Мичман Флэндри - Андерсон Пол Уильям. Страница 45

— Вы? — Энрике вскинул брови. — Энсин Доминик Флэндри, один, без без чьей-либо помощи?

— Да, сэр! Вы же обладаете свободой выбора, не так ли? Я имею в виду, что когда возникает чрезвычайная ситуация, вы можете принять необходимые меры без предварительного запроса в штаб-квартиру. Можете?

— Конечно. Свидетельство тому — бои в атмосфере. — Энрике подался вперед, забывая о том, что становится смешным.

— Итак, сэр, это чрезвычайная ситуация. Вы обязаны поддерживать дружеские отношения с курсовикянами. Но вы же видите, что я землянин, о котором они беспокоятся. У них так устроен мозг. Они варвары и привыкли к личному лидерству, сэр, для них далекое правительство — не правительство. Они чувствуют по отношению ко мне что-то вроде кровной привязанности. Поэтому, чтобы сохранить альянс, вам нужно сотрудничать со мной. Я ренегат, но вы должны…

— И что?

— А то, что если вы не пошлете разведывательный корабль в космос, я скажу, чтобы Сестринство расторгло союз.

— Что? — Энрике вздрогнул.

— Драгойка ощетинилась.

— Я буду саботировать все попытки Земли, — сказал Флэндри. — Ей нечего делать на Старкаде, нас заманили в ловушку, обманули, запугали и поставили клеймо. Когда вы представите физические характеристики, фотографии, измерения, мы все поедем домой. Черт возьми, я ставлю восемь против одного, что и мерсеяне поедут домой, как только вы сообщите старине Рунею, что вами сделано. Конечно, сначала отправьте курьера — убедиться, что он не использует свои боевые корабли, чтобы уничтожить нас. А потом позвоните и скажите ему.

— В этой системе нет ни одной боевой единицы землян.

— Флэндри ухмыльнулся. Кровь его кипела.

— Сэр, я не верю, что Империя настолько глупа. Должны же быть какие-то меры предосторожности против неожиданного размещения мерсеянских войск. По крайней мере несколько боевых кораблей на внешней орбите. Мы может отправить на них людей. Они вряд ли догадаются, что это еще один корабль отправляется на Землю. Правильно?

— Ну, — Энрике поднялся. Драгойка осталась сидеть, но сжимала рукоятку меча. — Вы еще не открыли свою великую тайну, — заявил адмирал.

Флэндри произнес цифры.

Энрике стоял прямой, как тотемный столб.

— Это все?

— Да, сэр, все, что было нужно.

— Как вы это интерпретируете?

Флэндри рассказал ему. Энрике очень долго молчал. В Аллее Шив ворчали тигерийцы. Он повернулся, подошел к окну, посмотрел вниз, затем поднял глаза к небу.

— Вы верите этому? — спросил он совершенно спокойно.

— Да, сэр, — ответил Флэндри. — Я не могу придумать иной версии, а у меня было достаточно времени на размышления. Готов поручиться головой.

— Энрике повернулся к нему.

— Готовы?

— Собственно говоря, я это и делаю, сэр.

— Допустим, я распоряжусь послать разведку. Как вы утверждаете, нет никакой уверенности, что она не наткнется на мерсеянские пикеты. Вы полетите?

— В голове у Флэндри зашумело.

— Да, сэр! — выкрикнул он.

— Хм. Вы до такой степени правдивы со мной? Впрочем, эта ваша поездка вполне разумна, учитывая специальный опыт, который может оказаться полезным. Хотя, если вы не вернетесь сюда, нас ждут неприятности.

— Вам бы не понадобились больше Курсовики, — сказал Флэндри. Его начало трясти.

— Если вы правы в своих суждениях и искренни, — Энрике стоял без движения еще некоторое время. Тишина угнетала все больше и больше. И тут он сказал все сразу: — Очень хорошо, энсин Флэндри. Обвинения против вас приостанавливаются, и вы временно переходите под мое командование. Вы вернетесь в Хайпорт со мной и будете ожидать дальнейших приказов.

Флэндри отдал честь. Радость пела в нем.

— Да, сэр!

Драгойка поднялась.

— Что вы говорили, Домманик? — спросила она заинтересованно. — Извините меня, сэр, но я должен ей все рассказать по-курсовикянски. — Недоразумение разрешилось, Драгойка, во всяком случае, на какое-то время. Я уезжаю с моим адмиралом.

