Таинственный всадник - Кэнхем Марша. Страница 32

– Вы! – Она едва не задохнулась. – Но где Финн?

– Вероятно, в Гарвуд-Хаусе к этому часу, – прорычал Рос, направляясь мимо нее к задней части кареты. Подняв крышку багажника, он залез внутрь и вытащил еще два пистолета, порох, пули, а также меч. Все это он сложил вместе в стороне, потом сорвал плащ и заменил его алой туникой. – Вы что, полагали, что я позволю пустить события на самотек? Иисусе Христе! – снова проговорил он, прижимая к лицу льняной носовой платок.

Рене была ошеломлена и не знала, что сказать. Сего–дня, поспешно покидая прием, она думала только о предстоящей встрече и очень волновалась, но все же могла поклясться, что Финн, а не кто иной, сидел на высоком кучерском месте.

– Почему вы не сообщили мне? Я думала, что стрелял Финн. Я думала, что в Финна попала пуля! – взволнованная и раздосадованная до крайности, заявила наконец Рене.

Рос на секунду замер и, не вытирая кровь с лица, резко и крепко схватил ее и потащил к карете.

– А какого черта вы там стояли? Я пытался сделать точный выстрел, но было невозможно разобрать, где кто! Вы стояли слишком близко друг к другу! – прорычал он.

Рене старалась удержать свои чувства в узде, ничем себя не выдать. Что именно видел полковник Рос? Что слышал? Они с Тайроном Хартом находились в двадцати шагах от кареты и старались разговаривать шепотом. Ночь выдалась темная, невероятно темная. Луна лишь слабо освещала небо из-за тяжелых облаков, а каретный фонарь был специально прикрыт.

– Я… я только следовала вашим указаниям, вашим распоряжениям. – Она запнулась. – Вы приказали мне сделать все возможное, чтобы войти к нему в доверие.

– Так что же, вы целовали его?

– О-он… он собирался уезжать, вы, должно быть, видели это. Он был очень сердит. Вы, должно быть, заметили, как он вытащил меня из кареты, я не хотела выходить. О-он… он стал подозревать, что это западня, ловушка, я… поцеловала его… в награду. Он прибыл на эту встречу, чтобы сообщить мне свое окончательное решение: он не согласен на этот грабеж, он считает, что такой поступок чрезвычайно опасен для него.

– А вы решили поцелуем заставить его передумать?

– Я не знала, что еще предпринять. Разве не вы говорили мне, что я должна использовать абсолютно все средства, чтобы заставить его пойти на это?

– А если бы это не сработало, что еще вы могли сделать, дабы убедить бандита в необходимости принять нужное нам решение? Вы упали бы к его ногам, встали перед ним на колени и поцеловали бы его еще куда-нибудь?

Было ли это реакцией на недавнее насилие или причина заключалась в другом – ведь она все-таки Рене Мари Эмануэль д’Антон, а полковник Рос зашел слишком далеко, – но девушка размахнулась и изо всех сил ударила его по щеке.

Звук пощечины был похож на выстрел; Рос дернулся назад, пораженный скорее ее смелостью, чем силой удара. Он не привык к подобному обхождению, никто не посмел бы ударить его, тем более женщина. Он отреагировал инстинктивно и совершенно дико – Рос вернул Рене пощечину. Удар пришелся в челюсть и был настолько сильным, что она, качнувшись, повалилась боком на заднее колесо кареты.

Рене совершенно забыла про завернутую в бархат брошь, которую она сжимала в руке. Пытаясь удержаться от падения, она разжала пальцы, и сверток приземлился на гравии у ее ног. Бархат раскрылся, брошь выскользнула, и Рене в ужасе смотрела на мерцающие искры ярких драконь–их глаз.

В следующее мгновение Рос схватил Рене и потащил к двери кареты. Его рука была у нее под подбородком, пальцы вцепились в горло, а рот его оказался так близко, что брызги слюны полетели ей в лицо, когда он закричал:

– Я полагаю, что достаточно ясно предупредил вас однажды относительно пределов моего терпения, которое я вам не советовал испытывать!

Рене напряглась: тело ожидало следующего удара, и она не сомневалась, что этот удар последует, но их обоих отвлек грохот приближающихся копыт. Патруль драгун возник на дороге из темноты и остановился, обдав их облаком пыли.

