Вершина счастья - Кэмп Кэндис. Страница 93

Внезапно на лестнице раздались звуки тяжелых шагов, и Мередит вздрогнула, но тут же заставила себя расслабиться: не хотелось, чтобы Бетси догадалась о страхе. Дверь заперта, с ней служанка. Нет причины бояться. Она услышала приближающееся и усиливающееся звяканье металла и сосредоточилась на нем, словно от этого зависела ее жизнь. Что могло издавать такой звук? Наконец Мередит с облегчением поняла — это стук кольца на руке, сжимающей металлические перила. Сегодня на Джереми был золотой перстень с сапфиром цвета его глаз. Почему она заметила эту деталь? С какой стати вспомнила о ней? Мередит знала об этом не больше, чем то, почему так важно для нее распознать сей звук. Скорее всего, потому, что такие вещи делают жизнь нормальной, приемлемой и предохраняют от безумной скачки и скольжения по чужому незнакомому пути. Значит, она неспособна рационально мыслить и понять. Мир вполне нормален. Джереми не пытался убить ее. Эта страшная ошибка, которая скоро разъяснится. Мередит крепко стиснула руки, прислушиваясь к его шагам и звяканью кольца.

Внезапно оно стало угрожающим. Настойчивым. Ближе, все ближе… «Почему Джереми хватается за перила? Он… пьян? Безумно пьян», — подумала Мередит.

Бетси продолжала расчесывать ей волосы, словно ничего не происходило там за дверью. Но Мередит чувствовала в себе все нарастающее напряжение. Наконец шаги стихли, и ручка повернулась.

Она так подскочила, что щетка в руках Бетси вонзилась ей в голову. «Слава Богу, дверь заперта». — мелькнуло в ее сознании. Служанка обернулась на звук, затем вопросительно взглянула на госпожу. Мередит покачала головой, и девушка нахмурилась.Неожиданно дверь сотряслась от мощного удара. Один, два, три раза.

— Мередит! — взревел Девлин. — Проклятие! Открой! Немедленно открой!

От резкого грохота обе женщины вздрогнули. Мередит облизала губы, а Бетси нервно взглянула на нее, округлив глаза. Стук не повторился, и она стала приходить в себя с каким-то непонятным разочарованием.

Дверь с треском распахнулась, не выдержав удара ноги Девлина, и он заполнил проем, огромный и подавляющий. Глаза Джереми мерцали полуночной синевой, лицо пылало. Мередит ясно увидела вздувающиеся мускулы рук и ног. Камзол отсутствовал, а рукава рубашки он коротко закатал. Золотистые волоски, покрывающие руки, поблескивали в свете свечи. Вены под ними напряглись, словно натянутые струны. Его резкое и тяжелое дыхание ворвалось в уши Мередит.

— Проклятие! Больше никогда не смей закрываться от меня! — голос звучал низко и устрашающе.

Она проглотила подступивший к горлу ком, призывая на помощь последние остатки храбрости. Ей нужно сейчас столкнуться с ним лицом к лицу — или пропала.

— Перестань. Ты пьян. Не ставь себя в глупое положение перед слугами.

Его глаза на мгновение метнулись к Бетси.

— Ты права — я пьян. А еще я хозяин в этом доме, и ты — моя женщина. Слишком долго делали из меня дурака… Но с меня довольно. — В голосе не прозвучало ни капельки упрека, лишь спокойная решимость. Мередит задрожала. Он повернулся к Бетси и дернул головой в сторону двери. — Выйди.

Служанка шагнула ближе к своей госпоже, подняв щетку дрожащей рукой. «Хозяин пьян и безумен. Я не могу оставить ее с ним наедине, — молнией пронеслось в голове девушки, — хотя мне самой ужасно страшно. Интересно, услышит ли Неб, если закричать?» Губы Девлина скривились не то презрительно, не то насмешливо — Мередит не разобрала. Он бросил на жену красноречивый взгляд, словно кричавший: «Это дело касается только нас двоих».

Мередит хотелось схватиться за юбку Бетси и умолять ее не уходить, но она не имела права подвергать девушку возможной опасности. Со странной покорностью, даже несмотря на страх, Мередит осознала, что должна — просто обязана! — посмотреть в лицо собственной судьбе.

— Все в порядке, Бетси. Возвращайся в свою хижину.

— Но, мисс…

— Все в порядке, — ее голос звучал довольно твердо и почти не дрожал. Служанка с сомнением перевела взгляд с Мередит на ее мужа, застывшего в дверях. — Я справлюсь сама.

