Охотник (СИ) - Романович Роман. Страница 54

— Что-то да знаю. Не, серьёзно, что с тобой? Раньше ты был воином, которого я уважал. Твоя жажда битвы, твоя ярость, твой гнев поражали. А сейчас я не вижу в тебе никакой воли. Только слабость. Будто вынули стержень. Так что же тебя так сломало? Неужто проигрыш этому, как там его, Галахару? Одна оплеуха сделала тебя слабаком? Или дело в другом? Может, Лагерта тебя чему-то не тому учит? Как быть неудачником, которого все пинают? Как раз в драконьем стиле!

Гатс утёр кровь с лица, посмотрел на меня с вызовом.

— В отличие от тебя, у меня есть обязанности, и я не могу шляться месяцами по Колодцу.

— Так дело только в этом? — удивился я. — Полная хрень. Дело не в том, что я набрал новых сил. Дело в том, каким ты стал. Колодец не выдаёт внутренний стержень. Не выдаёт готовность к битве. Где ты это всё потерял, Виктор? Неужели Гатс и правда в тебе настолько сдох, что ты больше не чувствуешь упоения схваткой? И что это за дешёвые отмазки? Почему ты вообще оправдываешься передо мной? Да и как! Обвинил своих жён и детей в собственной слабости! Как по мне, если у тебя есть близкие, то это повод утроить усилия. Стать самым отбитым, злобным и яростным чудовищем, чтобы никакие уроды не могли им навредить. А, я понял… — сделал я вид, что только сейчас догадался. — Теперь ясно. Раньше тобой двигала ненависть и соперничество. Это помогало тебе быть в тонусе. А сейчас ты вкусил сытой жизни. Две жены под боком. Детишки смеются и радуют папашу. Все тебя уважают и боятся дома. Месть… Да не получится уже отомстить. Закончилась эта месть. Вот и сдулся ты. Потерял старые смыслы. Ещё и жены… Не сами они… Но ты ведь бросил Калию, якобы чтобы защитить её. Весь такой серьёзный и брутальный, принимающий решения. А сам пошёл двух девок обрюхатил. Семейным человеком стал. Слушай… — я ускорился и оказался рядом.

Гатс дёрнулся, но я его придержал.

— А может, ты и вовсе тайно ненавидишь своих жён? А может, и того хуже, начинаешь ненавидеть и детей? Ты ведь хотел отправиться странствовать. Уйти за силой. А вместо этого принудительно осел дома. Так, что ли? — Я повернул голову и заглянул ему в глаза. — Да, так и есть…

Гатс дёрнул плечом, скинул мою руку, отошёл.

— Хватит нести эту чушь, — процедил он раздражённо.

— Хотя бы себе не ври, Виктор, — сказал я с презрением. — Или я неправ? Не туда ты зашёл, ох, не туда. Но спасибо. Ты мне наглядно показал, каким жалким можно стать. Винить свою семью в своих неудачах. Тьфу. Позорище. Хорошо, что у твоих детей такой крутой крестный, — усмехнулся я. — Раз отец им пример нормальный дать не сможет, то хоть дядька покажет, что значит жить и что такое хорошая драка.

А вот и развязка. Гатс опустил голову. По его телу начали гулять тёмные языки пламени. Появились черные татуировки на коже. Силу духа сгустилась, давление скакнуло на порядок.

— Достал… Достал… Достал! — прорычал он.

— Да мы только начали, — ответил я, сближаясь и нанося удар в корпус.

Гатс уплотнил там сгустившуюся ауру и отбросил меня, давая понять, что шутки кончаются.

— Как же ты меня бесишь, беловолосый, — сказал Гатс, тяжело роняя слова. — Но как же мне этого не хватало!

Его аура скакнула на новый уровень, и я даже отступил на пару шагов, усмехнувшись. Такой Гатс мне нравился куда больше.

— Неужели ты готов драться всерьёз? — бросил я насмешливо.

— Ты не представляешь насколько, — ответил он, похрустев шеей. — Я покажу тебе, чему научился. Техника короля ада.

«Ещё один любитель выкрикивать название техник», — отметил я машинально, смотря на то, как вокруг Гатса появляется фиолетовый доспех, разрастающийся метров так до пяти в высоту. Давление снова скакнуло, меня начало вбивать в землю, сдавило и сжало, сбивая дыхание.

— Ты готов, беловолосый? — отвёл Гатс сформировавшийся тёмный меч.

