Мичман Флэндри - Андерсон Пол Уильям. Страница 24

— Я пока не могу. Прибыла делегация землян. Сегодня вечером я должен быть на фестивале, устроенном в их честь.

— Что? — Швилт щелкнул челюстями. — На этой дурацкой церемонии? Вы серьезно?

— Вполне. Потом, я должен видеться с ними. Согласно земному этикету было бы просто ужасно, если… ф-р!.. премьер-министр Мерсеи с пренебрежением отнесется к особому представителю Его Величества.

— Но ведь все мероприятие — это такой фарс!

— Они об этом не знают. Если мы очень быстро развеем их иллюзии, то лишь поторопим события и выбьемся из графика. К тому же, вселяя в них надежду на решение Старкадского вопроса, мы можем смягчить эмоциональные коллизии, которые возникнут, когда мы оккупируем Тирайн. А это означает, в свою очередь, что я должен буду продолжать эти переговоры дальше, чем намеревался. И, наконец, я хочу лично познакомиться с влиятельными членами их группы.

Швилт потер позвонки на своей голове.

— Странных вы заводите друзей.

— Таких, как ты, например, — усмехнулся Брехдан. — Послушай, Старкадский план — не что иное, как путь, который мы должны пройти с заранее подсчитанной скоростью. За ним нужно почти ежедневно наблюдать, лелеять его, видоизменять в свете последних событий. Что-то непредвиденное: великолепный ход землян, утрата у них морали, изменение отношения самих местных жителей — все что угодно может разрушить нашу скоординированность и свести на нет всю стратегию. Чем больше данных в нашем подсознании, тем лучше будут наши суждения. Поскольку мы должны оперировать их эмоциями так же, как и их военной логикой, — а ведь они чуждая нам расам, — нам нужно умение поставить себя на их место. Как говорится у них, мы должны играть на слух.

Швилт сурово глядел с экрана.

— Я подозреваю, что они действительно тебе нравятся.

— Почему бы нет, это не секрет, — сказал Брехдан. — Они были когда-то величественны. И могут снова быть таковыми. Но мне хотелось бы видеть их субъектами нашей воли. — Его лицо, исполосованное шрамами, слегка расслабилось. — Вряд ли, конечно, такое случится — они не того сорта. Может быть, мы вынуждены будем истребить их.

— Ну, а что с Тирайном? — настаивал Швилт.

— Вам троим решать, — сказал Брехдан. — Я лишь изредка советую вам, но вся власть находится у вас. Когда после захвата все достаточно стабилизируется, чтобы нам оценить то, что произошло, мы можем собраться и обсудить, как это повлияет на Старкад.

Он не добавил, что прикроет их от разгневанного Совета, рискуя своим положением, в случае, если они совершат какую-нибудь катастрофическую ошибку. Это было само собой разумеющимся.

— Как пожелаете, — кивнул Швилт.

— Счастливо поохотиться, — Брехдан отключился.

Какое-то время он сидел не шелохнувшись. День показался ему слишком длинным. Его кости чувствовали напряжение, а хвост болел от тяжести собственного веса. «Да, — думал Брехдан, — стареем: сначала эту штука, старость, едва ползет, притупив чувства и подтачивая силы, и ты не представляешь себе ничего, что нельзя было бы обуздать ферментной терапией, и вдруг однажды оказывается, что вас несет стремительный поток и вы слышите впереди рычание водопада».

Как бы он хотел прилететь домой, вдохнуть чистого воздуха вокруг башен Дангодхана, поговорить за дымящейся чашечкой с Элвихом и отправиться спать. Но его ждут в Посольстве Земли, и потом он должен вернуться сюда и встретиться с… Как же зовут этого агента, который ждет его в разведке?.. Двир Крюк, да! И только потом он сможет поспать здесь остаток ночи.

Он расправил плечи, проглотил стимулирующую таблетку и покинул хранилище. Адмиралтейство работало круглые сутки. Даже сквозь закрытые двери прихожей слышались его шум, щелканье, шарканье ног, обрывки разговоров. Он очень редко пользовался этим путем, не имея времени обмениваться приветствиями, согласно чину и принадлежности, с каждым офицером, техническим работником или охранником. Другая дверь вела прямо в главные апартаменты его офиса, а за третьей — напротив — был длинный темный коридор, который вел прямо к верхней посадочной полосе.

