Бывшие. Между нами города (СИ) - Феллер Софья. Страница 15

— Спасибо тебе за чудесный день, Огонёчек, — благодарю его, поднимая бокал. — Это первое свидание даже лучше, чем прошлое.

— Тебе спасибо, Чертовка, что согласилась повторить, — тепло улыбается Стас.

Мы приступаем к моим любимым спагетти. Это настолько вкусно, что я даже не отвлекаюсь на разговоры. Стас с довольным видом наблюдает за мной, наполняет наши бокалы ещё раз.

— Ты просто прирождённый шеф-повар, любимый, — делаю ему комплимент, аккуратно кладя свою руку поверх его.

— Мне просто есть для кого стараться, Лина.

Взгляд Стаса направлен мне в глаза. По чертовщинке во взгляде понимаю, что он что-то задумал. Перехватываю инициативу. Кончиком пальцев под столом крайне медленно веду вдоль его ноги. Когда приближаюсь к бедру, замечаю, как его зрачки расширяются, занимая почти всю радужку. Соблазнительно улыбаюсь. Наблюдаю его реакцию, когда кончики пальцев достигают краешка джинсов ровно по центру, а ступня прижимается ниже, чуть усиливая давление.

Кадык Стаса дёргается, а сам он шипит, содрогаясь всем телом. Он перехватывает мою ступню, не давая убрать её.

— Чертовка, ты что творишь? Давай немного потанцуем?

Он выходит из-за стола, берёт меня за руку и вытягивает в центр комнаты. Там есть достаточно места для того, чтобы немного покружиться вдвоём.

Я кладу руки ему на плечи, а он обнимает меня за талию. Положив голову ему на грудь, я на какое-то время замираю. Медленно покачиваемся, вслушиваясь в красивую мелодию.

Но надолго терпения Стаса не хватает, и он начинает неспешно скользить руками по моей спине. Приятные ощущения блуждают вслед за его прикосновениями. Учитывая, сколько мы дразнили друг друга в течение дня, я ещё неплохо держусь. Хотя тлеющие угольки в моём животе с каждым его движением разгораются все ярче, грозя устроить настоящий пожар.

В конце песни я утаскиваю Стаса на ковёр. Очень предусмотрительно обустроенное место — усмехаюсь про себя. Мы устраиваемся на подушках поудобнее.

— Хочешь что-нибудь, фрукты или конфету? — любезно предлагает Огонёк.

— Виноград, пожалуйста.

Оторвав виноградину от ветки, Стас подносит её к моему рту. Я забираю виноград, нарочно накрывая кончик пальца губами, обвожу его языком.

Беру ягоду и кормлю Стаса. Он поддерживает мою игру, игриво кусая мой палец. Электрический импульс прошивает меня насквозь.

— Ещё, — прошу сразу же, как съедаю, заметно севшим голосом.

Повторяю свой фокус. Вижу, как ему всё сложнее становится сдерживать себя и продолжать нашу игру. Но я уже тоже на грани.

Ложусь спиной на подушки. Стас накрывает меня сверху своим телом, вовлекая в страстный поцелуй. Мои руки прижаты его руками. Его бёдра вжимают меня в ковёр с такой силой, что я практически обездвижена. И эта невозможность пошевелиться сводит меня с ума, усиливает все ощущения.

Стас переключается на мою шею, то прикусывая кожу, то зализывая её. Его лёгкая щетина, которая появилась за день, слегка царапает, вызывая стаи мурашек.

Не в силах больше сдерживаться, начинаю постанывать от каждого его движения. Внизу всё горит огнём.

Видимо, Стас тоже подошёл к грани, потому что он вдруг прервался и начал раздеваться. Скинув всю одежду, он приподнял меня и начал шарить по спине в поисках застёжки платья. Его руки так дрожат, что он чертыхается, и в итоге просто задирает платье снизу до талии.

Стянув с меня всё снизу, одним движением переворачивает меня на живот, подкладывая под мои бёдра две подушки. С едва слышным рычанием мнёт мои ягодицы, после чего одним резким толчком оказывается внутри.

Я вскрикиваю от сильных ощущений, которые охватывают меня. С каждым его движением стону и кричу, совсем не заботясь о том, услышат ли нас соседи. Удовольствие становится всё сильнее, пока я не замираю в немом крике и не начинаю конвульсивно сокращаться, ловя свой оргазм. Стас догоняет меня почти сразу.

