Мичман Флэндри - Андерсон Пол Уильям. Страница 17

— Так, — пальцы Рунея забарабанили по крышке стола.

— Наша ксенологическая информация ограниченна, — сказал Хоксберг. — И в первое время мы, конечно же, не будем по-детски доверчивы. Вы бы очень помогли нам, если бы попросили шестиконечных принять нашу делегацию и выслушать ее.

— Совместная комиссия, земляне и мерсеяне…

— Пока еще нет, командующий, пока нет. Это будут скорее неофициальные предварительные переговоры.

— Вы подразумеваете, — сказал Руней, — что адмирал Энрике не даст своих людей ни на какое дело, в которое вовлечены мерсеяне?

— Конечно. Нет-нет, ничего такого! Ничего, кроме желания избежать осложнений. Ведь у Морского народа нет никаких причин, чтобы не держать вас в курсе происходящих событий. Так ведь? Но мы должны знать, на каких позициях мы с ними стоим. Фактически мы должны узнать их лучше, прежде чем сможем внести какие-либо разумные предложения, а вы, к сожалению, отказываетесь поделиться своими данными.

— Я подчиняюсь приказам, — сказал Руней.

— Совершенно верно, но политику нужно менять и нам, и вам, прежде чем можно будет говорить о сотрудничестве. Оставим пока мысль о совместной комиссии. Это как раз тот вопрос, ради которого я еду на Мерсею.

— Эта телега будет медленно ползти.

— А? О да, мы заговорили о колесах. Согласитесь, что ни одно правительство вселенной при всем желании не может покончить с этим конфликтом за одну ночь. Но мы можем положить этому начало — вы и мы. Мы сдержим курсовикян, вы сдержите шестиконечных. Все военные действия в Злетоваре прекратились бы до последующего предупреждения. Я уверен, у нас найдется соответствующая власть…

— У нас — да, — сказал Руней, — у вас — да. Но местные жители могут не согласиться. И если обе стороны начнут действовать, я буду вынужден поддерживать Морской народ.

«Или если скажешь, чтобы они действовали», — подумал Хоксберг. — Это вы можете. В таком случае у Энрике не будет иного выбора, кроме военного. Однако предположим, что вы искренни в своем желании уладить этот конфликт прежде, чем он выйдет из-под контроля. Я вынужден учитывать это. Иначе остается только возвратиться домой и помогать Земле готовиться к межзвездной войне».

— Вы получите официальный меморандум, — вслух сказал он. — Это предварительный разговор, но я сам останусь здесь, чтобы посмотреть, к чему приведут наши попытки на переговорах. Вы можете заезжать ко мне в любое время.

— Спасибо. Всего хорошего, мой лорд.

— Всего хорошего. Ком. Фодайх, — хотя они говорили на англиканском, Хоксберг гордился знанием Эриау.

Экран погас. Он закурил сигарету. Ну, что теперь? Теперь, дружок, сиди и жди. Продолжай собирать отчеты, проводи интервью, инспекционные поездки (но это все не касается сокращения расходов!), крутись среди этих милитаристов с железными хребтами, которые считают тебя надоедливым ослом. Тебя ожидает еще ой сколько бесполезных часов! Развлечений тут немного. Хорошо, что ты предвидел это и взял с собой Персис.

Он поднялся и перешел из офиса в комнату. Персис сидела там и смотрела фильм. Опять «Ундина» (бедняжка, местная видеотека не представляла широкого выбора!). Он опустился на ручку кресла и положил руку ей на плечо. В блузке с низким вырезом оно было почти обнаженным, кожа мягкая, гладкая. Он уловил тонкий фиалковый аромат духов.

— Ты не устала от этого? — спросил он.

— Нет, — она даже не оторвала глаз от экрана. Ее голос был глух, губы дрогнули, — хотя мне хотелось бы.

— Почему?

— Меня это пугает. Напоминает мне, как далеко мы от дома, впереди неизвестность, а мы летим все дальше и дальше.

На экране полуженщина-полурусалка плыла в морях, которых не было никогда.

— Может, на Мерсее будет более привычно, — сказал Хоксберг, — там уже была промышленность, когда люди открыли ее. Мерсеяне так быстро освоили идею космических путешествий…

— Разве это делает их хоть немного похожими на нс? Разве это делает нас похожими на… нас самих? — Она сжала пальцы. — Люди привычно говорят «сверхпередача», «световой год», но не понимают этого. Не понимают, или не могут понять, или не хотят. Слишком поверхностны.

