Затерянные в смерти - Робертс Нора. Страница 18

— Рада с вами познакомиться. Только два, дядя Джулиан. — Она погрозила Шамейну пальчиком. — Мама так сказала. Приятного аппетита, — добавила она, обращаясь к Рорку, и ушла.

— Попробуй эклер, — посоветовал Шамейн Рорку. — Изысканная простота. Ну что, ты счастлив в браке?

— Очень. А как твоя жена, твои дети?

— Процветают. У меня уже шестеро внуков. Вот награда за старость. Тебе бы тоже пора обзавестись детьми. Дети — вот истинное богатство.

— Со временем. — Прекрасно понимая свою роль, Рорк попробовал эклер. — Ты прав, он превосходен. Приятное тут местечко, Джулиан. Уютно, весело, все прекрасно устроено. Тоже своего рода богатство.

— Меня это радует. Это нечто осязаемое. Каждый день что-нибудь сладкое. — Шамейн сунул в рот крошечное пирожное со взбитыми сливками и закрыл глаза в полном блаженстве. — Любовь хорошей женщины. Я подумываю об уходе на покой, хочу насладиться этим сполна. А ты все такой же деловой, как я слыхал. Но кое из каких предприятий ушел.

— Любовь хорошей женщины, — повторил за ним Рорк.

— Ну, значит, в этом нам обоим повезло. Интересно, почему ты решил встретиться со мной за чашкой кофе с пирожными.

— Мы иногда сотрудничали, порой конкурировали, но всегда достойно. И в любом случае мы честно вели дела друг с другом. Мы всегда обсуждали дела, перспективы и разного рода новации. Но теперь я знаю, что мы попросту теряли время.

Рорк при этом внимательно наблюдал за Шамейном. Вот его брови полезли на лоб. Он медленно поднес ко рту чашку кофе, отхлебнул глоточек.

— Время — ценный товар, — осторожно заметил он. — Если бы его можно было продавать и покупать, ставки были бы очень высоки. Время, а не только кровь и не жертвы, выигрывает войны. Какой человек не хотел бы, чтобы его враг терял время?

— Если бы существовало оружие, способное на такое, на рынке оно стоило бы очень дорого, — согласился Рорк.

— Очень-очень дорого, — подтвердил Шамейн. — Такое оружие и технология его создания стоили бы миллиарды. За него платили бы целые состояния, за него проливали бы кровь, разыгрывались бы опасные игры.

— Вот сколько ты готов был бы заплатить, если бы такая штука существовала?

Шамейн улыбнулся и взял еще одно пирожное.

— Да что я? Я человек старомодный и собираюсь на покой. Будь я помоложе, поискал бы партнеров, сколотил бы альянс и уж тогда пришел бы на торги. Может, человек помоложе, такой, как ты, с твоим положением, с твоими связями, мог бы об этом подумать.

— Нет. Такой товар не соответствует моим текущим интересам. В любом случае я думаю, что торги будут закрыты сегодня.

— Окно закрывается в полночь. Игры, mon ami, опасные игры. — Шамейн испустил долгий вздох. — Хотел бы я стать помоложе, но за некоторыми играми лучше наблюдать со зрительской трибуны, особенно когда на поле кровь.

— Хотел бы я знать: те, кто дом стережет, знают об этой игре? О том, кто ведет в счете в настоящий момент? — поинтересовался Рорк.

— Похоже, те, кто дом стережет, недооценили эту игру, а главное, игроков. Можешь смело назвать их недальновидными, и их ухо не так плотно прижато к земле, как следовало бы. Женщины — беспощадные существа. В делах удержу не знают. Умеют добиваться цели.

Рорк на это ничего не ответил.

— Будь я человеком азартным и будь я на трибуне, — сказал он, — мне было бы важно знать, что ключевой игрок устранился. Он уже ушел с поля. Не принимает участия в игре.

— Вот оно что? — Шамейн задумчиво сжал губы, переваривая информацию, потом кивнул. — Ну что ж, как я уже говорил, это опасная игра. Попробуй теперь «Наполеон».

Не прошло и часа, как Рорк, вооруженный загадочными намеками Шамейна, уже сидел в своем домашнем кабинете. Было совершенно очевидно, что Бакли собиралась купить устройство. Или — что еще вероятнее — убить рассыльного, а товар унести с собой. Ее убил не только и даже не столько нож, сколько жадность и самоуверенность. Может быть, убийца с самого начала действовал в целях самозащиты? Или это была все-таки месть?

