Холодное Сердце Казановы (ЛП) - Шэн Л. Дж.. Страница 67

— Би Джей… — вздохнув, начала я.

— Нет. Не говори ни слова. Не раньше, чем я это сделаю. — Би Джей поднял руку. Он повернулся и поспешил к своей сумке, доставая из нее что-то квадратное, черное и бархатистое. Он вернулся ко мне. Оказавшись в полуметре от меня, он опустился на одно колено и уставился на меня так, словно я была небом, усыпанным звездами. Как будто во мне были ответы на все его молитвы.

— Дафна Маркхэм. Если понадобится, я буду ждать до последнего вздоха. Каждый день умоляю дать мне шанс проявить себя. Мы можем переехать вместе, а можем остаться врозь. Я буду тебе хорошим мужем. Верным и преданным. Я дам тебе все, что ты когда-либо хотела. Деньги, класс, перспективы, возможности. Тебе больше не придется работать ни дня в своей жизни. Я прошу только об одном — скажи «да». Выходи за меня замуж.

Он открыл коробку. Внутри лежал квадратный и большой бриллиант, окруженный маленькими блестящими бриллиантами. Он выглядел великолепно и греховно дорого. Дорогой до шестизначной суммы. Такое обручальное кольцо, которым ты похвастался один раз, а потом спрятал в сейф, потому что носить его с собой было небезопасно.

Оно было идеальным, но не для меня.

Мне нравилось кольцо Риггса. Необычное, причудливое, стильная реликвия. Оно было богато тем, что не было деньгами. Историей, воспоминаниями и ностальгией, о которых я хотела бы знать больше. Это было то, что я могла бы однажды передать своему ребенку.

В голову пришла безумная мысль. Неужели Риггс знал меня лучше, чем Би Джей? Даже в ту неделю, когда он подарил мне кольцо? Когда мы были еще совсем незнакомы?

О, Боже. Он знал, не так ли? Он знал меня тогда и с каждым днем узнавал все лучше и лучше.

И я любила его. Я любила его.

Так сильно, что было больно дышать, когда его не было рядом. От одной мысли о том, что он сядет на самолет и уедет куда-нибудь на несколько месяцев, мне хотелось превратиться в крошечную крошку, которую он мог бы положить в карман, лишь бы не прощаться.

Та запутанная паутина, которую я сплела вокруг себя из ржавой колючей проволоки, чтобы отгородиться от искренних чувств к мужчине, была каким-то образом разрезана, разорвана и разрушена человеком, который не имел ни малейшего желания бороться за мое сердце.

Я была влюблена в своего мужа.

Я должна была сказать ему об этом. Не завтра. Не через несколько часов. Сейчас.

Слезы навернулись мне на глаза, и я изумленно закрыла рот рукой.

Меня так потрясло это откровение, что я даже не заметила, как дверь распахнулась и внутрь вошел Риггс. Он выглядел как пепел. Но когда он остановился перед нами и увидел сцену, когда Би Джей стоял на одном колене, а я стояла со слезами на глазах, его лицо из пепельного превратилось в уничтоженное.

И в этот момент я поняла, что такое настоящая любовь — необходимость знать, что ты для кого-то весь мир, и при этом не желать быть свидетелем того, к чему может привести твоя власть над ним.

— Риггс… — Я тянулась к нему, как мотылек к огню, чуть не налетев на Би Джея, забыв о его присутствии. Тот, наконец, пришел в себя и, похоже, понял, что сердечное воссоединение нам не светит, и встал. — Подождите…

Риггс горько усмехнулся, покачав головой.

— Иногда ты меня удивляешь, Поппинс. Нарушаешь свои собственные правила снова и снова. Мы же говорили, что в квартире не должно быть секса. Кстати. — Он повернулся к Би Джею с наглой улыбкой на лице. — Я тот парень, с которым трахалась твоя подружка все то время, пока ты думал, что выигрываешь в жизни.

Би Джей задохнулся, подняв кулак, чтобы помахать им моему мужу.

— Не смей так говорить о Дафне.

Риггс сузил глаза и шагнул в сторону Би Джея. Тот отшатнулся назад, побелев под своим (фальшивым?) загаром. На мгновение мне показалось, что я стану свидетелем убийства, и я была готова броситься между ними. Их носы почти соприкоснулись, когда Риггс снова заговорил.