— Хо… — она опустила глаза. — А что потом?

— Ну что потом… мы отправимся на летающем корабле в бой, который может положить конец всей этой войне. Ты сомневаешься в благородстве адмирала?

— Да нет, может быть, я не права. Конечно, в Сестринстве кое-кто не доверяет, подозревает тут какую-то хитрость, а простой народ — тем более… Нас с тобой связывает кровь. Я думаю, было бы лучше, если бы я тоже поехала. Таким образом, будет живой залог.

— Но… но…

— Это ведь и ваша война, — сказала Драгойка, — неужели никто из нас не примет участия? — Она опять посмотрела на него. — От имени Сестринства и от себя лично я требую того, что положено мне по праву. Ты не уедешь без меня.

— Что за проблемы? — рявкнул Энрике.

Попытки Флэндри объяснить были беспомощны.

17

Имперская эскадрилья развернулась и набрала скорость. Для такого броска во тьму это было небольшое войско. В середине шел «Сабик», его обычно называли карманным линкором класса «Звезда». Он был старым и изношенным. Прежде чем снять с орбиты, его перевели на Саксо. Никто не ожидал увидеть старца снова в строю. Сбоку от него шли легкий крейсер «Умбриэль», такой же потрепанный, и истребители «Антарктика», «Новая Бразилия», «Земля Мэрдока». Два разведывательных корабля «Энке» и «Икея-Секи» не считались боевыми единицами, у них было по одной энергетической пушке, которые применялись обычно только против самолета. Их главное преимущество заключалось в скорости и маневренности. Однако именно на них возложили основную задачу. Остальным предстояло помогать им. Приказ был подписан адмиралом Энрике.

Сначала эскадрилья летела на гравитике. Расстояние, которое ей нужно было пересечь, измерялось несколькими световыми днями — в общем-то ничтожное, если лететь на сверхпередаче, но огромное при обычной скорости. Однако мерсеяне смогут уловить неожиданное распространение следов волн, исходящих с внешней орбиты. У них возникнет подозрение. А их силы в системе Саксо, не говоря уже о тех, что могли поджидать землян впереди, были вполне сравнимы с командой капитана Эйнарсена. Он решил осторожно пройти этот путь.

Но двадцать четыре часа истекли без инцидента, и он приказал «Новой Бразилии» направиться к месту назначения на сверхсветовой скорости. При первых признаках неприятеля она должна была вернуться обратно.

Флэндри и Драгойка сидели в офицерской кают-компании «Сабика» с младшим лейтенантом Сергеем Карамзиным, свободным от вахты. Как и все на корабле, он был рад видеть новые лица и услышать какие-нибудь новости из Вселенной.

— Почти год на станции! Целый год вылетел из жизни. И пролетел совсем не быстро, как вы понимаете. Такое ощущение, что прошло десять лет, — сказал он.

Флэндри окинул взглядом кают-компанию. Ей пытались придать уют картинами и домашними шторами. Попытка оказалась не очень успешной. Теперь каюту оживлял гул двигателей, низкий и глубокий, и тонкий запах масла в циркулирующем воздухе. Флэндри не хотелось даже думать, какой Сергею казалась эта обстановка после года пребывания на орбите, когда ровным счетом ничего не происходило. У Драгойки, конечно, были противоположные ощущения — корабль поражал ее своим блеском, приводил в замешательство, испуг и в то же время очаровывал. Никогда она не видела такого чуда! Она сидела в кресле, глаза ее бегали вокруг, мех торчал как намагниченный…

— Ты получил заменители? — спросил Флэндри, — псевдосенсорные вводы и прочее?

— Конечно, — ответил Карамзин, — камбуз тоже хорош. Но в общем-то это только средство, избавляющее от выхода из штопора. — Юные черты его лица омрачились. — Я очень надеюсь, что мы встретим сопротивление.

— А я встретил столько сопротивления, — сказал Флэндри, — что мне его еще надолго хватит.

Он прикурил от зажигалки. Ему было непривычно снова ощущать себя в мундире небесной голубизны с эмблемами ракетного пламени на плечах, без бластера на поясе — он был вновь на корабле, где царили дисциплина и традиции. Хотя у него уже не было уверенности, что это ему нравится.