(не)случайная невеста для проклятого мага (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна. Страница 35

Перед дверью кабинета настоятельницы сестра Эбби остановилась.

— Я пойду, у меня сегодня еще занятие в приюте. — Она подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Лерна. — Я буде молиться за вас, — пообещала она.

И вместо того, чтобы ответить, что он не нуждается в ее молитвах, он кивнул.

— Заезжай почаще, егоза.

— Обещаю, сестра Эбби.

И когда она скрылась в коридоре, Вивьен не выдержала.

— О чем вы разговаривали? Обо мне?

Но Лерн вместо ответа размашисто постучал в дверь. И почти сразу же раздался ответ настоятельницы.

— Хватит мяться у дверей, заходите уже!

И не взирая на испортившееся настроение Лерн подумал, что вновь ошибся и вместо приветливой настоятельницы его ожидала встреча с прототипом настоятеля храма небесных супругов, который обвенчал его с Вивьен.

Но вот супруга, не испытывая ни малейшего страха, распахнула дверь, забыв о правилах этикета.

Он вздохнул, но не стал делать ей замечание, а зашел следом.

Да, настоятельница оказалась очень худощавой женщиной совершенно крохотного роста. Выглядела она довольно моложаво, хотя ей было уже далеко за шестьдесят лет.

Одеяние у нее было таким же, как и у сестер, вот только на ней было надето еще серебряное массивное ожерелье, на котором прямо по центру висел ключ. Лерн не мог вспомнить, что означал символ ключа. Впрочем, сейчас это было и неважно.

— Ваша светлость... Вивьен...

Лерн и в этот раз не стал склонять голову в поклоне, как и не стал обращаться к женщине сестра-настоятельница, остановившись на нейтральном миледи, как требовали светские традиции.

— Давненько никто не обращался ко мне миледи, — усмехнулась она и окинула герцога пронзительным взглядом. — Как покинула я столицу в двадцать лет, так поди и стала для всех сестрой.

— Вы никогда не рассказывали, что приехали сюда из столицы, — заметила Вивьен.

Настоятельница жестом пригласила гостей присесть, после чего поставила на стол дымящийся чайник. А также бутылку красного вина.

— Я уже больше сорока лет как покинула столицу. Хотя, конечно, я никогда и не скрывала, что родилась там. Вино, милорд? С наших собственных виноградников. Сами собираем и даже сами изготовляем бутылки.

— Не откажусь.

— А тебе Вивьен чай?

— А я пожалуй тоже присоединюсь к вам, — осмелев, ответила Вивьен.

Настоятельница улыбнулась, после чего помимо еще одного бокала поставила на стол нарезку из разных сортов сыра.

— Тоже собственного производства, — с гордостью заметила она.

И Лерн через несколько минут признал, что и вино, и сыры в обители делали высочайшего уровня.

— В ваших погребах должно быть такое вино, ваш д... родственник каждый год заказывал у нас несколько ящиков.

Он вскинул взгляд после оговорки настоятельницы. Вот только, судя по всему, оговорка не была случайной. И он подумал о том, что то, кем он приходился бывшему хозяину замка на утесе, знали в Браде уже многие. И это был только вопрос времени, когда эта информация дойдет и до Вивьен. Лерн нахмурился, ведь после терзаний этой ночью он принял решение воздержаться от правды.

— А мы вам с подарками, — улыбнулась Вивьен, после чего протянула кулек с конфетами.

— Из лавки уважаемого Эгиса?

— Да, ему теперь помогает внучка в лавке... Его светлость утверждает, что ее место в столице, так как она обладает шоколадной магией, — пошутила Вивьен, чтобы разрядить обстановку в кабинете.

— Интересная девочка. И будущее у нее большое, — согласилась настоятельница.

А вот Лерн, вспомнив о своем подарке, как-то усомнился стоит ли преподнести его настоятельнице или нет. И после раздумий он решил оставить его на столе, чтобы уважаемая дама гадала от кого такой презент — от новоиспеченной герцогини или от него.