Закусив губу, Бетси проскочила мимо Джереми. Ей не хотелось оставлять свою хозяйку даже на секунду, но зато теперь у нее есть возможность привести Неба. Он единственный, кто может справиться с Девлином.

Джереми закрыл за девушкой дверь и прислонился к косяку, скрестив руки на груди и ощупывая взглядом тело Мередит. Веки отяжелели и с трудом размыкались. Она поднялась, попятившись к трюмо и судорожно пытаясь вспомнить, что из лежащего на нем можно использовать в качестве оружия. Впрочем, это смешно. Джереми слишком силен. Он быстро отберет любой предмет. Единственное, чем Мередит могла бороться, это разумные доводы.

— Дорогой… — Она силилась сохранить голос совершенно спокойным. — Подумай. Ты не можешь так поступать. Узнают слуги…

— Плевать мне на слуг, — хрипло отозвался он, почти теряя разум от желания.

Тонкая рубашка Мередит открывала ее тело, словно затянутое в дымку ткани, намекая на гладкие линии ног, темные круги сосков. Он едва мог говорить и даже думать, потому что кровь бешено пульсировала в висках, а дыхание своим хрипом заполняло все свободное пространство комнаты. Стиснув руки, Девлин стал надвигаться на нее.

Мередит судорожно вздохнула, незаметно отступая, а потом не выдержала и побежала. На спасение надежды не было, но она не контролировала себя. Джереми нагнал ее в два шага. Железной рукой он схватил ее за запястье и швырнул на кровать. Мередит тут же откатилась, пытаясь подняться, но Девлин толкнул ее обратно. Она дико брыкалась и размахивала руками. Он придавил ей ноги весом своего тела и захватил оба запястья одной рукой, силой заводя их за голову. Его дыхание резало слух, лицо горело. Сердце Мередит зашлось от ужаса, когда Джереми поднес свою огромную ладонь к ее горлу. Но он резко остановился, нырнув рукой в низкий вырез рубашки, и рванул тонкий материал. Сорочка с треском порвалась. Его глаза засверкали еще ярче, с губ сорвался голодный животный стон. Мередит уставилась на него, онемев от страха, не в силах понять, что он делает.

Лицо Девлина надвигалось все ближе и ближе, его рот встретился с ее губами, язык просунулся сквозь барьер зубов, и она ощутила вкус вина. Кожа Джереми стала влажной и горячей, и запах пота, одеколона и еще чего-то восхитительного, принадлежащего только ему, проник ей в ноздри.

Желание смешалось со страхом, перевешивая последний, и Мередит снова начала воспринимать окружающий мир. Наконец она поняла, что Девлин пытается овладеть ею, а не убить — и облегченно обмякла. Ее губы начали отвечать на его поцелуи, Мередит дернула руками, желая освободить их, чтобы обнять мужа.

Джереми оторвался от нее с полувсхлипом-полустоном.

— О, Боже!

Пошатываясь, он подошел к окну, обхватил живот руками и скорчился, словно от боли. Его горячее лицо прислонилось к холодному стеклу.

— О, Мередит, прости меня, — голос мужа звучал настолько низко и надломленно, что она с трудом понимала слова. — Господи! Я чуть не изнасиловал тебя… Прости… Прости! Я так хотел тебя, подумал… Подумал, она моя, моя жена… Я могу взять ее, если захочу… Боже, я собирался взять тебя силой! Мне было абсолютно безразлично, что ты не хочешь меня и сопротивляешься… — Девлин глубоко и судорожно вздохнул. — Я хочу тебя столь сильно, что иногда начинает казаться — умру от желания. — Он резко засмеялся. — А ты ненавидишь меня… Это какая-то насмешка. Ты презираешь меня и любишь Галена… Ты совсем не хочешь меня. Единственный способ вкусить твоей сладости — взять тебя силой… Боже, Мередит, Лучше бы ты вновь бросила меня под плеть Джексона, чем так мучить!

Мередит, охваченная неподдельным изумлением, села на кровати. Слезы подступили к глазам, и волна любви, удивления и сочувствия захлестнула все ее существо.

— О, Джереми, я не люблю Галена.

Она встала, совершенно не думая ни о смелости, ни о прежних страхах, и подошла к нему. Прижавшись всем телом к его спине, Мередит пробежала пальцами вниз от выступающих ключиц через ребра и мускулистую стену живота, погладив твердые, выступающие кости таза и закончив на бедрах. От ее прикосновения все тело Девлина конвульсивно содрогнулось, и стон сдавил горло.