Он прижимает меня к себе, терпеливо пережидая, пока меня перестанет трясти. Я не могу прийти в себя ещё около пяти минут.

Мы засыпаем в обнимку. А утром я собираюсь возвращаться домой. Время, отведённое на поездку, закончилось.

— Пока, любимый, — целую его нежно. — Напиши мне, пожалуй, в этот раз, когда уже будешь садиться в машину, чтобы наверняка, без сюрпризов, — беру с него обещание.

Я сажусь в вагон поезда и машу ему рукой, пока он не исчезает из виду вместе с перроном. Отчего-то мне становится так грустно, что я ловлю одинокую слезинку на своей щеке.

“Мира, встречай, заеду к тебе завтра с новостями”, — пишу подруге сообщение.

Глава 24

Лина

Вернувшись домой, погружаюсь первым делом в рабочую рутину. С поезда еду сразу на завод. У нас горят сроки по проекту новой системы очистки сточных вод. Если вовремя не сдадим, комиссия урежет бюджет на реализацию. А мы и так в него еле вписываемся. Поэтому в течение дня нет и минутки на то, чтобы думать о Стасе.

Но рабочий день в итоге заканчивается, и я возвращаюсь в свою маленькую квартирку. Я начала снимать её сразу, как папа полностью восстановился и даже вернулся в строй на наш нефтеперерабатывающий завод. Такой вот вызов самостоятельной взрослой жизни.

Здесь, в тишине и темноте, я вдруг начинаю обдумывать то, на что старательно закрывала глаза как минимум двое прошедших суток. И так мне становится не по себе, я чувствую себя совершенно запутавшейся. Единственный человек, кому я могу доверить всех своих тараканов, не боясь осуждения — моя любимая подруга Мирослава Самарина.

Поэтому я звоню ей и сообщаю, что буду у неё в течение получаса. Мира совсем не удивляется, что я еду к ней сегодня, хотя договаривались мы на завтра.

Мируська встречает меня крепкими объятиями и звонким чмоком в щеку.

— Ну что, блудная подруга, проходи, устраивайся поудобнее.

Я усаживаюсь на своё любимое место на диванчике в кухне. Передо мной тут же появляется большая чашка моего любимого мятного чая. Подруга усаживается напротив с кружкой кофе, несмотря на довольно позднее время. Она выжидающе смотрит на меня, но не торопит. Ждёт, когда я соберусь с мыслями и сама начну.

— Мир, у меня сейчас такой раздрай. Я не понимаю, что я должна делать в сложившейся ситуации, — начинаю я издалека.

— Ты хочешь совет? — понимающе кивает Мира.

Она всегда понимала меня с полуслова. Вот и сейчас проявляет чудеса эмпатии.

— Да, мне бы пригодился твой взгляд со стороны. Вот что бы ты делала, если бы твой парень был настолько популярен, что его осаждали фанатки?

— Ммм, мне нужны подробности, что именно тебя смущает? Боишься повторения прошлой ситуации?

— Боюсь, что на этот раз ситуация куда хуже. Меня пугает разнообразие выдумок этих девушек. И я так остро на это реагирую, ты даже не представляешь как.

Я рассказываю Мире обо всём, что произошло в выходные.

— И помимо этой сумасшедшей, есть ведь ещё целые сотни, может даже тысячи, кто ежедневно строчит им в соцсети. Всю ту неделю, что он был дома у бабушки, его телефон буквально разрывался. Есть ещё те, кто постоянно подходят за автографами, фото. Я, оказывается, жуткая собственница. Ревную его так, что хочется лично повырывать патлы каждой из них, — горько усмехаюсь. — Но ведь это путь в никуда.

— Детка, а ты обсуждала это с ним?

— Нет, ты что, — делаю большие глаза. — Я не хочу его беспокоить такой темой. Да и мы, можно сказать, в самом начале, строим всё заново. И я сейчас должна прийти и вывалить ему кучу претензий? Как это будет выглядеть?

— Думаю, что нормально это будет. Ты только представь, что вы встречаетесь дальше. И ты ревнуешь не день, не два, месяцы. Как тебе будет дальше с этим?

— Я не знаю, не знаю. Я так боюсь всё испортить, своей ревностью, в том числе — всхлипываю. — Мир, я так люблю его, боюсь потерять снова. Я думала, что не смогу его простить. Но он вернулся, и у нас снова всё как раньше, даже лучше, — я вдруг краснею, вспоминая подробности прошедшей ночи.