«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье - Кучерская Майя Александровна. Страница 43

Да разве он-то – мой, мой мужчина? Но получается – да?

Думаю дальше: так, сказано ж было – другой на сердце, надо выбросить. Но кто? Тренера я почти забыла, только вот дождик да глаза остались. Стала пытаться, прям в электричке, этот дождь вырвать из памяти, а как? Да вот так: будто не было! Не было такого, ни дождя, ни рек по колено мутных, ледяных, прям у метро „Университет“, и не нес меня никто, не прижимал крепко. Но как не нес, когда нес? Только вспомнила, опять сердце забилось, и мысли вернулись прежние: да я ж любила его! и не отвоевала, не догнала! вот кто мой мужчина, и никаких сомнений.

И тут как ворота передо мной распахнулись. Поняла я, нужно мне его снова увидеть. Заново с ним встретиться и всё, наконец, понять. Семнадцать лет спустя! Если надо – выкинуть, как прозорливая повелела, а нет – значит, такая судьба.

При нынешних-то возможностях – найти человека – пустяки, фамилия у него была редкой, хотя звали его Сергеем, даже отчество я его вспомнила, и нашла очень быстро в „Одноклассниках“, поглядела, почитала – похоже, и правда побывал он в Америке, но как будто недолго, тогда же и вернулся. Фотографии у него были сплошь старые, только совсем молодого его, почти каким я его помнила, недавних ни одной. И объявление прямо там же, на странице его висело, что дает тренировки частным образом. Зайчик ты мой, неужели так ничему больше и не научился в жизни? Написала я ему письмо, не от своего, конечно же, имени, что ищу для сына-подростка тренера. Он ответил только через неделю, но очень вежливо и велел приходить с сыном прямо в бассейн. А надо сказать, что с тех пор, как я к прозорливой съездила, Ванечка стал получше. Может, увидел, что ничто ему дома не угрожает, и поуспокоился, даже в школу снова начал ходить. Я уже и дышать на него боялась, тем более, думаю, надо дело довести до конца.

Поехала я в бассейн. В бассейне „Школьник“ он, оказывается, работал, возле универмага „Заря“, теперь уже бывшего, кто из наших краев – знает это место. Подошла к дежурной у стойки, сказала, что нужен такой-то. Вызвали его.

Выходит. В тренировочном костюме, в кроссовках. Неузнаваемый. Раздался! – и в плечах, и живот выпер, и красный весь какой-то цвет лица, и лысый наполовину. Где ж, Сережа, твои пышные волосы? И будто ниже стал ростом, совсем как высокий уже не смотрится. Меня, конечно, не узнаёт.

– На тренировку?

– Да, – говорю.

– Мальчик ваш в раздевалке уже?

– Да нет, я пока сама хотела выяснить у вас кое-что, без него пришла.

Он глаза поднимает, недовольно так, глядит на меня… Ба!

Глаза-то! Глаз нету! Вместо того что было – блёклые и будто умершие блюдечки. Как под целлофаном застиранным, кто советское время пережил, помнит, стирали тогда пакетики, сушили; вот этим пакетиком как будто укрытые – бледно-серые, угасшие. Ни твердости никакой, ни ясности.

Я говорить не могу, стою столбиком.

– Так что вы хотели выяснить, – разочарованно так, и даже вроде и злится уже, что молчу или что без ребенка.

– Сережа, я Надя, не узнал? Помнишь меня?

Дернулся он.

– Надя?

Вижу, узнает постепенно. Не обрадовался, не улыбнулся даже.

– Вот так да! Не ждал. Надо же. Ну, пойдем, пойдем.

Весь как-то засуетился, завел меня в тренерскую, в каморку их крошечную.

– Надо же. Так ты нарочно?

– Ну, не совсем. Сын у меня и правда есть, плавать умеет, но не особенно, хорошо бы ему еще поучиться, вот у тебя, например.

– Чай будешь?

Я отказалась, но он все равно за водой сходил, вскипятил чайник, наливать начал, гляжу: руки дрожат. Вот тебе и тренер.

Спросила я его, конечно, куда он делся тогда, почему не простился. А он вспомнить не мог! Разве я не простился? Наверное, не хотел тебе делать больно! Что ж с собой меня не позвал? Да куда, Надь? Ехал наугад, то ли найду работу, то ли нет… Но сказать „до свиданья“ ты мог? Да я сказал, что ты? Нет, правда не сказал?

А я-то… А он вспомнить не мог. Ну а как под дождем меня нес, это хоть помнишь?

Тут он сразу разулыбался:

– Помню! Вот времечко было! Девушки меня любили!

– Ты и сейчас ничего, – вроде и утешаю его. – Тоже любят наверняка.

– Нет, – рукой машет, – Надя, нет.

И как-то в сторону всё глядит. Но в чем дело, не объясняет. Поговорили мы в итоге недолго.

