Адриан Моул: Годы капуччино - Таунсенд Сьюзан "Сью". Страница 39

Дорогой Дневник, до сегодняшнего дня у меня не хватало духу написать об этом, но пятый роман Барри Кента под названием «Слепой» выдвинут на соискание премии «Книжный червь» за 1997 год. Молюсь всеми фибрами, всеми молекулами, всеми нитями ДНК в моем теле, чтобы «Слепой» не получил «Червя». Вчера вечером заставил себя прочесть эту книгу, позаимствовав ее у Ивана. Она о мальчишке из рабочего класса по имени Рон Ангел, который ослеп в траншеях Первой мировой и вступил в сексульно-романтические отношения с глазным хирургом Седриком Палмером-Томкинсоном.

У букмекеров «Слепой» числится фаворитом. Мелвин Брэгг назвал роман «навязчивым», Ханиф Курейши — «классным», а Кэти Летт объявила книгу «уморительной». Цитирую доктора Э. Э. Г. Хеда, который написал в «Литературном обозрении»: "Книга Кента — это проявление непрерывной метафорической tour de force [74]".

Отправил по факсу Артуру Стоуту рецепт из моей книги. Надеюсь, он утихомирится.

Пол в гостиной усыпан походным снаряжением. Иван в пятый раз упаковывает велосипедные контейнеры. Он безжалостно обращается с моей матерью — запретил ей брать с собой фен и дорожный утюг.

Спросил у Ивана, как они собираются добираться до Дувра.

— На велосипедах, разумеется, — ответил он.

— Может, сдать велосипеды в багажный вагон и поехать поездом? — спросила мама.

Иван швырнул на пол стойки от палатки и крикнул:

— Если у тебя есть сомнения, Полин, самое время их высказать!

Мама подбежала к нему и обхватила его руками. На ней были велосипедный шорты с лайкрой; ее зад напоминал два воздушных шара, которые запихнули в черные пакеты для мусора.

Я оставил и отправился искать Рози. Она сидела у себя в комнате. На Эшби были старые хлопчатобумажные штанишки Уильяма, а Рози ватной палочкой чистила кукле уши.

— Рози, сегодня я должен вернуть Эшби, время проката истекло.

Она сама положила Эшби в коробку, а потом смотрела, как я обматываю коробку липкой лентой. Дождавшись, когда я закончу, Рози попросила снова открыть коробку, чтобы как следует попрощаться.

Когда в почтовом отделении миссис Поллок положила посылку на весы, Эшби внутри коробки зарыдала. Получилось очень неудобно. От лица миссис Поллок отлила кровь. Она заставила меня вскрыть посылку. А я сказал ей:

— Вы серьезно считаете, что мне может прийти в голову отправить по почте живого ребенка ?

По моей вине вся семья знает, что сегодня Рози сделала аборт. Перед тем как сесть в машину, я позвонил в клинику, чтобы узнать, как доехать. По-видимому, как только мы выехали из дома, ненасытное любопытство побудило маму нажать кнопку «Перезвонить», и ей ответила регистраторша клиники в Лимингтон-спа. Мама попыталась выклянчить какие-либо сведения, но к ее ярости регистраторша отказалась выдавать детали, «касающиеся клиентов».

Всю дорогу до Лимингтон-спа у меня не переставая звонил мобильник. Рози умоляла меня не отвечать, и я с уважением отнесся к ее желанию.

В клинику я зашел вместе с ней — взяв за руку.

Рози прошептала:

— Ади, ты меня смущаешь.

Я огляделся и содрогнулся от множества женских лиц. Все они ждали «процедуры» и все взирали на меня с разной степенью презрения. Не самое подходящее место для мужчины. Я вышел на улицу, сел в машину и стал слушать Радио-4.

Потом прогулялся по территории клиники. На служебной стоянке стояли несколько очень дорогих машин.

На обратном пути в Эшби-де-ла-Зух я, пытаясь приободрить Рози, притормозил у автомастерской «Бритиш петролеум» и купил мороженое.

Дома мы угодили под град обвинений и упреков. Стоило нам открыть дверь, как раздался мамин вопль:

— Как я могу отправиться завтра в мировое путешествие, когда я нужна моей маленькой девочке?

