Ковентри возрождается - Таунсенд Сьюзан "Сью". Страница 12

Возможно, я назову себя Лорен Макскай.

ЧЕТВЕРГ 31-е ДЕКАБРЯ

Привет, это Лорен Макскай. Я художница. Правда, я не нарисовала ни одной картины с тех пор, как окончила школу, но все равно я художница.

ПЯТНИЦА 1-е ЯНВАРЯ

Люди, среди которых я живу, так невыносимо скучны. Нам совершенно нет нужды разговаривать, мы заранее знаем, что каждый скажет.

СУББОТА 2-е ЯНВАРЯ

Моя маска, купленная в благотворительном магазине «Поможем пожилым».

Общая стоимость: 3 ф. 17 п.

Парик «Клеопатра» (черный)

Блестящий хлорвиниловый плащ (черный)

Мягкая мужская шляпа (черная)

Темные очки

Косметический набор «Мэри Квонт» (ранее использовались только голубые тени для век)

Лорен Макскай на выходные уехала. Надо полагать, пишет этюды где-нибудь в Камберленде.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 3-е ЯНВАРЯ

Лорен должна вернуться завтра утром, когда все зануды уйдут из дома.

ПОНЕДЕЛЬНИК 4-е ЯНВАРЯ

Привет, я вернулась. Зануды ушли на работу, в школу и в колледж. Я помогла Ковентри по дому, потом сложила свою одежду в хозяйственную сумку и поехала на автобусе в город. Ковентри зашла в дамскую уборную, а вышла оттуда Лорен и у зеркала над раковиной сделала макияж. Одна знакомая Ковентри особа проходила мимо Лорен. Чтобы проверить маску, Лорен эту особу толкнула. Та возмутилась и закричала: «Куда вы несетесь?» Лорен извинилась. Голос у нее ниже, чем у Ковентри, с небольшим акцентом – и не английским, и не американским. «Простите, пожалуйста, – сказала Лорен, – я мысленно была далеко. Я сейчас работаю над картиной. Я художница, нам свойственна рассеянность».

Это объяснение не вполне дошло до особы, но она смягчилась и ушла. Этой особой, знакомой Ковентри, была ее свекровь. Как же хохотала Лорен – вот это чудеса! Сбежали чашки, блюдца, и лошади смеются.

ВТОРНИК 5-е ЯНВАРЯ

Сегодня утром Лорен записалась на курсы живописи в художественной школе для трудящихся. На вопрос, как ее зовут, она много раз повторила: «Меня зовут Лорен Макскай».

Когда ее спросили, кто она – мисс, миссис или как, Лорен ответила: «А никак, просто Лорен Макскай».

Занятия у нее будут по понедельникам и средам, с 10 утра до 12.30 дня. Потом она будет обедать вместе с другими художниками в столовой.

СРЕДА 6-е ЯНВАРЯ

На самый первый урок Лорен сегодня пойти не смогла, потому что у одного из зануд температура 101° [15] и он лежит в постели. Лорен очень рассердилась.

Ковентри сделала для раскисшей зануды целый кувшин ячменного напитка с лимоном. Она неизменно проявляет любовь, терпение и материнскую заботу.

ЧЕТВЕРГ 7-е ЯНВАРЯ

Лорен не терпится уйти из дома. Она по-прежнему возмущена и сердита, но у зануды грипп, и Ковентри нужна здесь, чтобы бегать вверх-вниз по лестнице, а Лорен ведь не может уйти без Ковентри, правда?

ПЯТНИЦА 8-е ЯНВАРЯ

Лорен требует, чтобы ее выпустили из дома. Любовь Ковентри к зануде поутихла.

СУББОТА 9-е ЯНВАРЯ

Лорен беспрерывно ссорится с Ковентри. Они обе измотаны. Зануда все еще валяется в постели и теперь жалуется на невнимание.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 10-е ЯНВАРЯ

Лорен без конца вопит: «Выпустите меня». Ковентри весь день молчит.

ПОНЕДЕЛЬНИК 11-е ЯНВАРЯ

Сегодня Лорен ходила на первое занятие. Ее группа состоит из пенсионеров, служащих, уволенных по сокращению штата, и безработной молодежи.

