Мнимые люди (СИ) - Белоусов Андрей Константинович. Страница 87

— Кто они? — весь трясясь мелкой дрожью, еле слышно проблеял Женёк из-под шинели, в которую с головой закутался, боясь лишний раз вздохнуть, не то что двинуться.

— Не знаю, — прошептал в ответ Денис весь в поту холодном. Он как и напарник ничего не понимал, находясь во власти сковывающего страха и только лишь одна мысль колотилась тупо в голове. — «Ну что же никто не поднимает тревогу? Ну что же вы не проснётесь никак».

О том же, что и сам подать он мог сигнал тревожный, в тот момент и не думал он. На тот момент, геройство не являлось его прерогативой. Потому как неизвестные, как раз шли впритык с их убежищем и повсюду слышались их крадущиеся шаги, а в ночи силуэты мелькали неясные. Денис не то что, подать сигнал, он и двинуться-то не мог, дышать боялся — лишь бы только не заметили.

Наконец спустя, неимоверно длинные минуты, услышаны молитвы были и в лагере поднялась тревога. Забегали люди, спросонья натыкаясь на предметы, толком не понимая в чем дело, но выучка и дисциплина делали своё дело. Загорелись прожектора, разгоняя ночной сумрак и включились «ревуны», оглашая окрестности, долгим, пронизывающим воем.

Тревогу-то поднять подняли, но слишком поздно, неизвестные люди растворились во тьме, как призраки. Будто и не было никого. Кто они? Откуда? На этот вопрос ещё стоило найти ответ. Единственное, что успели заметить военные, это то, что возмутители спокойствия в этот раз были гражданскими.

Двое трусоватых товарища, вылезли из убежища только когда смолкли «ревуны», не раньше и не позже, и осмотревшись направились в расположение своей части. А вокруг носились люди, и кричали что-то нервно. Лагерь загудел как растревоженный улей, зашуршал, загомонил, но внезапно замер и притих дрожа в коленях.

Из темноты, из центра города в осаде, на людей обрушился, протяжный долгий нечеловеческий крик-вой, налету меняющий свою тональность. Переходя то в рёв медведя, то птицы крик, эти звуки невероятным способом, переплетались меж собой и сплетаясь воедино звучали так тоскливо и так печально, что на части рвалась душа…

На утро пришло известие из окрестностей, так называемой безопасной зоны: Более пятидесяти тысяч гражданских — члены «коммун», покинули безопасную территорию и по неизвестной причине ушли в центр Москвы, где и пропали с концами.

Что с ними стало? Почему они решились на этот безумный шаг? Что их могло толкнуть на это? Так и осталось бы покрыто мраком неизвестности, пока один счастливый случай, наконец-то не проявил все неразрешённые вопросы…

В среду около трёх часов по полудню, к мобильному исследовательскому комплексу, расположенному в северных окраинах Москвы, подъехали два «БТР» и грузовик охраны. Из первой бронемашины, открыв десантный люк, выскочил бравый майор и поправив фуражку махнул рукой второй машине:

— Вынимай!

И из второй машины вынесли носилки с телом человека. Странно, но человек тот был так туго привязан к носилкам, что не мог пошевелить и пальцем, а лицо несчастного человека закрывал намордник респиратора.

Носилки окружили пять автоматчиков и бравый майор отрывисто бросив.

— За мной! — скрылся в лабораторном комплексе, напоминающего дутую огромную палатку белого цвета. Двум подбежавшим людям в белых халатах, он задал вопрос:

— Куда это? — указывая красноречивым жестом на носилки.

Двое в халатах, мельком глянули на спеленатого, как мумия человека, и один из них сказав:

— Следуйте за нами, — повёл военных по коридору-кишке.

Широкими, энергичными шагами группа людей дошла до комнаты-купола. Человек в халате, дав знак военным, подождать, подошёл к коренастому человеку, с длинной седой бородой, занятому своими делами на другом конце комнаты и тронув за плечо, обратился к нему:

— Доктор, его привезли.

— А! — вздрогнул пожилой доктор, отрываясь от исследований, а поняв что от него хотят, встрепенулся как мальчишка. — Отлично, отлично. Пойдёмте, поглядим на него. — И взяв под-руку своего сотрудника подошёл к военным, топтавшимся у входа.

