Вершина счастья - Кэмп Кэндис. Страница 74

Мередит осталась благодарна Девлину за быструю и действенную организацию приготовлений к похоронам. Оказывается, так приятно переложить груз и ответственность на кого-то другого и иметь возможность не быть сильной и стойкой.

Они с Лидией сидели наверху в общей комнате, иногда вместе плакали и утешали друг друга, иногда, обливаясь слезами, вспоминали Дэниэла. Укутавшись от холода, Мередит совершила несколько прогулок, давая свежему воздуху прояснить туман и мрак у нее в голове. Конечно, приходилось принимать участие в необходимом бодрствовании у тела покойного и приеме гостей, которые приезжали, чтобы выразить соболезнования.

Хотя их аристократические соседи частенько смотрели на Харли свысока, он был влиятельнейшим человеком в округе, одним из богатейших плантаторов и самым удачливым в сделках с торговцами как в Лондоне, так и в колониях. Многие время от времени обращались к нему за советом или даже заемом, чтобы продержаться до следующего урожая. Дэниэла также любили в соседнем городке, Гринуоке, ибо в нем совсем отсутствовала надменность, так присущая другим плантаторам. Он оставался неизменно вежлив с представителями средних и низших классов, поэтому торговые и рабочие люди тоже отдавали ему дань уважения, заходя в боковую дверь со шляпой в руках. Мередит приходилось выслушивать слова соболезнований, и она была благодарна Джереми за то, что он постоянно находился рядом с ней. Мередит устало пожимала руку за рукой и предлагала закуски с общего стола.

Девлин взял на себя большую часть любезностей, непринужденно беседуя е гостями, всегда вежливый и знающий что сказать в тот или иной момент разговора.

После целого дня таких светских церемоний Дэниэла похоронили на кладбище Уитни, которое лежало к северо-востоку от дома, на высоком холме у реки. На короткую службу, проводимую англиканским священником, прибыло много народу. Даже пришли ее кузены Уитни. Мередит поняла по сжатым губам Галена, что он совершенно против похорон Харли на этом кладбище. Но она рассудила: оскорбительно хоронить хозяина «Мшистой заводи» около церкви, тем более вдали от любимой им Анны.

Позже, уже в доме, к Мередит подошла Алтея, чтобы сочувственно пожать руку и выразить свое соболезнование. Она предложила постоянно навещать друг друга.

Мередит вяло улыбнулась. Алтея — настоящий друг. Вслед за сестрой подошел Гален. Его глаза многозначительно поблескивали.

— Я очень сожалею, кузина, — произнес он, но Мередит поняла, что кузен Уитни имел в виду не смерть ее отчима. Его взгляд скользнул мимо нее к Девлину, и до нее сразу же дошло: Гален больше сожалеет о «недостойном» браке, чем об уходе в мир иной человека, которого он не любил.

— Да, мне очень будет недоставать Дэниэла, — твердо ответила Мередит, вызывающе посмотрев кузену в глаза. Он, похоже, совсем не ожидал такой реакции. — Харли был для меня прекрасньщ отчимом и спас «Мшистую заводь» от разорения. Думаю, всем нам, Уитни, есть за что благодарить его, — продолжила она. Девлин, стоящий рядом, обнял ее за плечи. Его рука оказалась такой теплой и надежной, что подействовала успокаивающе. «Слава Богу, что я не вышла за Галена», — неожиданно для самой себя подумала Мередит. Эта мысль поразила ее, но еще раз повторив эту фразу, она осознала, насколько это верно. Дэниэл оказался прав: в ней много эмоций и чувств, которые никогда бы не удовлетворились кузеном. У них общая наследственность, схожие вкусы в области литературы и музыки, и детство, проведенное в компании друг друга. Но все это — недостаточная основа для брака и для настоящей любви.

Мередит взглянула на мужа и тепло улыбнулась. Она любит Джереми. Странно, но понимание этого пришло внезапно и окончательно. Его быстрая улыбка, красивое лицо, любовное мастерство — все волновало ее до самых кончиков пальцев. Мередит любила быть с ним и чувствовала одиночество, когда Девлин уезжал на поля. Он смешил ее и превращал разговор в удовольствие. Джереми помогал Мередит, всегда находился рядом и утешал, если в этом возникала необходимость. Именно эти качества она ценила в своем муже. Девлин тот, кого Мередит любит по-настоящему. Единственная проблема в том, что хотя она и полюбила его, он, по ее мнению, не отвечает взаимностью.