Экзотическая внешность Лорен понравилась группе. Все сочли, что у нее вполне художественный вид. Ее отказ снять очки приняли за проявление артистической натуры. Она уже без ума от преподавателя. Его зовут Брадфорд Кинз; он худ и бледен. У него ужасно косматая борода, и он очень небрежно одевается. Брадфорд совершенно одержим «линией». Он заставлял группу рисовать круглые фигуры.

У Лорен фигуры получались угловатыми. Брадфорд велел ей расслабиться.

Джон отложил дневник матери и потянулся за собственным. Пролистал на начало января.

Джон закрыл оба дневника. Он чувствовал себя преданным и осиротевшим. Он зажмурился, но все равно крупные, теплые слезы потекли по его лицу. А он-то считал, что мать – порядочная женщина.

9. Смерть как хочется курить

На углу возле здания Сентер-Пойнт сломался светофор, и женщина в полицейской форме пыталась справиться с образовавшими затор потоками машин; массивное тело дергалось из стороны в сторону, руки проворно и резко сгибались, как на шарнирах. Пораженная этими затейливыми движениями, я остановилась посмотреть.

Тут я заметила, что она смотрит на меня. И не просто смотрит, но приглядывается ко мне, как это водится у полицейских. Затем она что-то проговорила в свою маленькую рацию и меня охватил ужас; я метнулась через дорогу и свернула в первый попавшийся переулок. Я мчалась без оглядки, и мне чудилось, что вслед за мной несутся патрульные машины со стражами закона, облаченными в полицейскую форму. Вот-вот, казалось, с неба спикируют вертолеты с включенными прожекторами.

Когда бежать уже не было сил, я перешла на шаг, а когда и шагать стало невмочь, я села передохнуть на ступеньки Ассоциации содействия страдающим легочными и сердечно-сосудистыми заболеваниями. Место, куда я попала, называлось Тависток-сквер. Еще одна площадь. Сколько же их тут?

У подножия лестницы я насчитала на тротуаре пять окурков. Вероятно, в помещении Ассоциации курить не положено. Одну сигарету успели только зажечь и тут же бросили. Я всегда слыла женщиной чистоплотной, но тут я подобрала окурок и привычно зажала его между пальцами.

Я дождалась, пока появится курящая женщина, и попросила у нее огонька. Она была старая, толстая и хорошо одетая – в алом пальто и в красивой шотландской шали.

– Простите, вы не позволите мне прикурить?

– Ох, как вы меня перепугали, выскочили неведомо откуда.

Она вынула из висевшей через плечо сумки черепаховую зажигалку и щелкнула ею. Я, прикуривая, посасывала сигарету, и пламя осветило мое лицо и правую руку. Она сказала:

– Мы, курильщики, – вымирающее племя. В наши дни удивляешься, встретив себе подобную.

– Да, – откликнулась я, – это моя первая сигарета за сутки.

– Пытались бросить, да?

– Не на что было купить, – пробормотала я.

– Видно, что вы в стесненных обстоятельствах.

– Да уж, – сказала я.

– Я хочу вам дать кое-что, – объявила она и стала рыться в сумке.

Вопреки моим надеждам, вместо денег она вынула карточку, на которой было оттиснуто:

СИЛИЯ ХАРТСЛАВ

Прорицательница по финансовым вопросам для «звезд»

– Зайдите ко мне, когда снова встанете на ноги, – сказала она. – Я занимаюсь инвестиционными делами самых знаменитых людей, а у вас положительная аура. Вас ждут большие перемены. Кстати, что это у вас на лице и на руках?

– Сажа, – ответила я. – Я трубочист.

Она засмеялась:

– Разве еще остались трубы? Просто невероятно. Мне сто лет назад уже перевязали фаллопиевы и забили каминную трубу. Доброй ночи.

Сигарета согрела меня, успокоила, подбодрила и уменьшила муки голода. Как только я ее докурила, мне тут же захотелось еще одну, и я отправилась на поиски. Около автобусной остановки я нашла на тротуаре пять вполне приличных окурков. Еще я подобрала пустую коробку из-под сигарет, половинку гребешка и мелочи на два с половиной пенса. Теперь, когда у меня появилась собственность, я почувствовала себя лучше. Сложив свои скромные приобретения в коробку из-под сигарет, я, почти повеселевшая, зашагала по незнакомым улицам. В десять часов я сделала остановку в каком-то переулке, чтобы освободить кишечник. Потом тщательно вытерлась опавшими листьями, скопившимися у стены дома. Как я уже говорила, я женщина чистоплотная.