Возмездие (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 66

Нет, это был не взрыв, как изначально предполагали Никита и маг-следователь Хованский. Не от чего человеку взрываться, если только он не обвязан поясом с тротиловыми шашками. Официант окутался непроницаемой чернотой, как гусеница коконом, и влекомый всей мощью рунического заклятия бросился на цесаревича. Острое жало дьявольского конструкта пробило «купол», но потратив на эту операцию почти всю свою мощь, растеклось чернильной гадостью по «сфере», и тогда шарахнуло всерьез. Никиту вместе с Владиславом сбросило со стульев и проволокло по полу, попутно собирая вместе с ними обломки стульев, столов, осколков посуды. Магическим порывом сорвало тяжёлые шторы с окон, повалило картины со стен, смело людей как игрушки, легко и безжалостно.

Никита успел увидеть отлетевшего вглубь подиума Балахнина, поднявшуюся в воздух щепу от расколотого деревянного помоста, упавшую красную бархатную портьеру — и только после этого как будто непроницаемый воздушный пузырь прокололи. В уши ворвались крики, стоны, проклятия людей, разбросанных по залу, треск ломающихся перегородок, везде ощущался странный кисловатый привкус.

«Это провал, — подумал Никита, лёжа на замершем цесаревиче. — Мы проглядели „ходячую бомбу“. Грош цена нашим умениям, если наследник погиб».

Цесаревич оказался жив. Он как-то неожиданно резко поднялся, спихивая с себя Никиту, потряс головой и заорал:

— Выводите людей на улицу!

В зал ворвалось два десятка людей из местной охраны и личники цесаревича. Паники, как ни странно, не было. Работа по спасению шла деловито, что было удивительно. Обычно в первые минуты царит хаос и паника. Тех, кто держался на ногах, сопровождали до выхода, передавали кому-то на руки. Лежавших пока не трогали, ожидая Целителей.

Опершись рукой о пол, Никита поднялся и на подгибающихся ногах двинулся к подиуму; где-то там должен был находиться Балахнин. Аурные всполохи над портьерой помогли ему сориентироваться. Князь барахтался под тяжелой тканью, пытаясь выбраться. И как только с помощью волхва оказался на свободе, сразу же заявил:

— Со мной всё в порядке! Магический удар был направлен в вашу сторону, меня только краем задело! Что с цесаревичем?

— Жив и весьма деловит, — поспешил сказать Никита. — Насчёт мелких повреждений не знаю, не спрашивал.

— Да, вижу… Как же так, барон? Как пропустили злодея?

— Хотелось бы самому знать, — пробурчал Назаров, придерживая князя за локоть, чтобы тот не сверзился со ступенек. Всё-таки одарённые имеют очень приличный запас эмоциональной стабильности, с самого детства живя с мыслью, что можно погибнуть в любой момент. Магия — это невидимое оружие, которое всегда с тобой, и даже если его применение регламентировано, найдётся тот, кто обязательно нарушит все законы.

— Ваше Высочество! — Балахнин пришёл в себя и бросился к стоящему посередь зала Меньшикову с растерянно-злым лицом в окружении пятёрки бойцов в тактической форме и обвешанных с ног до головы оружием и амулетами. — С вами всё в порядке?

— Со мной — да, — раздражённо ответил тот, и наткнувшись взглядом на Никиту, почему-то сник. — Благодарю вас, Никита Анатольевич. Вы среагировали невероятно быстро. Такой реакции не доводилось ещё встречать… Я в огромном долгу перед вами. Если думаете, что в произошедшем ваша вина — советую выбросить из головы деструктивные мысли. Невозможно было вычислить всех, кто попал под действие рунической магии.

— Баталья всё-таки дотянулся до вас, Ваше Высочество, — Никита огляделся по сторонам. Ему не понравилось, что пять тел среди хаоса разгромленного зала остаются неподвижными. Одних он распознал, даже сквозь белый налёт извести и штукатурки. Шереметев, Юсупов и Лопухин словно изломанные куклы лежат чуть ли не рядышком. Подальше, кажется, князь Репнин и светлейший князь Ливен. — Из могилы дотянулся.

— А где официант? — завертел головой Балахнин.

— Его сожрала тьма, — мрачно ответил Никита, чувствовавший себя выпотрошенной рыбой. — От человека ничего не остаётся. Руны поглощают его плоть, ауру, энергию и направляют скопившийся заряд на нужную цель.

