Век железа и пара - Величко Андрей Феликсович. Страница 27

С этими словами я вручил Петру двенадцатикратный бинокль. Он припал к окулярам и вскоре с облегчением выдохнул:

– Точно, крепость строят на этом мысу. Значит, опять все успели переменить. И то верно: на Петрушиной больно уж места мало, да и все оно какое-то открытое.

Мы обогнули мыс, на котором действительно вовсю что-то строилось, и зашли в довольно просторную бухту, по берегу которой и располагался наконец-то найденный город.

На первый взгляд он раза в два уступал Ильинску по численности населения, примерно в те же два раза превосходил его по площади и как минимум в двадцать – по бардаку и грязи. Куда ни посмотри, все было перерыто, завалено досками, камнями и просто мусором. Дороги выделялись на фоне всего остального обилием непролазной полужидкой глины, в которой лично я сразу насчитал четыре застрявшие телеги. Впрочем, их вполне могло быть и больше, потому как с моря было видно не все.

Никакого причала, ясное дело, тут пока не было, так что мы бросили якоря метрах в ста от берега, встав так, чтобы выступающий в море мыс защищал наши корабли от свежего юго-западного ветра. Петр засобирался на берег, причем приглашал с собой и меня, но я отказался:

– Все равно первое время ни тебе, ни строителям будет не до нас. А вот к завтрашнему утру ты уже успеешь выделить нам место для лагеря и для склада продукции, которую мы здесь собираемся оставить. Что именно? В основном оборудование на первое время. Так вот, распорядись насчет леса для постройки, выдели охрану, предупреди всех о статусе австралийцев. Кстати, я тебе уже говорил, но мельком, а сейчас давай-ка расставим точки над «и». Мы пока не имеем возможности выделить своим специалистам охрану, которая гарантированно обеспечит им безопасность. И значит, за тобой выбор. В принципе мы можем никого тут и не оставлять. Просто напишем подробные инструкции, что нужно сделать к следующему нашему появлению, и все. Но, сам понимаешь, вряд ли этого хватит.

– Так ведь решили уже!

– Почти, – покачал я головой. – Окончательное слово за тобой. Понимаешь, Австралийская империя очень ценит своих людей. Всяких, а уж грамотных специалистов – тем более. Поэтому оставить их тут я могу только под твою ответственность. Личную. И не деньгами или чем-нибудь еще, а головой. Так что решай сейчас и здесь, на австралийском корабле, где ты не царь, а просто мой гость. На берегу я тебе такого сказать уже не смогу.

– Сказать не сможешь, а голову снять в случае чего сможешь? – криво усмехнулся Петр.

– Да, это в наших силах. Не моих, а именно в наших. Есть способы и есть люди, владеющие ими. Так что до своего отбытия ты уж, пожалуйста, внеси ясность в этот вопрос.

Раздумья заняли не больше минуты.

– А, где наша не пропадала! Я и так за всю Россию головой отвечаю, случись что – она у меня первого полетит. Согласен. Писать что-нибудь будешь?

– Зачем? Я сказал, ты слышал, мы цену слова друг друга знаем, больше же нам сюда приплетать никого не надо. Значит, как будет готово, о чем я просил, пошли человека на «Чайку». Ну до завтра.

Наши русские гости погрузились в надувную лодку и вскоре были на берегу, где их уже ждала потихоньку увеличивающаяся толпа. Петр первым выпрыгнул из лодки, сделал несколько широких шагов и вляпался правым сапогом в какую-то промоину. Попытался выбраться, но в результате увяз и левым. К нему подскочил Меншиков, бросил себе под ноги валявшуюся рядом доску, взял Петра под локти и выдернул его из грязи.

Тем временем подбежал невысокий разодетый господинчик в парике чуть не до пояса и, размахивая руками, начал что-то возбужденно тараторить. Царь молча смотрел на него сверху вниз, а когда у господинчика случился небольшой перерыв в словоизвержении, поманил его пальцем. Тот подошел на шаг. Петр аккуратно снял с него парик, передал Меншикову, после чего сильнейшим ударом в глаз отправил докладчика в нокаут. Алексашка быстро вытер полученным париком сапоги своего государя, вернул его зашевелившемуся хозяину, и троица прибывших на русскую землю двинулась в сторону единственного в городе деревянного тротуара, огибающего стройку. Решив, что сегодня ничего интересного на берегу уже не будет, я направился в трюм – надо было готовить к выгрузке то, что мы собирались тут оставить.