В ответ донеслось бормотание Ивана:

— Пандора однажды сделала аборт в обеденный перерыв. Без всякой истерики .

Мама истерично зарыдала:

— Это не истерика, Иван, это называется чувством . Это такая штука, о которой ты и твоя крепкожопая семья даже не подозревает.

Уровень децибел слегка подрос, когда к маминым крикам добавился оглушительный лай Нового Пса. Единственным, кто не шумел, был Уильям. У меня упало сердце. В этом хаосе никто не вспомнил, что его нужно забрать из детского сада. Я рванулся к машине и помчался, в несколько раз превысив разрешенную скорость.

Миссис Парвез сидела у входа в пальто. Уильям спал у нее на коленях. В детском саду стояла тишина. Все стульчики были перевернуты и поставлены на маленькие столики. Увидев, как я бегу, она гневно прищурилась и сказала:

— Он так сильно плакал, что уснул. Он думал, что вы уехали, как его мама.

Я значительно продвинулся в работе над сценарием радиосериала.

Слышна пасторальная музыка, исполняемая на волынке.

КОРОЛЕВА: Фил, это не фургон ветеринара только что отъехал? Между задних колес так смешно вихлялся Эдди Гранди [75]?

ПРИНЦ ФИЛИПП (тяжело вздыхая ): Да, фургон, и боюсь, это плохая новость, Лиз. У наших возлюбленных корги на лапах чесотка.

КОРОЛЕВА: У всей своры?

ФИЛ: Боюсь, что так. Придется их пристрелить.

КОРОЛЕВА: Тогда это конец, Фил. Придется продать ферму.

ШУЛА: Здравствуй, мамуля. Только что заскочила на кухню вашего домишки, чтобы повздыхать и постоять рядом с вашей новой плитой. Знаешь, у меня роман с мужем моей лучшей подруги, сельским доктором.

КОРОЛЕВА: А Эндрю Мортон знает, Шула? (Пауза ) Знает? (Пауза ) Скажи, скажи прямо сейчас.

(Слышна пасторальная музыка, исполняемая на волынке. )

Сегодня Артур Стоут позвонил мне сам и попросил разъяснений относительно рецепта приготовления свиных ножек, который я отправил по факсу в понедельник 13 числа.

— Что делают с теми частями ножек, которые соприкасаются со свинячьим дерьмом? Срезают и выбрасывают?

Я терпеливо пояснил, что эти части ножек являются необходимым ингредиентом блюда, и если он попытается отредактировать мою книгу, я уберу свое имя с обложки.

— Не надо рвать на себе волосы! — крикнул Артур Стоут. (Неужели он слышал о моей зарождающейся лысине?) — Я всего лишь хочу получить «да» или «нет». В нынешнем виде ваш рецепт выглядит неоднозначным.

Мне не понравилось, как он со мной разговаривает. Я спросил, не из Кардиффа ли он — есть у меня такой талант: определять местный говор. Артур Стоут ответил

— Нет.

Оказалось, что Стоут — выходец из Южной Африки, правда, наслушавшийся пьес о валлийских фермерах по Всемирной службе Би-би-си.

— Я правильно понимаю, что в ближайшие несколько дней от вас не поступит законченная рукопись? — уточнил Стоут.

Я известил его, что с недавних пор полностью поглощен семейными проблемами.

— Иными словами, вы не успеете к сроку, так?

Пришлось признать, что вероятность написать книгу за неделю является весьма малозначительной.

Новый крайний срок — 1 ноября; Стоут кровь из носу хочет, чтобы томик поступил в книжные магазины к Рождеству. Он сообщил, что может «провернуть книгу» за три недели.

— Я проделал это с книгой «Диана на кончиках моих пальцев», написанной ее личной маникюршей, и то же самое я проделаю с «Потрохенно».

Если я буду работать без остановки и начисто откажусь от сна, приемов пищи и второстепенных занятий, то успею.

Аарон Майклвейт расстался с Рози. Заявил ей, что не готов «к длительным обязательствам», потому как хочет поступить в Плимутский университет, чтобы стать судовым механиком. Я пришел в ярость оттого, сколь бездушно он выбрал время для этого заявления.