Узнала я, что из Америки несолоно хлебавши через год он вернулся обратно, женился, два раза подряд, две дочки растут в разных браках, сейчас то ли в разводе, то ли нет, до конца я не поняла. Много работ сменил, и не только по специальности, вот сюда тоже недавно совсем устроился, и то с большим трудом, хотя зарплата – курам на смех… И всё вниз косится, в глаза не смотрит. Стала я собираться, а он вроде как тянет, не дает уйти и намекает, что вообще-то рассчитывал провести тренировку… Оставила я ему денег. Пять тысяч, аванс за пять тренировок, сказала. И бегом, бегом домой!

А дома – Гена. Рано сегодня вернулся, выходит ко мне.

– Что с тобой? На тебе лица нет.

Молчу я, не отвечаю.

Плащ помогает снять, из кухни чем-то вкусным тянет.

Поглядела я на него, в глаза ему – а глаза-то у него… нормальные, смотрит внимательно, так по-доброму, беспокойно только немного. Но беспокоится-то он обо мне!

Обняла я его покрепче и отпускать не хочу.

Глава девятая

Измена

М. К. Не так давно я узнала: существует, оказывается, на свете «свободный брак». И многие, особенно люди молодые, его действительно практикуют! Это значит, что если он и она договариваются на берегу, что брак у них свободный, – каждый может заводить параллельные отношения с другими, и понятие измены исчезает. Они же договорились! Заранее. Насколько, на ваш взгляд, эта модель эффективна? Или это какой-то самообман?

Т. Б. Вообще-то, чтобы оценить эффективность чего-либо, надо знать, чего пытались достичь. Эффективность ведь означает меру достижения поставленной цели. Но если вы думаете, что свободный брак свободен и от измены, то это не так. Просто измена – нарушение договоренности, данных друг другу обещаний – происходит в другой сфере. Что является предметом договоренности в свободном браке? Общее имущество, общие дети, общий досуг. Муж может спать с кем он хочет, но ходить в театр, например, он должен с женой. И если он идет в театр с любовницей – это измена. Но брак всегда был договором. А свободный брак сочетает договор с промискуитетом.

М. К. Да-да, ситуацию с женой в театре называют «высокие отношения». Но я бы хотела обсудить сейчас другую народную мудрость. «Хороший левак укрепляет брак». Можно себе представить, что здесь имеется в виду. Сходил муж/ жена на сторону, навестил милую вдовушку за рекой, разрядился, услышал, что он лучше всех, самый-самый – настроение у него сразу повысилось, сил прибавилось, веселый и бодрый он возвращается домой, нежно обнимает жену, ласкает деток, напевает негромко. От избытка сил чинит даже сломанный полгода назад стол. Левак укрепил и брак, и мебель.

И если бы так всё и было. Но эта идиллия только для незамутненных лишними мыслями душ. Для тех, кто дитя и разумом, и сердцем. Таких немного. Чаще – там, на стороне, эти такие приятные вроде бы и почти необязательные свидания порождают отношения. Складывается привязанность, растет взаимная тяга, вскоре уже не только физическая, которая не так уж редко вырастает в любовь. Во всех известных мне историях «левак» отношения мужа и жены разрушал и заканчивался разводом. Или – гораздо реже – мучительным возвращением друг к другу, долгим восстановлением доверия. Что скажете?

Т. Б. Думаю, случайная измена брак вряд ли разрушит. Да ведь и без измены браки разрушаются достаточно часто.

Измены могут быть однократными, не имеющими никакого продолжения – мужчина выпил, расслабился и… не устоял. В командировке, например. Сколько анекдотов на эту тему! Например, что секс еще не повод для знакомства. Но случается, что мужчина изменяет жене регулярно, «добирая» на стороне то, чего не может получить в браке, которым дорожит. Такое бывает, когда мужчина выбирает в жены идеальную мать для своих детей, покладистую, домовитую и внешне привлекательную женщину – принуждать себя спать с ней не приходится. Все в ней хорошо. Но чего-то не хватает. Холодновата, излишне сдержанна. В постели с ней он не может быть свободен так, как ему хотелось бы. И он «оттягивается» с другими женщинами и изменой-то это не считает. Он прекрасный отец и действительно заботливый муж – бережет душевный комфорт жены, тщательно скрывая от нее свои приключения на стороне. Должен же он что-то получать и «для себя» – обычное оправдание, которое он дает собственной измене. Возможно, это и есть тот самый левак, который может помочь сохранению брака. Да и жены часто смотрят на сексуальные шалости мужей довольно снисходительно, при условии, что любовницы случайны и что они «ничего не значат» для мужа. Особенно если сексуальный аппетит мужа превосходит их собственный. А вот на наличие эмоциональной привязанности, возникновение отношений реагируют очень болезненно. И именно это считают изменой.