— Не указывай мне, что делать. Не тогда, когда ты съебался и оставил мне ту, кто не доверяет мужчинам, не доверяет своим эмоциям, не верит в любовь. Ты погубил ее, членосос, своим эгоизмом. И посмотри-ка теперь. — Он отступил назад, его глаза метались между нами. — Похоже, вы оба все поняли. Наслаждайтесь воссоединением. Только не делайте этого на диване, — выплюнул он, прежде чем уйти. — В конце концов, это моя кровать.

28

РИГГС

Тремя часами ранее

— Я должен бросить курить. — Чарли прижался головой к больничной стене в саду и закрыл глаза.

Я смотрел на него сбоку, вынимая косяк из его пальцев и делая затяжку.

— Это всего лишь немного травки, Чарльз.

— Травка со мной не согласна.

Чарли сегодня был просто неуклюж. У меня было ощущение, что он готовится рассказать мне, что с ним не так. Что бы это ни было, все было серьезно.

— С чего ты это взял? — Я все равно передал ему косяк, и он взял его.

Он погрыз щеку, уставившись на свои ноги. Он сильно похудел с тех пор, как я видел его в последний раз, и теперь у него дрожали руки.

— Ты готов к сказке, Риггс?

Я дернул подбородком, подтверждая, что готов.

Несмотря на то, что старик был удивительно приятным для человека, я уделял ему время и внимание в основном из-за Даффи. Как бы эгоистично это ни звучало, но, будь моя воля, я был бы сейчас с ней, говорил бы ей, что нам пора завязывать с этим дерьмом и решать, что делать дальше. Что подразумевает наличие девушки? Я не знал и все еще не был уверен, что хочу отказаться от своего кочевого образа жизни.

Но я также был уверен, что не хочу отказываться от нее.

— Когда я был молод, очень молод, я постоянно курил. Пока не случилось что-то, что заставило меня полностью остановиться. Я не притрагивался к сигарете тридцать семь лет, пока ты не навестил меня в больнице. — Чарли почесал щетину, сосредоточившись на стене перед нами, увитой плющом.

— Ладно… — Я нахмурился. Я надеялся, что он не собирается пуститься в рассуждения о том, что наркотики — это плохо. Курение травки на досуге и с полной ответственностью — это нормально. И да, это был мой холм, на котором я должен был умереть. Счастливым и обкуренным, спасибо большое.

— Под кайфом я обычно делал много плохих вещей. Может быть, я винил в этом траву… Не знаю. Но я всегда находил себя не в своей тарелке. Безрассудно водил машину, прогуливал работу, изменял своей девушке…

— Это было почти сорок лет назад, — напомнил я ему. — Измена и вождение в нетрезвом виде были дерьмовыми поступками, но ты был ребенком.

Когда мне было двадцать, все, что я делал, — это наркотики, выпивка и секс с любым количеством людей, которых я мог найти.

— Однажды… — Чарли проигнорировал меня, заставив себя оторвать взгляд от стены и посмотреть мне в глаза. — Я действительно облажался. Мы были на реке. Я работал на зип-лайне в парке, так что у меня было много времени до открытия. Я снял дешевую хижину неподалеку и почти все дни проводил в ней.

Он облизал губы и сглотнул. Я понятия не имел, к чему все это приведет, но мне стало не по себе. Он выглядел очень напряженным, учитывая, что это было четыре гребаных десятилетия назад.

— Я поставил палатку на реке и забыл ее застегнуть. Я выкурил пару сигарет и потрахался с какой-то туристкой. Моя девушка поймала меня.

Я надул щеки, неловко переместившись.

— Хреново, чувак.

— Да.

— Ну, извини…

— Я еще не закончил, — резко сказал он.

Что за черт, что тебе подмешали в капельницу?

— Она убежала. Мне потребовалось целых пять минут, чтобы понять, что она зашла ко мне. Настолько я был под кайфом. Когда я это понял, я взял машину и погнался за ней. Не стоит и говорить, что это была огромная ошибка.

Он весь трясся в своем кресле-каталке. Я взял у него из пальцев косяк и потушил его, насторожившись. Если он убил женщину, то я стопроцентно расскажу об этом властям.

— Ты преследовал ее на машине, когда был под кайфом? — повторил я. — Ты соревновался за премию «Тупой урод»?