Любимая - Кэнфилд Сандра. Страница 47

В очередной раз, доказывая это, Гален, не ответив, перешел к цели своего визита.

– Рано утром я уезжаю в Оук-Мэнор. Пробуду там почти весь день.

Энджелина знала, что Оук-Мэнор – усадьба, расположенная примерно в трех часах езды от города и принадлежащая месье Дефоржу. Мадам Дефорж отказывалась там бывать, заявляя, что усадьба расположена чересчур далеко от цивилизации. Следовательно, месье Дефорж занимался там делами. Энджелина точно не знала, какими, но догадывалась, что его партнерами по бизнесу являются мистер Гарнетт и тот тип, что сейчас стоит чересчур близко к ней. Он часто ездил на эту плантацию вместе с мистером Гарнеттом и месье Дефоржем. Энджелина наслаждалась отлучками этого человека, человека, за которого она никогда не хотела бы выходить замуж…

– Ты будешь скучать по мне, не так ли, моя прелесть? – спросил Гален, играя локоном жены.

Энджелина промолчала.

Он провел рукой по ее затылку, сжал так, что шею пронзила боль.

– Скажи, что будешь скучать по мне! Слезы жгли глаза женщины, но усилием воли она удержалась от плача.

– Я буду… буду скучать по тебе… – прошептала она.

– Разумеется, красотка. Послушная жена обязана тосковать по отсутствующему мужу. А ты у меня девочка послушная, так ведь?

Энджелина не ответила. Пальцы на ее шее сжались.

– Д-да! – задохнулась от боли Энджелина.

Он резко разжал руку. Отсутствие боли оказалось столь же неожиданным, как ее появление, и заставило Энджелину насторожиться.

– Ты очень красива, – глаза Галена неожиданно затуманились, голос стал ниже.

Он лениво провел пальцем по ее шее, по тонкой ткани платья. Когда он добрался до груди, Энджелина постаралась не отшатнуться…

«Как еще я могу себя вести, когда за мной постоянно наблюдает твой злобный ставленник, одетый в черное?» – захотелось спросить ей. Вместо того, чтобы задать этот вопрос, Энджелина просто кивнула.

– Если я услышу о каком-нибудь проступке, я буду вынужден наказать тебя. Разумеется, ты понимаешь это?

Она снова кивнула.

– Ты понимаешь, или нет? – повторил он, требуя, как обычно, внятного ответа.

– Да.

– Я так и думал, – Гален провел пальцем по ее нижней губе, и Энджелина вздрогнула от омерзения. – Все мужчины могут смотреть, но им нельзя дотрагиваться до тебя, – он начал опускать голову: – это позволено только мне. Энджелина вся напряглась в ожидании прикосновения его губ. Когда его рот грубо впился в ее губы, она притворилась, что он целует вовсе не ее… что она стоит поодаль, наблюдая за этой сценой… и представляет, как, должно быть, приятно, когда тебя целуют нежно, с любовью. Думает о том, на что похожи поцелуи темноволосого незнакомца.

Во вторник утро выдалось ясным. Хлоя после нескольких приемов нового лекарства стала чувствовать себя гораздо лучше; Гален, как и обещал, уехал еще до рассвета; черного стража Кипперда нигде не было видно. Все это придало Энджелине бодрости, и она веселилась от души. Она давно научилась ценить редкие подарки судьбы, такие, как этот день, и поэтому, когда Хлое захотелось устроить пикник во дворе, решение было принято, не задумываясь.

Под магнолией расстелили плед. Несмотря на летнюю жару, меж ветвей иногда сквозил ветерок, вздыхая и шепча, что сегодня чудесный день для пикника. Пока Люки наливала в кувшин лимонад и готовила сэндвичи с курицей, Энджелина помогала сестре одеться. Затем наступило самое трудное: нужно было снести Хлою вниз по лестнице. Люки и Энджелина подхватили ее с двух сторон.

– Вы не уроните меня? – поинтересовалась Хлоя.

– Если ты не прекратишь дергаться, как червяк на крючке, то именно этим все и закончится, – отпарировала Энджелина, радуясь, что у сестры находятся силы на шутки. Роуэн предупреждал ее, что это лекарство – не панацея, что состояние Хлои будет ухудшаться, но сегодня девочке лучше. Энджелина готова была довольствоваться одним днем.

Сегодня.

Завтра.

Энджелина задумалась: чем занимается Роуэн там, в веке, далеком от ее собственного настолько, что даже трудно представить, на что похожа его жизнь.

