Юсупов. Серое Братство (СИ) - "Гоблин - MeXXanik". Страница 12

Говорили мы негромко, но все же Лидия обернулась, наверняка уловив недовольный тон моего голоса.

— Мы уже почти пришли, — сообщила она, словно извиняясь.

Затем бросила осторожный взгляд на стрелка, но тут же отвернулась

Кабинет оказался на втором этаже шестого корпуса. Помещение было разделено на две комнаты. Первой была просторная приемная со столом, за которым, скорее всего, должна была сидеть Лидия.

Я же прошел к двери, на которой была закреплена табличка «Лекарь-душеправ Юсупов В. М». Усмехнулся, невольно отметив, что от практиканта до лекаря, пусть и под контролем куратора, которого мне назначат, я вырос за несколько месяцев. Потянул на себя створку и вошел в помещение.

Свежий белый халат уже висел на вешалке. На рукаве красовалась нашивка фонда с логотипом в виде двух ладоней, которые бережно держали сердце. Я помедлил, а потом уверенно снял пиджак и надел поверх рубашки халат. Тот оказался мне впору. Вдевая пуговицы в разрезы, я заметил вышивку на кармане в виде моих инициалов.

Кабинет с панорамным окном был просторным. Больше, чем тот, в котором я принимал пациентов Дельвига. Причем массивного стола для приема не было. Было два удобных кресла, которые стояли друг напротив друга. Между ним расположился низкий чайный столик. У стены напротив входа высились шкафы со стеклянными дверцами, в которых, очевидно, я должен был оставлять папки с данными пациентов. А из окна открывался прекрасный вид на парк. Я в очередной раз поразился тому, с каким размахом подошли к организации комплекса. Сюда переместили высокие деревья, которые тут наверняка никогда не росли. Сочная трава и аккуратные кустарники создавали красивый фон для дорожек, выложенных светлым камнем, и кованых лавок, который тянулись вдоль этих самых дорожек.

Я прошел на середину помещения. Обернулся. Лидия и Муромцева стояли в приемной. Коля же застыл у входа в кабинет, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь войти. Его сопровождающий маячил где-то за спиной коллеги. И глядя на раскрасневшегося дружинника, я постарался придать лицу благостное выражение. Потому что в память отчего-то пришли сказки про вампиров, которые не могут войти в помещение без приглашения.

— Проходи, — произнёс я и указал на одно из кресел. — Присаживайся.

Словно послушный зомби, парень выполнил мои просьбы. И я сделал знак Лидии, чтобы та закрыла дверь. Муромцева тревожно нахмурилась, но ничего не сказала. Но я заметил, как она переместилась к столику для ожидающих, который был совсем рядом со входом.

Дверь закрылась, и я сел в кресло напротив дружинника. Дружелюбно улыбнулся и активировал «астрального двойника», который возник рядом с Колей.

— Меня зовут Василий Михайлович Юсупов, — начал я. — Лекарь-душеправ. Несколько минут назад ты испытал сильный шок после того, как обезвредил одного из опасных пациентов. Это нормально. Ты ведь впервые лишил жизни, да?

Парень кивнул. И «астральный двойник» подтвердил, что дружинник говорит правду. Ни одно из немногих темных пятен не отреагировали. Да и новых, которые появились бы, вздумай парень солгать, не проступили.

— Так вот, Коля, — продолжил я, усиливая голос энергией. — Если бы ты этого не сделал, могли бы пострадать другие люди. Много мирных подданных империи.

— Почему? — глядя на меня, уточнил дружинник.

— Потому что вокруг были безоружные лекари и их помощники. Совершенно неспособные защитить себя, — спокойно ответил я. — И пациент мог бы застрелить еще кого-то. А если учесть, что пули были усилены способностями льда, они могли разорваться в толпе на осколки. И тогда жертв было бы еще больше.

Парень судорожно кивнул. И я терпеливо продолжил:

— Ты сделал все правильно. Спасал мирных людей, которые могли пострадать. Минимизировал жертвы. Так что тебе не в чем себя винить.

Боковым зданием заметил, как серое пятно «астрального двойника» начало медленно поддаваться, уменьшаясь в размерах.

