Публичные признания женщины средних лет - Таунсенд Сьюзан "Сью". Страница 33
Так вот, об оранжереях. В чем их привлекательность? Выборочный опрос общественного мнения показывает, что люди мечтают о теплице, потому что:
а) выигрываешь в пространстве;
б) лучше виден сад;
в) можно выращивать экзотические растения и плоды, например персики и нектарины;
г) (только женщины) на выходных можно полежать на плетеном диване и почитать книгу;
д) (только мужчины) на выходных можно в сухом месте спокойно починить двигатель от старого автомобиля.
С другой стороны, опрос владельцев оранжерей показывает, что:
а) в пространстве не выиграли;
б) сада, неба и крон деревьев не видно из-за жалюзи, которые пришлось установить;
в) выращивать экзотические растения невозможно, потому что они пересыхают, пока ты в отпуске; подростки по природе неспособны поливать что-либо живое (конопля, пожалуй, единственное исключение);
г) летом в теплице лежать слишком жарко, зимой слишком холодно, и вообще каждый раз, когда переворачиваешь страницу книги, скрип плетеной мебели сводит с ума;
д) увы, в настоящее время на рынке нет волшебных средств для выведения пятен от машинного масла с терракотовых плиток, пластиковых окон или плетеной мебели.
Итак, комнаты (пристройки, Улья) и почти-оранжереи не стало. Один муж, один сын и один зять справились с ней за субботу. В воскресенье мы собрались на ее останках — на полу, — и народ окрестил ее «верандой». Но для меня веранда — такое место, где аристократы приходят в себя с перепоя на балу, так что придется подыскать ей другое имя.
Однако я должна остерегаться своей страсти к садоводству. Недавно в очереди в магазине для садоводов я ни с того ни с сего фыркнула при виде тележки какого-то старичка, доверху наполненной красной сальвией. А перед тем подслушала беседу двух женщин средних лет, склонившихся над азалией.
Первая. Это что такое?
Вторая (читает бирку). Азалия…
Первая. Не может быть! Я купила азалию на прошлой неделе, она совсем не такая, и листья другие, и цветы другого цвета.
Вторая. Значит, бирка неправильная. Интересно, что же это такое?
Я не прочла им лекцию о сотнях видов азалии, хотя была очень близка. Вовремя вспомнила о собственном полнейшем невежестве в некоторых областях. Для меня, например, компьютеры, вождение автомобиля или ситуации на Ближнем Востоке — тайна за семью печатями.
Научные исследования: глупость
К сообщениям о научных исследованиях я отношусь скептически, с тех пор как прочла, что австралийские ученые выяснили, будто яблоки вредны для детских зубов. А я-то, глупая, пичкала своих детей анисами и белыми наливами, полагая, что яблоки уберегут их от всяческих бед: авитаминоза, запора и — представляете! — от кариеса. Думаю, у меня были все основания разозлиться на яйцеголовых.
Несколько лет назад вокруг только и твердили, что мне позарез необходим витамин В6. Теперь читаю, что В6 сомнителен как антикварное столовое серебро и примерно так же полезен для организма. А как нынче обстоят дела с маргарином? Что-то я запуталась. Он вообще нужен или нет? Забивает он артерии или не забивает? И верно ли, что съесть яйцо в мешочек так же опасно, как сигануть с вершины небоскреба? А можно ли без последствий потреблять британскую говядину? Или прием внутрь бифштекса есть акт безрассудства и беспечности, схожий с нырянием в Ниагарский водопад в дырявой бочке?
Глубокие научные наблюдения доказали наличие высочайшего интеллекта у дельфинов; дескать, дай им только шанс — будут зачитываться «Лондонским книжным обозрением», слушать Вагнера и обсуждать Тернеровскую премию за вклад в современную культуру. А я не верю людям в белых халатах. Насколько мне известно, высшие достижения рода дельфиньего налицо в дельфинарии, где им аплодируют за прыжки из воды, когда дельфин хватает рыбину из руки блондинки в водонепроницаемом костюме. И раз уж они такие сообразительные, чего ради все время попадаются в сети к японцам? Почему не плывут в другую сторону? Есть у них все-таки сложнейшая система общения или нет?
