Ида - Григорьева Юлия. Страница 9

Домик смотрителя стоял у самого входа на кладбище, сразу за решеткой с воротами и калиткой. Ведьмака всегда забавляла эта решетка тянувшаяся всего шагов на сто: пятьдесят в одну сторону от ворот, пятьдесят в другую. Возможно, когда-то и хотели огородить весь погост, но почему-то бросили, толком не начав. Зайти можно было с любой стороны, но многие заходили именно там.

Впрочем, Вишу не было дела ни до ограды, ни до заведенного порядка, ни даже до дороги, по которой можно было дойти до смотрителя, заложив изрядный крюк. Как уже было сказано, мертвецов ведьмак не боялся и даже считал страх перед ними несусветной глупостью.

Смотритель тоже теперь не боялся. Поначалу, когда пришел вместо прежнего смотрителя, еще лет пять-шесть назад, он признавался своему «соседу», что к ночи крепко выпивает, чтобы притупить страх. Виш тогда усмехнулся и заверил:

– Пока я здесь, бояться нечего. А если хочешь выпить, то я готов составить тебе компанию… иногда. Так что можешь засыпать спокойно, никто тебя не потревожит.

Вера в силу ведьмака оказалась сильней суеверия, и Костос, так звали смотрителя, почувствовал себя под защитой и быстро обвыкся. Виш тогда соврал. Он не проводил никаких ритуалов для упокоения, не следил за покойниками, он вообще не интересовался кладбищем, просто выбрал это место, чтобы жить в уединении. Но объяснять этого Косту не стал. И уж тем более не захотел читать лекции о ритуалах призыва. В этом не было смысла, и потому ведьмак сказал то, что сказал. Этого хватило.

Что до проверок могил, то смотритель их все-таки делал, для очистки совести, так сказать. Виш понимал, что причиной этому тоже был он. Кост ему доверял, но… проверял. Как-то за стаканчиком настойки смотритель признался, что не опасается, что нежить нагрянет к нему, раз ведьмак обещал ему защиту, но должен хотя бы знать, если тот кого-нибудь поднимет для своих целей.

– Так я смогу защитить тебя, – заверил Виша смотритель. – Ты ко мне с добром, и я к тебе.

Он тоже соврал, это Вишер понимал. Не ради защиты Костос иногда осматривал могилы, а чтобы убедиться, что «сосед» не нарушил слова, и ему по-прежнему нечего опасаться. Ну и заодно знать, чтобы дать отчет своему начальству, то есть донести. А уж кто на самом деле и с какой целью нарушил покой мертвеца, разбираться будут другие. Но ведьмак не обиделся, только усмехнулся и покивал, соглашаясь.

Вспомнив это, Виш и сейчас усмехнулся. «Сосед» его уважал и побаивался, но за неимением кого-то другого сохранял добрые отношения. И потому сегодня, завидев в окошке свет одинокой свечи, ведьмак уверенно приблизился к дому и постучался, не забыв сразу же объявить:

– Это я, Кост.

– Виш! – спустя короткое время воскликнул смотритель.

Подобная заминка случалась всегда, если ведьмак приходил без приглашения. Суеверный страх, конечно, больше не терзал смотрителя, но все-таки он не исчез. И потому на нежданного гостя в темноте он реагировал настороженно.

– Ты чего? – спросил Костос, когда открыл дверь и появился на пороге.

– Да что-то на душе муторно, – покривился ведьмак. – Посидим, поговорим?

– Всегда рад тебе, – расплылся в улыбке смотритель, уже успев заметить котомку. – Настоечка? Моя любимая?

– Да, – усмехнулся Виш и вошел в дом.

– Уважаю я твою настойку, – осклабился Кост. – Как ты ее делаешь? Утром встаешь, будто и не пил. Научи, а, Виш? – всё это он говорил, гремя посудой.

И пока гость располагался за столом, хозяин уже нес закуску и стаканы. Усевшись напротив, он посмотрел на одну бутылку, выставленную на стол, и вопросительно приподнял брови.

– Как обычно, – заверил его ведьмак и на миг достал замороченную бутылку, настойку в которой видел только смотритель. – Чего стол заставлять? Первую выпьем, вторую поставим.

– И то верно, – согласился Костос. – А то будем пялиться не друг на друга, а на бутыли. Настойка хороша в глотке, а не перед глазами, – и он рассмеялся своей шутке.

Виш вежливо хмыкнул и разлил настойку насыщенного бордового цвета в два глиняных стакана. После взял один из них и кивнул смотрителю.

– Пусть на душе будет спокойно, – произнес ведьмак.