Это не его проблема, напомнил себе Рорк, это проблема Евы. Его дело — отследить Ивана Драско и устройство. Она сдержит слово, даст ему двадцать четыре часа. Вот и он сдержал слово, не стал мстить оперативникам, следившим, как ее избивают и насилуют, и ничего не предпринявшим, чтобы ее защитить, позволившим ей уйти и бродить по улицам в шоке, со сломанной рукой, после того как она убила собственного отца, чтобы спасти себя.

Он уничтожил данные по этим людям ради нее, потому что она попросила. Но он их не забыл, их имена остались навеки в его памяти, словно вытравленные кислотой. И он запустил процесс взлома файлов агентства, где эти люди служили. Заодно дошел и до них. На вторичном поиске он начал охоту за Иваном Драско и Потерянным Временем.

Рорк так углубился в поиски, что не сразу среагировал на сигнал телефона. Взглянул на дисплей.

— Да, Йен.

— Как обещал, звоню тебе первому. Молю бога, чтобы Даллас не сняла с меня за это шкуру.

— Я бы на твоем месте так не волновался.

— Это же не твоя шкура, — ответил Макнаб. — Я пробился через защиту и замкнул безотказники. Этот парень — супер, мегасупер, потому что тут можно — правда, с большим трудом — заметить, как он сам снимал кое-какие слои защиты и отключал безотказники, чтобы кто-то с большим навыком и опытом вроде меня мог пробиться.

— Вот как? — только и сказал Рорк.

— Я бы так и сказал. Конечно, не мне себя хвалить, но навыки у меня серьезные. И все же мне потребовалась бы пара дней, чтоб пробиться, а не пара часов, если бы он не облегчил мне задачу.

— А это лишь означает, что он хотел, чтобы информацию обнаружили. — Рорк перебрал в уме данные, добытые им самим, и соединил информацию с теорией. — Любопытно. Что же ты нашел?

— Он тут накопал мегабайты на эту Дану Бакли. Огромный файл на нее, с электронным наблюдением — глаза и уши. Я полистал, и, если хоть половина из этого правда, она была та еще сука.

— Значит, он следил за ней и все записывал.

— Следил, это точно. Я бы сказал, последние полгода. Дело в том, что данные уходят в прошлое на много лет. Они собраны из многих источников. Но собирать эти данные здесь, на этом компе, он начал только полгода назад. Источники засекреченные, с самого верха. У меня небось и допуска нет хоть одним глазком на них взглянуть, но, черт побери, я всего лишь делаю свою работу! Но и это еще не все. Вот вишенка на торте…

— Он проводит аукцион.

— Вот черт! — Лицо Макнаба забавно вытянулось на экране. — За каким хреном я тогда гробил свою задницу, как каторжный? Материнскую плату в дым сточил. Но ты прав лишь отчасти, это не он, это она проводит аукцион. И это обалденный трюк, ведь она же мертвая!

— Гм, — Рорк откинулся на спинку кресла. Для него все встало на свои места. — Да, это умно.

— Аукцион управляется удаленным доступом из какого-то потайного места. Размазано повсюду, сигнал прыгает, путается. Я бы ни за что не нашел источник, если бы не оказался прямо там, в этой самой точке. И, надо честно сказать, если бы он не оставил хлебные крошки, я бы не нашел. Адрес в Верхнем Ист-Сайде. Роскошное местечко. Я его прокачал и выяснил, что владелица — некая Долорес Грегори. Это одно из имен Бакли.

— Так и есть. Отличные данные, — похвалил Рорк. — А теперь советую оперативно известить лейтенанта.

10

Пустив в ход универсальный ключ, Ева отомкнула замки и отключила систему безопасности в квартире в Верхнем Ист-Сайде.

— Слишком просто получилось, — бросила она Пибоди. — Прямо как в особняке Плютца. Полная боевая готовность.

Она извлекла оружие, ворвалась внутрь и обвела периметр.

Тихо, подумала Ева, отрабатывая правый сектор, пока Пибоди отрабатывала левый. Весьма обширное пространство, заполненное весьма дорогими вещами. Целая стеклянная стена вела на балкон, достаточно высокий, чтобы можно было наслаждаться видом на реку. Полированная мебель настоящего дерева — никакого пластика! — с обивкой из дорогих тканей. Все стены увешаны картинами. То же самое было и в хозяйской спальне, где гардероб был забит нарядами.