— Вы хозяин заведения? — спросил Владислав мертвенно-бледного мужчину невысокого роста в замаранном известью пиджаке.

— Корытин Афанасий Михайлович, Ваше Высочество, — заикаясь и дрожа подошёл к нему директор.

— У вас есть данные на этого рыжего… официанта?

— Митрофанова? — снова икнул директор. — Да, он поступил к нам на службу по рекомендации своего дядюшки полгода назад.

— Помолчите! — Меньшиков поднял руку. — Сейчас сюда приедут следователи, им всё расскажете. И про Митрофанова, и про его дядюшку. Когда увезут пострадавших, приберитесь тут.

Он ссутулился и пошёл к выходу, спотыкаясь о сломанные стулья и столы, а бойцы сопровождали его, волноломом разрезая столпотворение спасателей и медиков в зале.

Очутившись на улице, Никита глубоко вдохнул в себя сырой воздух Петербурга. Возле клуба, сверкая огоньками спецсигналов, стояли десятки карет скорой помощи, несколько броневиков и микроавтобусов, на которых примчалась группа быстрого реагирования. Часть машин, сформировав кортеж, отъезжала от клуба. Цесаревича увезли, что было правильно. Разбираться предстоит не ему, а всем службам, проворонившим теракт.

— Выпей, сынок, — возле него появился Строганов в помятом костюме. Он протягивал Никите наполовину опустошённую бутылку «шустовки». — Давненько я в такую переделку не попадал, разве что в пору своей бурной молодости, когда с отцом сопровождал грузы в казахские Жузы.

Никита молча взял у него бутылку и сделал большой глоток, не чувствуя лаву огня, прокатившегося по пищеводу.

— Повезло нам с Морозовым, — разговорился Андрей Егорович. — Если бы сидели поближе к подиуму, накрыло бы гарантированно. Да ещё успел раскинуть «сферу» над столом. Она и смягчила атакующий конструкт.

— А что с Шереметевым и Юсуповым? — хрипло спросил Никита, отдавая коньяк тобольскому князю.

— Сейчас там Целители, — кивнул на суету возле распахнутых дверей клуба. Оттуда уже выносили носилки с закрытым простынёй телом. Кто именно лежал на них, было непонятно.

Продираясь между стоявшими по обе стороны дороги машинами, подъехал чёрный «руссо-балт». Из неё стремительно выскочил министр МВД Волынский Андриан Иванович. Младший брат главы Рода выслушал торопливый доклад какого-то полковника, и никого не замечая, буквально взлетел по лестнице, и исчез в клубе.

— Никита Анатольевич! — голос Фадеева вывел волхва из глубочайшей задумчивости, в которой он анализировал ситуацию и проводил ниточки от одного персонажа к другому. Комендант особняка с побелевшим лицом стоял перед ним и обшаривал взглядом хозяина с ног до головы. — С вами всё в порядке?

— Да, немного помяло, но не смертельно, — очнулся Никита. — Пока никаких звонков, полное молчание.

— И не думал, — мотнул головой Фадеев. — Может, кому помочь надо?

— Там справятся и без нас, — провожая взглядом вторые носилки, произнес волхв. — Я подожду одного человека, переговорю с ним, а потом поедем домой. Водитель на месте или тоже с тобой прибежал?

— Нет, он на стоянке, ждёт приказа.

— Пусть там и остаётся.

Балахнин с несчастным лицом остановился возле Никиты с перекинутым через локоть плащом. В отличие от остальных членов клуба его одежда выглядела безупречной.

— Какой-то рок преследует мои начинания, — пожаловался он, дрожащими руками надевая плащ. — Словно смеётся и испытывает на прочность.

— Пустое, Алексей Изотович, — отмахнулся Никита. — Значит, не судьба. Оставьте эту затею… хотя бы на время, а потом вернётесь к ней. Жизнь сама рассудит, по какой дороге идти.

— Да, наверное, придётся угомониться старику, — грустно усмехнулся князь. — Тем более, есть чем заняться.

Никита не обратил внимание на последние слова Балахнина, выглядывая знакомую машину, которая должна была появиться здесь с минуты на минуту. Хованскому предстоит много работы, странно, что запаздывает.

Строганов сунул ему в руку бутылку, из которой Алексей Изотович печально отпил. Картина ещё та, если не задумываться, что здесь произошло несколько минут назад.