А вообще разговор вышел занятным. Настоятельница ничего не просила. Не хвалилась она и тем, что еще каких-то несколько лет назад при другой настоятельнице обитель не могла даже закупить необходимые продукты для питания сестер. А теперь обитель владела виноградниками за городом и довольно обширным хозяйством. И вместо того, чтобы тратить средства на украшение и праздную жизнь, настоятельница помогала другим, тому же детскому приюту. А также сестры вели занятия для детей простых людей, обучая их грамоте.

Деятельная леди, думал Лерн, и ужасная сладкоежка. Так как за время беседы кулек с конфетами значительно опустел. А настоятельница даже не замечала, как открывала обвертку за обверткой...

— Интересные дамы, — вынес он уже в карете свой вердикт.

Книгу он все же оставил на столе, когда настоятельница провожала их. Да и их не отпустили с пустыми руками, вручим особое вино и сыр.

— Мне всегда казалось, что у каждой из сестер и даже у настоятельницы есть свои тайны, те, что заставили их уйти в обитель, — задумчиво заметила Вивьен.

— Скорее всего так и было, ведь что-то заставило их отказаться от брака и детей.

— Никто из них никогда не упоминает своего прошлого, будто надев одеяние послушницы, а затем белый наряд сестры, они вычеркнули из речи и памяти свое прошлое.

— Значит, в нем было то, что они желали забыть.

— Это так, но...

Вивьен запнулась.

— Но...

— Обрели ли они здесь счастье? Сестра Эбби всегда приветлива и всем готова помочь, но в ее глазах столько печали, что я не уверена, что она сама счастлива.

— Ну может она искала и не счастье, став сестрой.

— А что?

Он пожал плечами. А потом все же ответил.

— Может она, да и другие, скрывшись за этими стенами, ищут покоя.

Глава 40. Маяк

Ветер развевал платье Вивьен, будто хотел сдернуть его и унести прочь. А затем надувал юбку, оголяя щиколотки и икры. А Вивьен, хохоча, пыталась поймать маленькую шляпку, которая пару раз все же слетала, и теперь приходилось держать ее руками.

На маяк они в прошлую поездку с Лерном так и не добрались, ведь визиты к господину Оберу, в лавку Маргарет Медисон и в обитель заняли гораздо больше времени, нежели они планировали. А Лерн обещал еще сделать ей маленького голема.

Вивьен оборвала смех и посмотрела на герцога, который непоколебимо, как скала, стоял на возвышенности, откуда открывался невероятный вид на море.

В десятках метров от него возвышался маяк. И Вивьен, прикрыв на мгновение глаза, представила герцога в облике пирата или контрабандиста. Нарисованный в мыслях образ ему очень шел.

И теми же мыслями она возвращалась к вчерашнему вечеру, когда она помогала лепить ему голема.

В горле сразу пересохло. И сердце затрепетало как листья редких деревьев на берегу, которые всколыхнул ветер.

Когда герцог позволил ей вчера наиграться глиной, а затем присел позади нее, чтобы показать как правильно месить глину, она позабыла о том как дышать. А уж его объяснения она вообще пропустила мимо ушей. Вместо этого она слушала его голос, чуть прикрыв глаза. А также вздрагивала, когда он наклонялся слишком близко, и она затылком чувствовала его горячее дыхание. Несколько раз ей даже показалось, что его дыхание будто прикосновением обожгло ей кожу, но обернуться и заглянуть в его глаза она не осмелилась. И ее пальцы дрожали, что он конечно заметил, когда он протянул ей небольшой свиток, который надо было спрятать внутрь голема. Она шепнула, не узнав собственного голоса, что за заклятия хранит этот свиток, но он только рассмеялся, заставив ее прикрыть глаза от низкого чуть хрипловатого смеха. Ответа она так и не получила, а свиток дрожащими пальцами все же спрятала внутри голема, после чего они завершили его лепку. И хотя она думала, что после этого маленький магический человечек сразу же оживет, но выяснилось, что требовалось время, чтобы свиток подействовал. Впрочем, это даже обрадовало Вивьен, так как она в конце их кружка лепки мечтала скорее сбежать, чтобы совладать со своими эмоциями и пунцовыми щеками.

И однако же, когда он сообщил сегодня, что экипаж заложен и их ждет путешествие к маяку, она не колебалась ни секунды.