Жнец - "РуНикс". Страница 51

Морана замерла, держа щетку во рту. Раскрасневшиеся карие глаза округлились за стеклами очков, когда ей на ум пришел еще один вариант. Существует ли хоть малейшая вероятность, что Тристан принимал участие в этом плане? Последние несколько дней он вел себя странно и невозмутимо отреагировал на произошедшее в клубе. Но почему он скрыл это от нее?

Она сплюнула и ударила себя ладонью по лбу, когда ее осенило.

Марони и все обитатели особняка видели, как она вышла из машины. Морана была убита горем, плакала и хваталась за руку Тристана, пока он вел ее до дома. То была искренняя боль, потому что она в самом деле верила, что Данте умер.

Закончив умываться, Морана босиком спустилась по лестнице и бросилась к ноутбуку. Мозг лихорадочно соображал, собирая фрагменты воедино. Возможно, она в корне не права, но все же это маловероятно. Если Данте жив, как она считала, то он исчез неспроста, и Морана готова была поставить все свои сбережения на то, что Тристану об этом известно. Они не посвятили ее в дело только потому, что реакция Мораны должна была выглядеть искренней для посторонних глаз.

Отчаянно надеясь, что она права, Морана запустила систему, скрыла свой адрес и зашла в даркнет. Ввела «клан тенебры + пожар», нажала на кнопку ввода и столкнулась с лавиной новостей.

Перешла по первой же ссылке и просмотрела статью.

В череде событий, потрясших весь преступный мир, Данте Марони, старший сын Ищейки Марони, погиб в ужасном пожаре, разразившемся в одном из клубов Клана в складском районе…

Вернувшись к результатам, Морана прокрутила другие новостные ссылки, снова и снова натыкаясь на одну и ту же историю, пока ее внимание не привлекла ссылка внизу страницы.

Под таким заголовком шла свежая запись в блоге, скорее напоминавшая теорию заговора, и Морана нажала на ссылку, чувствуя, как подскакивает сердце.

Мой отец много лет служил солдатом в Клане Тенебры, пока не скончался. Насколько вам известно, интерес к мафии я унаследовал от него. И хотя я так и не пошел по его стопам, потому как сам я ботаник, меня всегда интересовал Альянс и его распад.

Скажите мне вот что: если в команде состоят три равноправных участника и двое из них – короли, то кто же тогда третий?

Мы предполагаем, что много лет существовал Альянс между Тенеброй и Шэдоу-Портом.

Но отец говорил мне, что в сделке был третий участник. Возможно ли, что Альянс распался из-за того, что тот вышел из соглашения? Если он был настолько важен, то кто он такой? Очередной глава другой мафиозной семьи?

Скажу вам, что рассказывал мне отец: этот человек заботился об обоих королях и прятал их секреты. Вот почему они скрывали его личность.

Что думаете? Такое возможно? Поделитесь мнениями в комментариях.

Морана смотрела на пост, а сердце лихорадочно колотилось в груди.

Три партнера.

Если их было трое, один из которых Лоренцо Марони, а второй – ее отец, то кто же третий?

Она подобралась слишком близко. Знала, что разгадка уже на расстоянии вытянутой руки, чуяла нутром.

Все это оказалось как-то связано: коды, пропавшие девочки, Альянс.

И третий человек являлся ключом к разгадке.

Морана лежала в постели в трусиках и футболке Тристана и смотрела в потолок в свете прикроватной лампы, когда дверь вдруг открылась и в комнату вошел Тристан. При виде его измученного, испачканного сажей лица ее сердце замерло.

Он остановил на ней взгляд, увидел, что она не спит, и кивком головы указал в сторону ванной.

Морана встала, нахмурившись:

– Мне нужно…

Он приложил палец к ее губам, кивнул в сторону ванной, а затем начал раздеваться и бросать одежду в корзину в углу. Морана была вовсе не против его наготы, но время казалось ей неподходящим для этого.

– Я не могу сейчас говорить, – ровно произнес он и пошел в ванную, жестом велев ей идти за ним.