– И на погосте, – подмигнул Кост и вновь рассмеялся.

Мужчины выпили. И пока смотритель блаженно поглаживал живот, его гость водил взглядом по сторонам. Добрался до двух толстых книг и вновь поглядел на хозяина дома.

– Как ты тут?

– А как я тут? – Костос пожал плечами. – Народ тут толпами не ходит, так что без суеты. А у тебя какие новости? Ты же знаешь, я редко выбираюсь с кладбища. Снедь мне сестра приносит или племянник. Разное рассказывают, но ты всё ж больше где бываешь.

Теперь плечами пожал ведьмак.

– В Больших тропках был несколько дней назад, сегодня наведался в Малые. И там и там тихо. В городе давно не был, не люблю я туда заходить. Я в лес чаще заглядываю, а там из новостей разве что волк за зайцем погнался да упустил, – он усмехнулся, а Кост рассмеялся и сам потянулся за бутылью.

И они вновь выпили. Разговор ни о чем тек сам собой. Костос заметно пьянел. Уже после третьего стакана голос его зазвучал громче, жесты стали более размашистыми, и он начал вываливать на собутыльника сплетни, которые ему принесла сестра и посетители кладбища. Были среди них и те, где поминался Виш. Как обычно сущая глупость, но смотритель стучал по столу кулаком и заходился от смеха, прерываясь на выкрики:

– Ну дураки же! Я так и сказал – это всё дурь!

А после пятого стакана, когда глаза Коста посоловели, Виш задал вопрос:

– А чужаков у нас часто хоронят?

– Чужаков? – смотритель моргнул и потер лицо ладонью. – Что-то быстро сегодня мы напились. Давно, видать, не сидели.

– Да где же быстро? – удивился Виш. – Уже почти допили первую бутылку, давно с ней сидим.

Он разлил настойку по стаканам, а после провел ладонью по бутыли, где содержимого была еще половина, но Кост увидел, что донышко едва прикрыто. Он расплылся в пьяной ухмылке:

– Вот что значит хороший собеседник. И время, и настойка летят незаметно, – и он вновь рассмеялся.

– Что верно, то верно, – покивал ведьмак. – Так часто хоронят чужаков?

– При мне пару раз было, – ответил смотритель и потянулся за стаканом. – Они там… – он махнул рукой себе за спину, икнул и закончил, – там где-то лежат.

Виш задумался. Направление, которое указывал «сосед», было в стороне более свежих захоронений, а место упокоения Иды находилось совсем в другом месте.

– А чего спросил? – еле ворочая языком, спросил Костос. – Поднять хочешь?

– Я покойников не трогаю, – ответил ведьмак. – Пусть себе лежат, мне до них дела нет.

– Чего тогда?

– Да собирал тут травку веснянку, она как раз в пору вошла, и наткнулся на старые могилы, – пояснил Виш. – Там даже толком на табличках уже не разобрать, что написано. И неухоженные. Значит, не ходит никто. Вот и подумал, что чужаки, скорей всего.

– Да, – Кост уронил голову на грудь, но вновь вскинул и закончил мысль: – Есть такие… – он вздохнул и махнул рукой, – там.

– Ну и пусть себе лежат, – произнес ведьмак. – Лучше выпьем.

– О! – оживился смотритель кладбища.

Он поднес к губам стакан, но часть его содержимого уже текла мимо рта. И когда настойка исчезла в глотке Коста, рука его ослабела, и стакан вывалилась из пальцев. Настойка и хмельные ягоды свое дело сделали. Виш поднялся со своего места и, обойдя стол, подхватил собутыльника под мышки. Тот заворчал, но послушно зашагал к кровати.

Свалив на нее пьяного смотрителя, его гость, вернулся к столу. Остатки настойки Виш вылил в кусты у дома, а после поставил обе бутылки у двери, будто бы их приготовили, чтобы вынести. Затем очистил стол и отправился за книгами. Но кое-что ведьмак уже знал, Ида умерла больше, чем пять лет назад. И если имени ему не попадется, тогда стоило равняться на последнюю дату записи еще до того, как Кост заступил на свой пост по охране покоя мертвых.

Расположившись за столом с книгами, ведьмак придвинул свечу и раскрыл первую. Он пролистал ее всю, но лишь для того, чтобы убедиться – здесь записаны местные жители. Чужих в ней не было. И ошибиться было невозможно, потому что кроме названия деревень и имен покойников, здесь имелись и даты. А они говорили, что данный реестр захоронений был заведен всего четыре года назад и заполнен меньше чем на четверть.