ГЛАВА 20

На следующий день после похорон из Гринуока приехал поверенный Дэниэла, Александр Картер, чтобы огласить завещание. Это был седовласый, серьезный человек, который любил обставлять чтение подобных документов помпой и официальностью. Поэтому он собрал в гостиной Мередит, Джереми и Лидию, чинно рассадил в креслах и развернул бумаги с величайшей осторожностью и какой-то едва уловимой заботливостью. К несчастью для него, этот спектакль не произвел никакого впечатления на Мередит и миссис Чандлер, которые почти не смотрели на стряпчего, уставшие и эмоционально измотанные всеми скорбными заботами. Только Джереми посмотрел на этот «цирк» насмешливо-серьезно, чем вызвал ответную полуулыбочку мистера Картера.

Доверенный прочистил горло и начал читать Документ звучным, хорошо поставленным голосом. Поскольку он сам писал завещание, то напичкал его правовыми фразами и длинными непонятными словами, которые слушатели не могли сразу понять. Однако мистер Картер был счастлив разъяснить содержание и закончил свое священнодействие следующим образом:

— Короче говоря, оставив миссис Чандлер вышеперечисленное имущество и значительную, хотя и не чрезмерную, сумму денег, мистер Харли завещал оставшееся богатство и плантацию вам, мисс Уитни… э… миссис Девлин. Он также отпустил на волю — так сказать, освободил от рабства — определенное число домашних слуг, а именно: Поля, мажордома, Далей, повариху и Джозефа, своего лакея. Итак… Я душеприказчик имения. У вас есть ко мне вопросы?

Таковых ни у кого не оказалось, поэтому, выпив предложенного ему теплого питья, мистер Картер уехал обратно в город.

Девлин на минуту задумался и повернулся к, Мередит.

— Насчет освобождения тех трех невольников… Это распространено?

— Да. Достаточно часто надежный, преданный раб освобождается после смерти своего хозяина.

— И что они теперь будут делать? Она пожала плечами.

— Могут покинуть плантацию, если, конечно, захотят, могут поехать в Чарлстон и наняться на работу в другое поместье. Кстати, в Чарлстоне живет несколько освобожденных негров… Однако сомневаюсь, что они уедут. Все родились здесь, на плантации, сейчас эти люди занимают довольно высокое положение в доме… Мы с ними не резки или без меры требовательны. Сомневаюсь, что им будет лучше жить где-то в другом месте. Я стану платить этой троице жалование, у них на руках будут документы, подтверждающие их свободу, чтобы никто не смог продать их…

— Интересно, — Глаза Девлина сузились. — Большой ущерб для плантации — ведь теряется ее основное имущество, — невольники — а не доходы.

— Конечно. Придется сделать небольшие перестановки в графе «Прибыли» из-за выплаты жалованья, но это не столь существенно.

Джереми знал, что Мередит абсолютно права, ибо слуги в имении его отца и в поместьях других представителей знати получали мизерные суммы за свой труд.

— Понятно. Кажется, они будут счастливы.

— О, да. Дэниэл оставил им величайший из даров.

— Что ж… Он дал его и мне тоже.

Девлин подумал об аннулированном документе о наемной службе, лежащем на комоде наверху.

Мередит улыбнулась ему, вновь ослепленная его красивым лицом. С тех пор, как она осознала свою любовь, многое изменилось в ее жизни. Мередит стала ощущать свои чувства; находясь рядом с Джереми, она замечала, что сердце начинает прямо-таки подпрыгивать в груди, а кровь — бурлить в жилах; душа наполнялась тихой радостью, лишь только он входил в комнату. Поэтому сейчас Мередит явственно испытывала жгучую тревогу, что Девлин устанет от нее и вернется в постель к Лидии, и сожалела о своей безответной любви. В конце концов, он ведь женился на ней, чтобы получить свободу и огромную плантацию. Она не может его винить. Мередит сделала бы все, что угодно, лишь бы избавиться от рабства. И совершила бы много, только бы сохранить «Мшистую заводь». Но понимание всего этого совсем не облегчало приступов боли, не уменьшало меры колючего страха. Мередит хотела бы, — о, больше всего на свете! — чтобы обретенная любовь получила настоящий отклик в сердце Джереми.