Холодное Сердце Казановы (ЛП) - Шэн Л. Дж.. Страница 55

— Неважно, почему. Важен сам факт того, что я это сделал.

— Опять. — Она потягивала вино через сжатые губы. — Как это важно? Брак не настоящий!

— Это важно, потому что я не собираюсь изменять своей жене, которая ждет визу в США, только для того, чтобы помочить свой член, — пробурчал я.

Теперь, когда я высказал это, я понял, что не трахался ни с кем, кроме Даффи, с той ночи, когда она застала меня с Гретхен. Не то чтобы я считал правительство США полицией нравов. У половины политиков были романы, скандалы с наркотиками, секс-видео и вождение в нетрезвом виде. Но не нужно было нагромождать еще больше трудностей на операцию: Получение визы Даффи.

Между тем лицо Гретхен выглядело так, будто она вот-вот расплавится в своем винном бокале. Отвращение еще не все сказано. Она выглядела так, словно я только что сообщил ей, что заразил ее гонореей.

— Не говори мне… — Она нежно коснулась своей шеи. — Что у тебя с ней роман?

— Разве можно завести роман с кем-то, на ком ты женат? — задался я вопросом. — Это все равно что быть приятелем своей девушки, нет? Это все запекается в пироге.

— Значит, это «да»!

— Это «без долбаных комментариев», — поправил я. Затем, понимая, что Дафна может истечь кровью, если подумает, что ее босс знает, что она пробует ее остатки, я добавил: — Мне должно быть так повезло.

Гретхен поднялась со своего места, качая головой, с расширенными глазами.

— Нет, нет. Не надо мне этого говорить. Не может быть, чтобы ты не занимался с ней сексом. Вы что, живете вместе?

Чувствуя легкое беспокойство, что Гретхен собирается нас раскрыть, я тоже встал. Я схватил бумажник и бросил купюры на барную стойку, чтобы покрыть оба наших счета.

— Не забывай, что вся эта заварушка началась из-за того, что ты боялась, что Даффи побежит в прессу и сдаст нас, — предупредил я.

— Ты не ответил на мой вопрос. — Она преградила мне путь к выходу своим телом. Как будто это могло помочь, если бы я хотел проехать мимо нее на бульдозере.

— Ты не ответила на мой невысказанный вопрос, — возразил я.

Ее ноздри вспыхнули, и она сделала шаг назад.

— Ты спрашиваешь, не сделаю ли я что-нибудь, что повредит шансам Дафны на получение визы?

— Я в этом уверен. — Я сложил руки на груди.

— Ну, нет. Я не такой человек. Но теперь, когда у меня есть государственная работа и правила, которые нужно соблюдать, я не могу допустить скандала. Я оставляю за собой право…

Я поднял руку.

— Прекрати. У тебя нет никаких прав. Никаких. Ты потеряла свои права, когда решила трахнуться с кем-то, кто не был твоим мужем. Ты будешь держать рот на замке и не лезть в нашу жизнь.

Нашу жизнь? Что я говорил? У нас не было совместной жизни.

— Или? — Она наклонила подбородок вверх, ее глаза сузились.

Серьезно?

— Или это я буду петь прессе о нашем романе. Я не пожалею ни одной детали, Гретхен. Реквизит, частота, лица, которые ты делаешь, когда кончаешь… — Я распустил злобную, лукавую ухмылку. — Поверь, я могу быть очень разговорчивым, когда меня попросят.

Она сделала еще один шаг назад, ее глаза сверкали от ярости.

— Не могу поверить, что эта сучка тебя поймала.

Я схватил свой телефон, набравшись дерьма на весь день.

— В этой истории есть только одна сука, и я смотрю на нее прямо сейчас. Может, Даффи и не всем по вкусу — да кто в этом мире по вкусу? — но то, что ты сделала с ней в последний день ее работы, непростительно. И самое ужасное… — Я покачал головой, усмехаясь. — То, что ты даже не попросила прощения. Твой нарциссизм выглядел очень хорошо вблизи, когда мы трахались, но со всех остальных сторон? Это действительно уродливо. Счастливой жизни, Гретхен. А лучше — не надо.

С этими напутственными словами я толкнул дверь и направился к метро. Я знал, что Гретхен больше никогда не свяжется со мной. Ее эго было слишком велико, чтобы выдержать такой удар. И это хорошо, потому что ее самолюбие тоже было слишком хрупким, чтобы пережить интервью, которое, как она знала, я дам газете Enquirer, если она каким-то образом испортит визу Даффи. Мне нечего было терять.