Курьер от Петра прибыл к обеду следующего дня. К тому времени катамаран был уже собран и спущен на воду. Сегодня на нем предполагалось возить на берег грузы, ну а потом ему предстоял путь на Северский Донец, к месту закладки будущего города, который я не мудрствуя лукаво решил так и назвать Донецком.

Элли уже успела внимательнейшим образом рассмотреть берег в бинокль и со вздохом согласилась – да, пока ей там делать абсолютно нечего. Но царь Петр обещал устроить в нашу честь ассамблею, напомнила она мне. И попросила проследить, чтобы место проведения оной хоть как-то отличалось от свинарника, а риск утонуть в грязи по дороге к нему находился в разумных пределах.

Вообще-то одно время у меня была мысль строить металлургический завод именно здесь, но, поразмыслив, я от нее отказался. В той истории этот город через четырнадцать лет был разрушен, а место отдано туркам. Мало ли что будет в этой! Мне, честно говоря, и за Донецк-то было неспокойно.

К моему визиту от берега к стройке было проложено что-то вроде дорожки – то есть наиболее выдающиеся ямы успели закидать мусором и присыпать сверху песком, так что путь стал попроще, чем вчера у царя. Сейчас он напоминал дорогу к только что сданной новостройке в позднебрежневские времена. То есть при некотором везении по нему можно было пройти и в ботинках, правда достаточно высоких. Но я не стал шиковать и пошел в офицерских сапогах.

Меня встретил сам Петр и повел показывать место для временного лагеря. Оно находилось снаружи возводимой крепостной стены, примерно в полукилометре от наших кораблей и двухстах метрах от берега. Это было нечто вроде небольшого плато, нормальный проход на которое имелся только с противоположной от моря стороны. Со всех остальных имелась обрывистая осыпь высотой от двух до пяти метров. Разумеется, на площадку можно было влезть и по обрыву, но это представляло определенную трудность. Площадь выделенного нам участка я на глаз оценил соток в тридцать.

Когда мы зашли на место нашей будущей дислокации, там уже разгружались две большие телеги с бревнами, а на подходе было еще три, поменьше.

– Ты же сам сказал, что вам нужны бревна, на доски вы их будете распускать прямо тут, – уточнил молодой царь. – Сами, что ли, будете бревна пилить? А то смотри, я уже выделил пяток мужиков.

– Это хорошо, пусть подтаскивают и кладут на станину, а пилить будет механизм под названием «циркулярка». Его мы привезем первым рейсом, он уже на катамаране.

– О как! – оживился Петр. – Тогда и меня позови, как он начнет пилить. Бревна подтаскивать я, чай, смогу не хуже мужиков, силушкой Бог не обидел.

Осмотрев площадку, я отошел в сторону, повернулся спиной к публике и, достав из кармана рацию, сказал пару слов. Вскоре от «Чайки» отделился катамаран и двинулся к нам – при его менее чем метровой осадке он мог пристать практически в любом месте.

Все запланированное к высадке перевезлось за три рейса. Когда мы уже начали ставить палатки, к нашей площадке сравнительно ровным строем приблизился взвод. От него отделился довольно молодой парень, одетый, с моей точки зрения, ну совершенно не по обстановке. Наверное, то, что заменяло ему шинель, называлось кафтаном. Или камзолом – я как-то до сих пор не удосужился разузнать, чем они отличаются друг от друга. В общем, нечто малиновое, со множеством пуговиц и галунов, но только выше пояса, в данный момент расстегнутых. Из-под него виднелось что-то наподобие кителя, с длинными и торчащими в стороны полами. Было оно синего цвета. Красные штаны доходили примерно до колен, а ниже были некогда белые чулки. На голове подошедший имел треуголку с бахромой, а на ногах – совершенно не подходящие к местным реалиям туфли, покроя которых я не смог определить из-за налипшей грязи. Вместо оружия визитер держал трость.