Каким бы ни был его мир, он наверняка лучше того, в котором вынуждена существовать она…

– Сейчас вы меня уроните, – заявила Хлоя, когда все трое начали спускаться по лестнице.

– Нет, мисс Хлоя, – возразила Люки, хотя ей явно было нелегко. Темно-коричневый тюрбан съехал набок, белый передник задрался, чуть ли не до талии…

– А вот и уроните!

– А вот и нет, – присоединилась к их болтовне Энджелина, попросив: – помедленнее, Люки. – И все-таки уроните! – настаивала на своем Хлоя.

– Дайте-ка я помогу.

При звуке мужского голоса троица застыла, глядя вниз. Они удивились, увидев Роуэна, да и он сам был потрясен, обнаружив их. Несколько секунд назад он прогуливался во внутреннем дворике, и вдруг услышал, что по лестнице спускаются три женщины. Увидев плед, Роуэн догадался, куда они направляются, и, когда понял, что, кроме них, в доме никого нет, решил попытать счастья.

При виде Роуэна сердце Энджелины запело от радости, а на губах появилась улыбка. Женщина одновременно подумала и о том, что хорошо начавшийся день продолжился просто превосходно, и о том, что Роуэн уже совсем не кажется чужим.

Роуэну тоже пришли в голову две мысли сразу. Первое – что дигоксин, должно быть, остался в прошлом, и второе – что ему ни разу еще не доводилось видеть таких чудесных улыбок, как у Энджелины и Хлои, не приходилось так ликовать при виде чьей-то улыбки. Роуэн шагнул вперед и, подхватив Хлою на руки, решил, что он хотел бы всегда вызывать на губах сестер такие улыбки.

Когда Роуэн опустил Хлою на плед, девушка тотчас же увидела Кота. Роуэн тоже заметил его. До этого он и понятия не имел, что Кот был во дворе и снова совершил путешествие во времени.

– Ой, взгляни, сестричка! – закричала Хлоя. Несмотря на что, что в ее глазах отражалась болезненная усталость, они ярко блестели.

Улыбнувшись, Энджелина опустилась на колени. Она погладила Кота, а он потерся о нее головой, словно приветствуя старого Друга.

– Bonjour, Monsieur Chat.

– Он знает тебя, – заметила Хлоя.

– Monsieur Chat и я уже встречались. Правда, тогда он промок до нитки.

– Иди сюда, – окликнул Роуэн Кота и, подняв его, посадил на колени Хлое. Глаза девушки засверкали от счастья. – Кот, я хочу, чтобы ты познакомился с Хлоей. Хлоя, это Кот.

Кот поднял на девушку свои голубые глаза и мяукнул.

Все улыбнулись, причем Энджелина и Роуэн не сводили друг с друга глаз.

– Принести ленч? – спросила Люки.

– Да, пожалуйста, – тут Энджелина добавила: – наш гость присоединится к нам.

Роуэн, поглаживавший кота, быстро взглянул на нее, глазами задавая вопрос, который он не решался произнести вслух.

– Он на весь день уехал в Оук-Мэнор, – пояснила Энджелина, – а плантация месье Дефоржа находится в трех часах езды от города. Наш слуга тоже в отлучке. Дома лишь мы да экономка.

Ее ответ успокоил Роуэна, но лишь частично:

– Я… мне… гм, возможно, мне придется неожиданно исчезнуть.

Энджелина уже думала об этом. Что, если Роуэн исчезнет на глазах у Люки и Хлои? Как она объяснит это? Но ведь она согласна рискнуть всем, лишь бы хоть немного побыть с ним…

– Если вам придется покинуть нас, мы все поймем.

Роуэн внимательно посмотрел на нее. По правде говоря, он не знал, сможет ли уйти, если захочет. Раньше ему было достаточно пройти через дверь, чтобы вернуться в свое время, но… кто знает? Кроме того, он отнюдь не был уверен, что сможет заставить себя расстаться с Энджелиной.

Энджелина внезапно улыбнулась и заявила:

– Итак, Люки, решено. Пожалуйста, принеси нам ленч.

Никогда еще солнце не сияло так ярко, лимонад не казался таким вкусным, а смех – таким звонким. После еды Хлоя настаивала на игре в карты – в покер.

– Покер? – Роуэн ушам своим не верил. Хлоя хихикнула.

– Она заткнет за пояс любого игрока из французского квартала, – улыбнулась Энджелина. – Ни стыда, ни совести.