— Но он же не стрелял. Я просто увидел, как он убил одного из дружинников, который хотел его нейтрализовать, и бросился за ним.

Значит, жертв безумца было две. И одного из дружинников пациент убил на глазах Коли.

— А когда на углу здания был, то увидел, что он стреляет. Ну я и сделал так, как учили.

Мы оказались в темноте. Коля не замечал этого. Он обхватил голову руками и медленно раскачивался.

— Я убил…

— Тяжело отнять жизнь, — произнес я. — Тяжело решиться, если оружие направлено не на тебя, а на других. Вот на себя ответственность и отобрать жизнь. Но в твоем случае либо бы погиб пациент, либо другие, ни в чем неповинные люди. Ты смотрел старый мультик про медведя, который хотел украсть у пчел мед?

Коля словно очнулся и с удивлением посмотрел на меня. Затем медленно кивнул, и я продолжил:

— Вот он там сказал одну хорошую фразу: «Если ты выстрелишь, шарик испортится. Но если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я.» И если бы ты не выстрелил — испортился бы я, потому, что был ближе всего к убийце. А затем мой секретарь. И мой помощник. Две девушки, которые сейчас сидят в приемной. Так что выходит, ты нас спас. Мы трое, возможно, обязаны тебе жизнями.

— По инструкции я должен был нейтрализовать его, — произнес парень, словно повторял заученную фразу.

Я послал ему мысленный образ смущенной Лидии и Виктории. Точно понимал, что лучше в его памяти останутся лица живых, чем мертвых.

— Ты не мог этого сделать наверняка, — спокойно проговорил я. — Ты мог попробовать. Но если бы у тебя не получилось — во время стрельбы тот человеку бы сильно разозлился. А злость заставляет силу циркулировать быстрее. И вырабатываться больше. Так что ты действовал наверняка.

Парень на несколько мгновений задумался, а затем вздохнул:

— Наверное, вы правы, мастер Юсупов. Я не мог так рисковать.

— Ты поступил правильно. И оказался на своем месте. Именно благодаря таким людям, как ты простые подданные империи могут спасть спокойно.

— Вы говорите так, словно я герой, — смутился Коля.

— На самом деле герои не носят корон и над их головами не светятся нимбы, — проговорил я уверенно. — Есть люди, которые делают свою работу. Как ты или я. Мы должны быть героями для тех, кто от нас зависит. У тебя сегодня был шанс сбежать или проявить слабость. И ты не сделал этого. Ты проявил силу.

Парен приосанился, и лицо его посуровело.

— Тебе пришлось забрать жизнь опасного человека.

— Он был опасен, вы правы, — кивнул Коля и вдруг содрогнулся. — Я видел его глаза… Он бы не остановился.

— И ты помешал ему сотворить большее зло, — тихо заключил я.

Мы вновь оказались в кабинете. Парень откинулся на спинку кресла и смотрел мимо меня в окно. Его брови больше не сходились у переносицы, губы расслабились. Но несмотря на это Коля неожиданно показался чуть старше своих лет. Словно он что-то понял.

Я испытал удовлетворение, отметив, что серое пятно заметно уменьшилось и поблекло. Совсем убрать его я, увы, не мог. Этот поступок должен был остаться на душе парня, но теперь он хотя бы не будет его беспокоить.

— Я всегда хотел служить родине, — вдруг сказал он. — Хотел, чтобы родители мной гордились.

— Думаю, что вы делаете все, чтобы так и было, — предположил я.

— Я не верил, что смогу сделать то, что сделал там… — он неопределенно пожал плечами. — Злился на себя за то, что если вдруг придется жать на спусковой крючок, я дам слабину.

— Никто из нас не знает, на что способен, пока не придет время это выяснить, — я развел руки в стороны. — Рассказывали, что один полководец, выбирая себе соратников, пугал каждого чудовищем. И тот, кто бледнел, не подходил ему. А мужчины, которые краснели, становились его верными воинами. И неважно, что они вели себя одинаково. Что каждый бросался на чудовище с клинком. Те, кто был бледен — боялись. А те, кто краснел — злились на свой страх. Злость была сильнее страха.

— Спасибо, — сказал дружинник и впервые за все время посмотрел мне в глаза. — Вы помогли мне понять, что я не виноват.