим, что вы нам предложите. И от флотских ждите гостей.

Вспоминая этот разговор, Филипп Георгиевич Старос сделал круг и снова вышел к проходной. Немного потоптался, зябко переминаясь с ноги на ногу, и пошел обратно к воротам. Показав пропуск на вахте, пробрался на знакомую лестницу и поднялся на чердак. Сегодня редкий день, когда никто не задерживается на работе, ведь он сам велел всем разойтись и выспаться перед предстоящим переездом. Так что, сейчас он стоит посреди полутемной лаборатории в одиночестве и размышляет. Совсем скоро он сам и его «старосята» покинут этот тесный, но ставший таким уютным чердак.