— Только не рассказывай, что ты овладела теорией, — мягко проговорил он.

— О, нет. У меня для этого не хватит ума. Но я пыталась понять. Серия квантовых скачков, которые не пересекают малоограниченное пространство и, таким образом, не достигают истинной скорости, хотя и не скованы ограничением скорости света… для тебя это звучит замечательно и научно, не так ли? Ты знаешь, как это звучит для меня? Призраки, обреченные вечно летать во тьме. А ты когда-нибудь думал о световом годе, одном несчастном световом годе, как он огромен?

— Ну, ну, — он потрепал ее по головке, — у тебя будет компания.

— Твои сотрудники, твои слуги. Мелкие люди с мелким умом. Поддакивающие рутинеры и карьеристы, положившие свое собственное будущее на рельсы. Они — пустота между мной и ночью. Как я от них устала.

— У тебя есть я, — сказал он.

Она слегка улыбнулась:

— Конечно, эта компания исключение. Но ты так часто занят.

— Есть еще два-три парня из Военно-Морских Сил. Они могли бы заинтересовать тебя. И они отличаются от придворных и бюрократов.

Она оживилась:

— Кто?

— Ну, мы говорили тут с командующим Абрамсом, и я предложил ему, чтобы он поехал с нами в качестве специалиста по Морскому народу. Мы можем себе это позволить. Или взять этого парня Райденауэра, он действительно крупный специалист, по земным меркам. Уже только поэтому он здесь не останется. — Хоксберг выпустил струю дыма… — Дело будет небезопасным. Абрамс тоже не оставил бы свой пост, если бы не думал, что у него появится шанс собрать больше информации, чем здесь, на Старкаде. Это может, конечно, скомпрометировать нашу миссию. Я все еще не знаю — как, но меня очень ловко подвели к тому, чтобы я выбрал его.

— Этот старый медведь манипулирует тобой, — хихикнула Персис.

— Очень хитрый медведь. И жестокий, почти фанатичный. Однако он может быть полезен, и я, конечно, буду присматривать за ним. Я помогаю, он возьмет одного или двух своих помощников. Молодые, симпатичные офицеры, а?

— Ты сам достаточно красив и молод для меня, Марк, — Персис потерлась об него головой.

Хоксберг отложил сигарету.

— И я всегда так ужасно занят.

День был пасмурным и хмурым, на свинцовом море качались белые шапки пены. Завывал ветер, скрипела обшивка. «Стрелец» раскачивался. Сзади за кормой шел сопровождающий флот, вздымаясь на волнах. На верхушках матч хлопали флаги. Одна палуба была занята герметичной палаткой с земными кондиционерами. Корабль Драгойки буквально кишел людьми. Она и ее команда бесстрастно наблюдали, как Райденауэр — глава ксенологических исследований — пошел освобождать сираво.

Это был высокий человек с напряженным лицом и песочного цвета волосами под шлемом. Его пальцы приблизились к кронштейну вокализатора, прикрепленного к одной стене. Послышались звуки, которые мог издать только обитатель моря.

Длинное тело в бассейне зашевелилось. Приоткрылись губы, карикатурно напоминающие человеческие. Послышался ответ. Джон Райденауэр кивнул:

— Хорошо, выпустите его.

Флэндри помог отодвинуть крышку. Пленник выгнул свой хвост. Одним скачком он выпрыгнул за борт. На палубу полетели брызги. Райденауэр подошел к борту и посмотрел вниз.

— До свидания, Сумерки, — сказал он.

— Это его настоящее имя? — спросил Флэндри.

— Это то, что примерно означает его имя Ивенфол, — ответил ксенолог. Он потянулся. — Я не ожидаю, что кто-нибудь появится в течение нескольких часов. Но будьте готовы, начиная с 15.00. Пойду посмотрю свои записи.

Он пошел в свою каюту. Флэндри проводил его взглядом. «Много ли он знает? — подумал энсин. — Пожалуй, больше, чем он мог узнать от Чарли или из старых записей, это уж точно. Так или иначе, Абрамс устроил — О Господи, эти снаряды, взрывающиеся на Юджанке!»

Он отогнал эту мысль и окинул взглядом команду, которая должна была спускаться под воду. Пара ассистентов-ксенологов, инженер-энсин и четыре дотошных специалиста из рядового состава, у которых был опыт подводной работы. Они были для него практически более чужими, чем тигерийцы.