Не говоря больше ни слова, Морана поспешила следом, закрыла за собой дверь и увидела, что Тристан уже стоит под струями воды. Он взглянул на нее, остановившуюся возле раковины, и пальцем поманил подойти ближе.

Чертовски озадаченная Морана разделась и встала перед ним под теплые потоки воды, пытаясь прочесть что-то в его голубых глазах. Он наклонился, прижался губами к ее уху и тихо заговорил:

– В доме установлены жучки.

Округлив глаза, Морана вцепилась в его скользкие бицепсы:

– О чем ты?

– Я только что узнал, – сказал он. – Нужно будет проверить, нет ли их в спальне, но до тех пор я не хочу рисковать и говорить там.

Морана молча выдавила в ладони немного шампуня и потерла их друг о друга, чтобы вспенить, пока ждала от Тристана продолжения. Он сел на мраморную скамью в душевой, чтобы ей не пришлось вставать на цыпочки, и его голова оказалась на уровне ее шеи. Втирая шампунь ему в волосы, Морана гадала, проявлял ли к нему кто-нибудь когда-то подобную заботу.

Тристан закрыл глаза, как только она впилась пальцами в его кожу, и шумно выдохнул.

– Данте жив.

– Я знаю.

Голубые глаза сосредоточились на ней. Морана улыбнулась:

– Как только я успокоилась, оказалось несложно об этом догадаться. Вы пропадали где-то несколько дней. И я понимаю, почему не сказали мне, как бы неприятно это ни было. Вы хотели, чтобы моя реакция вышла правдоподобной.

Он долго смотрел на нее с явным восхищением в глазах:

– Черт.

Морана погладила его по голове, водя ногтями по коже:

– Я в курсе, что мой ум тебя возбуждает.

– Так и есть.

– Но в следующий раз расскажи мне, – серьезно попросила она. – Я покажу актерскую игру, достойную премии «Оскар», но больше не выкидывай таких номеров.

Он кивнул:

– Это была не моя идея. Данте решил сделать именно так.

Что ж, от этого признания ей и впрямь стало намного легче. Тристан молча поднялся и смыл шампунь.

Морана наконец-то сумела как следует рассмотреть его татуировки. На левой лопатке виднелось изображение волка, воющего на луну, выполненное с поразительной точностью каждого штриха. Морана провела пальцем по татуировке, и у нее сжалось сердце, едва поняла, что та олицетворяет.

Луна.

Она обошла его кругом, встала перед ним и, прислонившись спиной к стенке, позволила себе изучить остальные его шрамы и татуировки. На правом бицепсе была отметина от пули, пробившей посередине изображение черепа. По левому боку вдоль пресса тянулась надпись.

И тогда закончится ночь.

Морана провела пальцами по фразе, задержав их на длинном шраме над твердыми мышцами. Продвигаясь к его левой грудной мышце, она увидела прямо над сердцем символ, значения которого не знала. Прикоснулась к нему пальцами и обратила на Тристана вопросительный взгляд.

– Однажды, – прошептал он, и в этом слове таилось столь многое, что у нее перехватило дыхание.

Морана сглотнула и задала вопрос, ответ на который боялась услышать:

– А если этот день никогда не настанет?

Он помотал головой, разбрызгивая воду:

– Настанет. Каким бы ни был ответ, я его выясню.

Морана не знала, как продолжать этот разговор, а потому пока решила его оставить. Она тоже хотела найти ответы и ради него, и ради себя. Но что если ответ окажется не таким, как он надеялся? Сумеет ли он справиться? Сможет ли жить дальше?

От этой мысли у нее заныло в груди.

– Я вижу сомнение в твоих глазах, – тихо сказал Тристан. – Но я уверен, точно уверен, что она жива.

Морана почувствовала, как по щеке стекает слеза, смешиваясь с водой:

– Значит, мы найдем ее.

Тристан смотрел на нее долгое мгновение, а потом неспешно прильнул к ее губам. Нежно, мягко и так ласково, что у нее сжалось сердце.