Или она так думала.

Потому что теперь я начал задумываться… а было ли мне что терять?

Могла ли Даффи быть моей?

Не знаю, идиот, а может? Потому что, насколько я знаю, она до сих пор говорит о Петухе в настоящем времени и строит планы, как устроиться на работу куда-нибудь, где она сможет стать миллионершей.

Одно я знал точно. У меня были чувства к жене. Они не всегда были положительными, но они существовали.

И это становилось очень большой проблемой.

23

РИГГС

Позже в тот же день я отправился в больницу навестить Чарли.

Даффи помогала своей подруге Лауре, отвозя ее кошку к ветеринару, так как у нее в последнюю минуту была презентация. У Лауры, а не у кошки. По телефону она очень расстроилась, что не смогла приехать раньше, и пообещала навестить его вечером, как только закончит.

Я сказал ей, что буду держать ее в курсе событий, и избавил ее от упоминания о моей сегодняшней встрече с Гретхен. Какой смысл разрывать старую рану? Не то чтобы у меня были какие-то новости. Гретхен все еще была сволочью.

Вместе со мной для моральной поддержки, а точнее, для того, чтобы мы все потом надрались в хлам, пришли Кристиан и Арсен. Большинство людей побоялись бы встретить незнакомца в уязвимом состоянии. Но эти двое не дрогнули при виде несчастья.

— Я хочу увидеть человека, который заставляет Риггса ходить за продуктами, — объяснил Кристиан, прогуливаясь по коридорам больницы в костюме от Tom Ford. — Невозможно представить, что тебе есть дело до того, с кем ты не планируешь спать.

Хорошо, что я не стал рассказывать им о своих связях с женой. Во-первых, мне не хотелось услышать от них «я же говорил». Во-вторых, я странно оберегал Дафну и ее личную жизнь, особенно после того, как она стала вирусной после встречи со мной. Дважды.

— Я способен чувствовать, — запротестовал я, с досады сжав челюсти.

— Только без презерватива, — усмехнулся Арсен. Кристиан хмыкнул. — Да что с ним такое? — поинтересовался Арсен.

— Не знаю. — Я остановился перед номером комнаты Чарли и постучал в нее. — Полагаю, сейчас мы это выясним. Он должен быть в сознании.

— Входите.

Я услышал голос Чарли и толкнул дверь.

Чарли сидел прямо в своей кровати, белый, как колорадское Рождество, но выглядел лучше, чем я видел его на прошлой неделе.

— Привет, Р. — Его лицо расплылось в усталой улыбке. — Спасибо, что пришел. И ты привел друзей. — Его глаза просканировали двух мужчин позади меня. — Как… неуместно.

Кристиан и Арсен хихикали позади меня.

— Тот, что в несносно дорогом костюме, — Кристиан. — Я протянул руку в его сторону, зевая. — А тот, кто выглядит как вампир и не нуждается в костюме за шесть тысяч, чтобы чувствовать себя лучше Бога, — Арсен. Они мои лучшие друзья.

Они оба потянулись, чтобы пожать ему руку.

— Как Даффи? — Чарли повернулся ко мне.

— Как Даффи? — повторил я, доставая свой набор для укурки и закручивая ему косяк. Конечно, ему было больно. Я мог бы вывезти его отсюда, чтобы он быстро покурил. — Я нашел тебя в отключке в ванной. Расскажи мне, как ты себя чувствуешь.

— Во-первых, это, наверное, самая глупая вещь, которую кто-то делал в больнице. — Он показал на косяк, который я закручивал. — А во-вторых, я в порядке. Просто произошел небольшой несчастный случай. Такое случается.

— Не вешай лапшу на уши. Что с тобой происходит?

Чарли отвел взгляд.

— Ничего.

— Это из-за этих двоих? — Я подергал большим пальцем за спиной. — Потому что я могу их выгнать. Они привыкли к этому.

Чарли погладил свою внутреннюю щеку.

— Брось.

— Так плохо? — мягко спросил я.

— Хуже.

Должно быть, это последняя стадия. Мое сердце замедлило свой бег, тяжело стуча в груди. Если он не хотел говорить, я не хотел давить.