— Из уважения к тебе, — прокричал я, перебивая завывания поднявшегося ветра. — Я покажу тебе свои серьёзные удары.

Отведя кулак к боку и назад, я принял боевую стойку. Шутки и правда кончились.

— Пап, ты сильно не расстраивайся, — сказала Тамара с сочувствием.

— С чего это я должен расстраиваться? — машинально спросил Люций, сосредоточившись на том, что происходило в долине.

— О том, что тебя принудительно выпнули на пенсию.

Мария, стоявшая рядом, выписала дочери подзатыльник.

— Зря так Гатс, — заметила Калия. — Чем сильнее бьёшь Спара, тем больше он расходится.

Люций эти слова пропустил мимо ушей. Как и подколку дочери. В долине происходило что-то за гранью. Сначала Спар отпинал Гатса. Это можно было бы принять за акт унижения и доминирования, но Люций имел слишком большой опыт за плечами, чтобы не читать с ходу подоплёку происходящего. Это, скорее, был акт психотерапии. Вполне удачный. Потому что в северянине что-то перемкнуло, и он в один миг вышел на принципиально иной уровень. Люций по привычке раскладывал на составляющие то, что видел. Камень воина, который давал Гатсу броню, парень совместил с камнем тьмы и укрепил с помощью духа. Получилась мощнейшая защита. Единственный минус — громоздкость. По крайней мере, так подумал Люций. Потому что от принципа «чем ты больше, тем медленнее» очень сложно отделаться.

Но это было то самое редкое исключение.

Спар ударил первым. Выдал этот свой удар кулаком, который Люций тихо ненавидел, не собираясь признавать, что может быть что-то лучше меча. Гатс прикрылся щитом и… Выдержал удар, как ни странно. Его отбросило на несколько метров, но что это такое в сравнении с тем, что вложенная мощь, которая обогнула северянина, вспахала землю на добрую сотню шагов за ним? Спар чуть промедлил, не выдал серию ударов, но Гатсу, кажется, такие поблажки и не были нужны. На приличной скорости он почти мгновенно ушёл в сторону и рубанул мечом.

Мечом тьмы метров так в десять длиной.

Спар ответил ударом на удар, две силы столкнулись, и Люция качнуло. Не от ударов, а от последствий. Между двумя бойцами вспучило землю, подняло камни, а воздушная волна добралась до зрителей. А ведь Калия поставила щиты, которые задрожали…

— Лихо они, — хмыкнула Тамара. — Смотри, Калия, какого мужика упустила.

— Ты уверена, что она упустила хорошего мужика? — ласково спросила Гроза, и Тамара озадаченно хмыкнула ещё разок.

Калия же сделала вид, что не слышит.

Тем временем два противника осознали свою ошибку. «Ну, не то чтобы ошибку», — поправил себя мысленно Люций. Сила удара есть следствие усилий, направленных в конкретную точку. Чем больше усилия сконцентрированы и чем меньше точка, тем сильнее выходит удар. То, что они так легко меняют ландшафт, выглядит круто, конечно. Впечатляющее. Но масштабные разрушения лишь говорят о том, что они много сил расходуют впустую, красуясь.

И всё же стоило признать, что сейчас дрались два талантливейших бойца. Люций мог сколько угодно ненавидеть северян, но чужую силу он всегда признавал и уважал.

А Гатс вот именно что демонстрировал чудовищную силу. По скорости он уступал Спару. Но тот был чертовски быстр. Быстрее Люция и Марии, да и Такена тоже. Поэтому «немного уступал» означало, что Гатс дрался на уровне легендарной троицы. Это при том, что броня у него была по-настоящему крепкая, многосоставная, отлично гасящая атаки Спара.

— Обороты-то всё набирают и набирают, — сказала задумчиво Гроза.

Люций поиграл желваками, чувствуя, что его и правда отправили на пенсию. А ведь это был не серьёзный бой. Всего лишь так, дружеская потасовка. Или нет? В какой-то момент эта парочка снова разошлась. Выверенные удары превратились в яростную рубку.

Гатс отлетел в гору, образовал среди деревьев просеку, но успел подловить Спара, который прыгнул сверху. Северянин выстрелил тонким копьём тьмы и, как ни странно, попал, пробив атаку ладонью. Пробил настолько точечно, что вокруг Гатса образовался новый отпечаток, а самого северянина не задело. Спара же откинуло назад, в гору на другой стороне.

— Бум-бум-бум, — передразнила Тамара, от возбуждения чуть ли не подпрыгивая на месте.