Рос подался вперед, наклонился и прошипел ей в ухо, оставляя за собой последнее слово:

– Мы не закончили нашу беседу, мадемуазель.

Он оттолкнул ее и отступил на шаг – капрал Мальборо спешился и отдал честь великолепно точным взмахом руки.

– Мы услышали выстрелы и сразу поспешили сюда, сэр. О Боже… ваше лицо! – Он шагнул было вперед, но хищный блеск янтарных глаз был холоден и остудил горячий порыв молодого капрала. – Все ли в порядке, сэр?

– Прекрасно, черт побери! Вы видели его?

– Нет, сэр, мы находились менее чем в четверти мили отсюда, но никого не заметили. А это был он?

– Это был он, – объявил Рос, оглядываясь на офицера.

Рене, вжавшись в колесо кареты, вытянула ногу так, чтобы подолом юбки прикрыть искрящуюся на гравии брошь. Она осторожно подтянула ее к себе, даже не глядя вниз, чтобы не привлечь внимание кого-нибудь из драгунов.

– А как остальные люди – они на позиции?

– Да, сэр, – кратко ответил капрал Мальборо. – Согласно вашим распоряжениям, пикеты расставлены через каждые пятьдесят ярдов, начиная от перекрестка и дальше: таким образом, обложены две квадратные мили по периметру. Ни одна блоха не проскочит, чтобы мы не заметили.

Усмешка на лице Роса, испачканном кровью, выглядела совершенно издевательской.

– Как мудро – выбрать ровный ландшафт! Запомните, я хочу получить его живым. Можете ранить, если это понадобится, чтобы остановить его, схватить, поймать, но запомните одно: мне этот ублюдок нужен живым! – Полковник Рос пошел к драгуну, находившемуся ближе всех, и без единого слова предупреждения потянулся к нему и выдернул из седла. – Мне нужны вы, Мальборо, и еще четверо, чтобы сопроводить мисс д’Антон в Гарвуд-Хаус. Вы должны остаться там, быть начеку и ждать дальнейших указаний. Что касается вас, моя дорогая, – он запрыгнул в седло и посмотрел на Рене, – будьте уверены, мы непременно продолжим нашу приятную беседу, когда все закончится.

Он нагло поклонился ей и дернул уздечку. Лошадь загарцевала на месте, поднимая пыль, раздался крик, понукающий ее, и Рене увидела, как полковник Рос исчезает в темноте, которая недавно поглотила Капитана Старлайта.

Капрал Мальборо наконец опомнился и смущенно смотрел на Рене. Она сделала несколько шагов к карете и, споткнувшись, нагнулась. Молодой офицер ринулся вперед, чтобы помочь, но девушка уже выпрямилась.

– Не беспокойтесь, все хорошо, – холодно заявила Рене, пряча руку под плащ. – Мне в ботинок попала галька.

Дверь кареты была сломана, и внутри свистел ветер. Но Рене была почти без чувств не от холода: нервы ее не выдерживали и болел подбородок. Хотя поведение Роса ничуть не удивило ее, он все-таки оказался еще большей скотиной, чем она думала. Просто мерзкое животное.

Когда карета подкатила к главному входу в Гарвуд-Хаус и остановилась перед домом, Финн уже стоял там с фонарем в руке, с тревогой ожидая Рене.

– Мадемуазель, я понятия не имел… – начал Финн.

– Все в порядке, Финн. Все хорошо. Где Антуан?

– В своей комнате, он спит.

Рене кивнула, благодаря судьбу хотя бы за это милосердие, и направилась к двери.

– Мисс д’Антон?..

Рене остановилась, насторожившись, но ничем не выдала своего состояния, лишь слегка наклонила голову и повернулась в сторону капрала Мальборо.

Молодой офицер прошел немного вперед под убийственным взглядом Финна, который был готов на все, если что-то пойдет не так, как надо.

– Я… я только хотел вам сказать, что мне очень жаль, что вам доставили сегодня столько неудобств. Я совершенно не согласен с методами полковника Роса. Он не является представителем правительства его величества и… и если он оскорбил вас или совершил что-то нехорошее, я клянусь своим мечом и честью моей семьи…

Рене сорвалась с места так неожиданно, что от удивления капрал Мальборо сбился с мысли. Но она ничего не сказала молодому офицеру – она просто не могла ничего ему сказать, ни одного слова благодарности, которую она почувствовала, услышав его монолог.