Когда он ступил на нее, воздух был сырым и холодным. Над крышами ярко горел сигнальный огонь, и Брехдан осмотрел Ардайг.

Он не походил на город землян и не светился лихорадочным светом в темноте. Наземный транспорт двигался по немногим авеню, или, если назвать по-другому, трубопроводам, а улицы были во власти пешеходов и ездоков на гвидхах. Население развлекалось главным образом дома, в старинных театрах и на спортивных аренах. Закрытые в этот час магазины были не похожи на торговые центры землян и со всеми своими коммуникаторами и системами доставки представляли собой предприятия, которые находились в одном и том же доме и на попечении одной и той же семьи в течение многих поколений. Если Тридайг «кричал», то Ардайг «шептал», обдуваемый соленым ветром. Освещенные тротуары вили свою паутину по направлению к холмам, в тихой мгле мерцали огни самолета; прожекторы, стоящие на Афоне, лишь подчеркивали его суровость. В небе светили два из четырех спутника — Нейхевин и Сейт. Залив под ними искрился и переливался.

Водитель Брехдана сложил руки и поклонился. Не имело смысла содержать этого старика, когда авиамашина могла управляться роботом. Но семья старика всегда служила клану Инвори… Охрана приветствовала шефа и прошла за ним внутрь. С тихим рокотом они взлетели.

Стимуляторы оказывали свое действие. Брехдан почувствовал прилив энергии. Что может он упустить сегодня?

«Расслабься, — сказал он самому себе, — будь терпелив, подожди, пока жемчужное зерно появится из навозной кучи формальностей… Если нам суждено уничтожить землян, то по крайней мере избавим Вселенную от бесконечной пустой болтовни».

Место назначения было оскорблением его вкуса: нагромождение резиденций и офисов в кричащем шарообразном стиле времен Империи четырехсотлетней давности. В те времена Мерсея была восходящей планетой, у нее имелась дипломатическая миссия, но тогда она не могла диктовать архитектурный стиль и места застройки. Тогда Кьюготские Высоты величаво вздымались за пределами Ардайга. Позднее город разросся вокруг них, и дипломатическая миссия стала посольством, а Мерсея уже могла отказывать в просьбах о расширении служебных помещений.

Брехдан прошел меж розовых кустов ко входу и восхитился этим полузабытым буйством аромата. Раб принял его плащ, дворецкий, такой же высокий, как он сам, объявил присутствующим о его прибытии. Обычная группа гражданских лиц в фантастических одеждах, атташе — в мундире. Ага! Там стояли новенькие. Лорд Оливейра Ганимедский, имперский посол к Его Высочеству Ройдгуну, поспешно двинулся навстречу. Это был тонкий суетливый человек, чьи поступки однажды привели Брехдана в смущение и удивление.

— Добро пожаловать, советник, — сказал он на языке Эриау, отвесив земной поклон Брехдану. — Мы очень рады вашему прибытию. — Шагая неспешно по паркету, он вежливо продолжал: — Разрешите представить посланника Его Величества Лорда Маркуса Хоксберга, виконта Най Калмара.

— Мое почтение, сэр. — (Мягкие манеры говорили о хорошем физическом состоянии, глаза цепко смотрели из-под ресниц, чувствовалась способность к языкам).

— …Командующий Макс Абрамс.

— Владыка Вах Инвори — моя защита. — (Сильный акцент, но разговорчив, слова и жесты точны, достойное приветствие говорит о том, что по чину они равны со своим начальником. Плотный, седые волосы, большой нос, военная выправка. Так это о нем докладывал курьер со Старкада, мол, будьте осторожны).

Представления продолжались. Брехдан вскоре рассудил, что никто, кроме Хоксберга и Абрамса, не заслуживал особого внимания. Помощник последнего, Флэндри, выглядел довольно сметливым, но был слишком молод и невысок в чине.

Труба проиграла «вольно». Оливейра был особенно любезен, следуя местным обычаям. Поскольку раньше было решено, что женщины здесь не будут присутствовать, большая часть всего штата не знала, что делать дальше. Земляне стояли, собравшись в небольшие унылые группки, стараясь завязать разговор со своими мерсеянскими партнерами.