— Здравствуйте, — представился он. — Я доктор Лукьянов.

— Майор Васнецов, — принял протянутую руку, командир спец группы.

— Да-да. Мне докладывали, что вы приедете. — Поздоровавшись, доктор подошёл к носилкам. — Так вот значит он какой. Интересно, интересно, — теребя бороду пробормотал он. — Ну что господа, в таком случае пойдёмте. — И со словами: Вот сюда пожалуйста, — подвёл военных к герметичному стеклянному кубу с одиноким железным стулом, посередине.

Между тем, пока солдаты отвязывали человека от носилок и усаживали на стул, доктор с сомнением обратился к майору:

— А вы уверены в том, что это действительно он?

— На сто процентов, — отбрил майор.

— Даже так, — удивился Лукьянов. — И чем же подтверждена ваша уверенность, позвольте поинтересоваться?

Майор Васнецов, посмотрел ледяным взглядом на доктора. Потом зло поморщившись, бросил, указывая рукой на арестованного:

— Вот Это, убило двух моих ребят при задержании, голыми руками. Чёрт! Он проломил им грудные клетки одним ударом. Сначала одному, потом другому. Бедняги даже ничего не успели понять. И вы ещё спрашиваете, почему я так уверен? — Сжал он свирепо кулаки. — Да я бы эту тварь бля, собственными руками, прямо на месте бы разорвал, если бы не этот грёбанный приказ, мать его.

— Нехило, — само собой вырвалось у Лукьянова, и сконфузившись доктор даже закашлялся. — Кхе-кхе… Но с другой стороны, очень хорошо, что вы его не убили. Наконец-то у нас появятся хоть какие-то ответы. А то одни вопросы, одни вопросы… Ну вот и хорошо… Пойдемте-ка милый друг взглянем на него поближе, — предложил он, намереваясь узреть не меньше чем само чудо.

И приблизившись вплотную к стеклянному кубу с любопытством воззрился на живого «мима». До сего эпохального момента, ему ещё ни разу не выпадала такая честь, находиться рядом с представителем мутантов. Но к сожалению зрелище оказалось довольно банальным. Да вдобавок ко всему, человек в потрёпанной солдатской форме за бронированным стеклом, заметив доктора, вдруг жалобно и даже как-то плаксиво запричитал:

— Выпустите меня. Что я сделал? Я ни в чём не виноват. Выпустите меня, ну пожалуйста. Я ни в чём не виноват. Вы слышите, не виноват… — ну прям как обычный человек. Скучно.

Но по всей видимости, майор был иного мнения, потому как сразу переменился в лице:

— Ишь тварь, заголосила! Это он разжалобить вас старается, падаль Видать симпатию к вам какую-то испытывает, — и подскочив к стеклу с силой по нему треснул кулаком. Не ожидавший ничего подобного, Лукьянов отскочил от стекла как ошпаренный, а майор в свою очередь возопил, продолжая расходиться — А ну заткнись тварь! Упрячь подальше свои лживые речи, сука! Человеком он тут будет мне прикидываться!

Когда буря стихла, а человек за стеклом перестал умоляюще плакать, Лукьянов неподдельно изумился, наблюдая за «мимом»:

— Подумать только, как натурально играет. Ну прям человек. Если бы не ваши слова, я бы не поверил что передо мной мутант. Меня даже первые секунды, сомнения охватили.

— На это и рассчитывают, твари! Чтобы мы принимали их за людей, готовы и не такой спектакль перед вами сыграть, — пробурчал майор массируя расшибленный кулак.

— А как, он к вам попал, если не секрет конечно? — спустя минуту поинтересовался у него доктор.

— Нет тут никакого секрета. Обычное везение. Мы как раз, за пополнением пришли, ну и кое-кого из лазарета забрать. Я своих парней, товарищей, проведать отпустил, а сам в штаб, разузнать обстановку на всех фронтах, так сказать. А примерно через полчаса, прибегает тут ко мне, сержант Смирнов и прямо с порога кричит мне:

— Товарищ майор, товарищ майор! — глаза выпучены. Сам бледный, руки трясутся. Ну прям, как будто призрака увидел.

Спрашиваю:

— В чём дело?

Оказывается и вправду почти что, призрака увидел. Говорит мне:

— Товарищ майор. Там в санчасти… Рядовой Михеев.