Однако последний отчет о научных исследованиях вмиг истощил запасы моего скептицизма. В статье говорилось: «Ученые выяснили, что жирафы, которых прежде считали тупыми, умеют общаться, причем у некоторых особей есть даже местный акцент».
Жирафов я обожаю, и первые мужские гениталии, которые я увидела в жизни, принадлежали Барри — чучелу жирафа, жившему на верхней площадке лестницы из красного дерева в музее Лестера. Барри был неповторим. Щедрое жирафово хозяйство травмировало не одно поколение лестерских мужчин, а многих лестерских женщин отвадило от мужиков, я вам точно говорю.
Зоопарки же я терпеть не могу. Что они такое, как не тюрьма для животных, унылый приют для пушистых и пернатых? Правда, свои пленники есть и у меня — четыре золотые рыбки, которые живут в праздной роскоши. Свои дни они проводят в огромном шестигранном аквариуме с декорациями в японском стиле. Им нравятся камушки, изящная финтифлюшка из бамбука, элегантно растопыренная коряга. Вода у них фильтруется и нежно-фиолетово подсвечивается. Их кормят отборным кормом, но разве они выглядят счастливыми? Нисколько. С укором взирают на меня через стекло аквариума, а я не могу решить, то ли они тоскуют о свободе в Японском море, то ли тупо ждут очередной порции мотыля.
После того как я прочла статью в «Бюллетене о ракообразных», из моего рациона исчезли омары. Доктор Лорен Хорсли, зоолог и специалист по беспозвоночным, известила поклонников морепродуктов, что:
• У омаров сложнейшая нервная система, им больно, когда их режут или варят.
• Омары вынашивают потомство девять месяцев, а потом у маленьких омарчат долгое детство и неуклюжая юность.
• Некоторые омары правши, другие — левши.
• Омары гуляют, взявшись за руки, а старые опираются на молодых.
Я очень надеюсь, что люди в белых халатах не будут изучать другие виды семейства ракообразных. Я не желаю знать, что:
• Креветки отмечают дни рождения.
• Креветки официально регистрируют брак.
• Креветки поют своему потомству колыбельные песенки.
• Крабы обожают танцевать менуэт.
• Крабы умирают от разбитого сердца, если им изменяет супруг.
Ненавижу, когда очеловечивают животных. Зачем переносить человеческую глупость на зверей, которые живут с нами в этом мире? Я спросила у нескольких знакомых жирафов, что они думают о людях.
Мистер Шея из Твайкросса ответил:
— Чё тебе сказать, детка? От людей ва-аще хлопот не оберешься — то пончиками швыряются, то таращатся на твое причинное место.
Мистер Долговяз из Виндзорского сафари-парка протянул:
— Признаться, меня премного занимает, когда двуногие пялятся на нас через запотевшие стекла своих мерзких автомобильчиков.
Миссис Ж. МакРафф из зоопарка в Глазго фыркнула, на миг перестав ощипывать дерево:
— Ха! Да ладно, чё там людишки-то, я энтих ученых тер-р-рпеть не могу.
Страхование на Рождество
Сэр Эндрю Мердстоун восседал за грандиозным столом светло-серого металла в своем кабинете на двадцатом этаже здания «Мердстоун Тауэрс». Дело было в сочельник.
Страховая компания «Мердстоун Лтд» (девиз: «В наших руках вы в безопасности») была самой успешной страховой компанией страны. Деньги текли рекой: прямые переводы, банковские поручения, даже (ах, романтика) выручка старомодных страховых агентов, еженедельно собиравших наличные.
Сэр Эндрю не любил Рождество. Граждане забывали об осторожности. Они перепивали, засиживались за полночь, бродили по городу, валясь с ног от усталости. Теряли ключи и пальто, оставляли сумочки в автобусах. Кидали пакеты с рождественскими подарками на заднее сиденье своих автомобилей, откуда их, не веря в свою удачу, крали гадкие мальчишки. Рождество для страховой отрасли — трудная пора. Ему сопутствуют из ряда вон странные происшествия. Сэр Эндрю содрогнулся, припомнив статистику.